Он. Она. Другая (СИ) - Лия Султан
Теперь я понимаю, что вся моя хладнокровность и рациональность просто не устояла под напором новых, неизведанных чувств. Я забылся и заигрался, сделав несчастными двух женщин.
После холодного душа и очередного сеанса самобичевания, вернулся в спальню, но не застал там жену. Она пришла через пару минут, забралась под одеяло и нащупала мою руку.
— Ты был так долго в душе, что я тоже сходила, только на первом этаже, — прошептала она. — Старалась не разбудить родителей.
— Хорошо. Молодец, — выдавил из себя. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — жена повернулась и снова обняла меня. Лежал, не шелохнувшись, чтоб не спугнуть ее.
Здесь и сейчас я принял решение. Я постараюсь сделать то, о чем просила Элина — забыть и не искать ее. Она права: нас больше ничего не связывает. Она растает, как мираж, как иллюзия мимолетного счастья. А я должен остаться в семье, рядом с женой и дочерью, которые во мне нуждаются.
И у меня получилось. Дни, недели, месяцы понеслись с такой космической скоростью, что я не заметил, как очнулся в октябре. Все месяцы “до” были похожи на один сплошной день: работа, дом, командировки, редкие вылазки с семьей в парк или торговый центр. Нафисе 1 октября исполнилось два, и она бегло говорит, рассказывает короткие стихи и поет песни. А Сабина разрывается между домом и заботой о сестре, к которой сейчас уже ездит на выходные, а раньше каждый день.
К осени Ирада уже окрепла, начала ходить без костылей, и устроилась на удаленную работу, пообещав вернуть долг за лечение, хотя я об этом не просил. В целом все идет своим путем — медленно и верно. Потепление в отношениях радует нас обоих, я стараюсь снова стать для нее хорошим мужем и успокоить свою совесть, которая грызет до костей из-за измены. Получается сносно, но ровно до того момента, как в мои воспоминания врывается Эля.
Я честно пытался забыть, но ее образ снова и снова встает перед глазами: шоколадные волосы, карие глаза, томный взгляд, мелодичный голос, дурманящий запах, ее мягкие, пухлые губы. Прошлое так просто не отпускает, хотя я и стараюсь выворотить его из души и памяти с корнями. Вывод один: не любил, не надо было и начинать.
Утром завез жену и дочь к Ираде и приехал на работу проверить все отчеты команды. Иногда я делаю это прямо из дома, иногда приходится сидеть за компьютером до ночи. Но сегодня решил закрыться в офисе и все сделать в тишине, чтобы никто не отвлекал. Ближе к обеду, когда сделал большую часть запланированного, на столе завибрировал телефон. Смотрю кто звонит и замираю, забыв дышать, потому что на дисплее высвечивается имя “Эля Маркетинг”. Резко хватаю телефон и принимаю звонок.
— Эля, — выдыхаю в трубку.
— Здравствуй, Таир, — сдавленно отвечает она. — Прости, что беспокою. Но…
Слышу, как она тихо плачет и судорожно дышит.
— Эля, что случилось? — встаю из-за стола, до боли сжимая трубку. — Не молчи.
— Таир, у тебя сын родился. Но он в реанимации.
Глава 7. Мое продолжение
Таир
Залетаю в перинатальный центр, как будто за мной кто-то гонется. Сердце подскакивает к горлу, в ушах пульс бомбит, не переставая. Элина сказала, куда идти, поэтому сразу же мчу в отделение, где она лежит. В палату к ней не пускают, но я хорошо попросил и мне разрешили хотя бы зайти в коридор в бахилах и халате. Эля выходит из комнаты в конце коридора и медленно идет ко мне, придерживая живот одной рукой. Снова бледная, белая, с синими кругами под глазами. Но не менее прекрасная. В глазах страх, грусть и слезы. Мы встречаемся посередине и я вижу, как она кусает сухие потрескавшиеся губы и вытирает щеки. Я жадно мажу по ней взглядом, но и держу себя в руках. Впрочем, как и она. Я это чувствую.
— Здравствуй, Таир, — тихо произносит она.
— Здравствуй, Эля, — хрипло отзываюсь и держу себя в руках, потому что так сильно хочу дотронуться до нее.
— Пойдем туда, — показывает на диванчик у стены. — Не могу пока долго стоять.
— Да, конечно. Давай помогу.
Беру ее под локоть и веду к дивану. Она осторожно садится и морщится от боли.
— У меня было кесарево. 33 неделя, — объясняет она. — Воды отошли внезапно. Я была на работе. На своей новой работе.
Сажусь рядом с ней и держу дистанцию, борюсь со своими демонами.
— Мне экстренно сделали операцию, он даже сразу закричал, — ее голос дрожит и слезы снова текут из глаз.
Слушаю это и злюсь на себя за то, что поверил тогда, что ребенка нет. Зачем она это сделала?
— Его забрали в реанимацию. Весил меньше двух килограммов. Такой крохотный, худенький, весь в трубках, дышит с помощью ИВЛ, потому что легкие незрелые. Мне так страшно, — прячет лицо в ладонях и плачет.
Не могу больше сидеть в стороне, сажусь ближе, обнимаю ее за плечи и молчу, находясь в полнейшем шоке. Сын. У меня родился сын. От Эли.
— Что говорят врачи? — спрашиваю после того, как она успокаивается.
— Говорят, что таких деток выхаживают. Но я очень боюсь, Таир, — поднимает на меня красные глаза и смотрит. — Я бы не звонила тебе, но у меня никого нет. Только тетя. Но у нее своя семья. Я одна и не знаю, как быть.
— Почему соврала? — ставлю локти на колени и сжимаю пальцы в замок.
— Разозлилась, — пожала плечами Эля. — Поняла, что ничего у нас не получится и ребенок будет только обузой для тебя. А еще хотела быть сильной и независимой, думала, рожу для себя, подниму его сама, как моя мама меня. Но на деле, я оказалась слабее.
— Ты за меня решила, что я откажусь от сына? — корю ее, пытаясь скрыть раздражение.
— Прости, — шепчет она, еле шевеля губами. — Сейчас я понимаю, что была неправа. Ты должен был знать. Поэтому и я позвонила тебе. Я боюсь, что не справлюсь одна.
— Что сейчас нужно? — без лишних эмоций интересуюсь я.
— Я хожу в реанимацию каждые три часа и кормлю Аланчика, — начала она, но я ее остановил.
— Алан? Так зовут нашего…сына? — мурашки бегут по коже, когда я это произношу.
— Тебе не нравится? — неуверенно смотрит на меня. — Это распространенное имя для метисов.
— Очень нравится. Красивое имя. Алан Таирович, значит.
— Да, — уголки ее губ подрагивают.
— Хорошо. Мне надо поговорить с врачом, все выяснить. Сколько вы здесь пробудете?
— Судя
