Инсинуации - Варвара Оськина
– Квартира досталась мне в наследство от отца, – неожиданно заговорил он, а Элис вздрогнула. Она давно позабыла про свой вопрос. – И ты не поверишь, но это единственное место, куда я не хотел возвращаться. Однако всё вышло наоборот.
Джеральд прервался и по-особенному усмехнулся. Он говорил ровно, но Элис слишком хорошо знала оттенки его эмоций, чтобы поверить.
– Почему?
– Где твоё логическое мышление, которым ты так выгодно отличаешься от своих однокурсников? – ехидно спросил Риверс.
– Предпочитаю не строить догадок, основываясь только на домыслах.
– Мудро. – Джеральд медленно кивнул и продолжил: – У отца был семейный бизнес, доставшийся ему в наследство. Транспортная компания. Возили грузы, как и другие. Иногда контрабанду, опять же, как и другие. Только вот раз в полгода отец лично летал в Лаос. Всем он говорил, что к партнёру, но на самом деле… На самом деле, за наркотой, которую надо было провезти через границу. Понятия не имею и даже знать не хочу, как он это делал, но на шесть месяцев после его возвращения наш дом превращался в настоящий притон. Тебе, наверное, сложно это представить. Фешенебельный район Бостона, солидные жители, идеальная жизнь… Да вот только те самые политики лежали ничком в нашей гостиной вместе с обвешенными бриллиантами светскими львицами и промышленными магнатами. Они едва могли добрести до толчка. Как ни зайдёшь – кокаиновая пыль на сатиновых столиках, чья-то блевотина в вазе, заляпанные кровью дорогие ковры. С самого утра и до вечера. Их ничего не соображающие тела забирали водители и возвращали на следующий день за новой дозой.
– Господи… Тебя не…
– Нет, – равнодушно откликнулся он. – Они же не идиоты. Эти люди приходили получить свою дозу дорогущего кайфа, ведь отец возил только лучшее. Я был им без надобности. Не думаю, что они вообще замечали слонявшегося мимо мальчишку. К тому же я приезжал только на лето да Рождество.
– А твоя мать?
– Они развелись, когда мне исполнилось пять. Решением суда меня оставили с отцом.
– Но почему? Тебе наверняка было бы лучше…
– Нет, – холодный и резкий ответ стал первым проявлением хоть каких-нибудь эмоций. – Отец был нормальным, когда не общался со своими клиентами. С ним было весело, и после выступлений известных музыкантов он часто проводил меня к ним за кулисы. Что ещё надо восторженному ребёнку? И пусть нас пускали только потому, что отец принёс дозу, тогда меня это не волновало. По крайней мере, он не попытался подсадить меня, когда я стал старше.
– Но… – Элис окончательно растерялась, а потом вдруг поняла, что Джеральд своеобразно пошутил. Да уж, действительно впечатляющая заслуга. Папаша года, чтоб ему пусто было. Риверс мрачно хохотнул.
– Поверь, это был лучший вариант. Своей матери я не доверил бы даже кошку. У меня нет наклонностей живодёра.
– Твой отец… он принимал?
– Да.
– Передоз?
– О, не-е-ет, – протянул Джеральд, и в его возгласе сконцентрировалось столько накопившейся за годы желчи, столько злорадства и извращённого удовольствия, что Элис передёрнуло. – В один момент наступила точка невозврата. После… некоторых событий все те крупицы уважения и любви, что я по какой-то нелепой случайности испытывал к этому человеку, окончательно изжили сами себя.
– Что произошло? – еле слышно спросила она.
– Сейчас это неважно. – Руки Джеральда на мгновение стиснули оплётку руля, но резко расслабились, и он вернулся к легкомысленному тону. – В общем, дойдя до определённого края, я решил, что дальше так продолжаться не может, и сдал его полиции. Пошёл, написал заявление и заслужил славу предателя семьи. Суд был быстрым и коротким. Напичканный коксом дом – лучшее из возможных доказательств. Очутившись за решёткой, отец ещё какое-то время пытался подкупить охранников, но не успел. Во время первой же стычки ему проломили голову. То ли конкурент, то ли бывший подельник. Не знаю. Когда мне позвонили и попросили забрать тело, я не стал спрашивать.
Элис поражённо молчала. Нет, её шокировала вовсе не история (видит бог, на ток-шоу Опры она видала и похлеще), а то, как просто Джеральд закончил рассказ. Заявление – суд – приговор – тело – конец. Ничего больше. Пустое равнодушие, где нет и намёка на человечность. И пусть в ненависти к наркоманам Элис могла дать фору любому, даже Джеральду, но теперь её убеждения натолкнулись на камень семьи. На ту самую вещь, которую она боготворила и без которой человек походил на лёгкую щепку. Раз – и вода прибила его к одному берегу. Два – снова несёт по всем порогам и перекатам. Семья давала основу, а теперь Эл была опустошена.
– Сколько тебе было?
– Шестнадцать. Я как раз готовился к поступлению в Массачусетс.
– Я… – Элис замялась. Святые небеса! Что она могла сделать? Какими словами выразить поддержку, не унизив нелепой жалостью?
– Не знаешь, что сказать, – перебил размышления Джеральд и кивнул, словно отвечал своим мыслям. А Эл неожиданно разозлилась, увидев, как в очередной раз в нём восстал всезнающий ублюдок.
– Нет. – Она упрямо посмотрела на него исподлобья. – Что сказать я как раз знаю. Но не знаю, нужно ли тебе это.
– Ты всегда можешь рискнуть. Но помни, если мне не понравится – оставлю посреди трассы.
– Ничего страшного, здесь уже недалеко, и я дойду сама.
– Ближе к делу.
– Подозреваю, ты ждёшь, что я назову тебя чудовищем за потрясающее равнодушие к судьбе отца. Так? – Она замолчала, но Джеральд не ответил, и тогда Элис продолжила: – Я не понимаю. Ты мог не отвечать на мой вопрос. Мог сказать, что это не моё дело, соврать, в конце концов…
– Зачем мне тебе лгать? – Его брови в искреннем удивлении взлетели вверх, а Эл закатила глаза. Господи, ей никогда не суждено понять этого мужчину до конца. Действительно, зачем?
– Не думаю, что выбалтывание подобных историй первому встречному – часть терапии твоего психолога. Но ты рассказал. И я искренне благодарна тебе за доверие. Заслуженное или нет – не знаю, но сделаю всё, чтобы его оправдать. Да, для кого-то сдать своего отца, каким бы говнюком тот ни был, равносильно предательству. Но, чёрт побери, Джеральд! Для меня это бред! Пусть я не та, кто может оценить крепость семейных уз. Откровенно говоря, понятия не имею, какой смысл вкладывают люди в подобное сочетание, и все мои представления строятся на догадках и домыслах. Однако мне хватает мозгов поставить на первое место безопасность ребёнка. Твой поступок был верным. Смелым. Необходимым. Но твой дом – вот это неправильно.
Джеральд открыл было рот, но Элис подняла руку, призывая к молчанию.
– Нет, подожди. Дай я угадаю. Хотел избавиться от воспоминаний? Мечтал стереть всё до основания? Что же, тебе удалось. Но для чего?
– В смысле?
– Если хочешь начать всё с нуля – продай старое, купи новое. Вот простейший закон. Ты же сам сказал, что не хотел возвращаться. Но вернулся. Зачем? Вместо того чтобы закрыть страницу, надругался над собственным прошлым. Отомстил. Но кому?! Стенам? Полу? Стекляшкам в окнах? Скажи, долго
