Он. Она. Другая (СИ) - Лия Султан
— Ар-р-р, — она смешно картавит, но очень старается быть грозной.
— Молодец.
Дочка хлопает в ладоши и смеется, а потом вдруг видит меня и показывает пальчиком на дверь.
— Мама. Апа, — лопочет на двух языках.
— Умничка, — хвалю ее и подхожу к дивану.
Дочка тянет ко мне руки. Я поднимаю ее и целую в щеку.
— Спасибо, что почитал с ней, — благодарю Таира и он расплывается в улыбке — такой редкой в последнее время. — Мы так всегда перед сном делаем, чтобы она успокоилась.
— Я знаю, — кивает муж. — Видел несколько раз.
Мы соприкасаемся взглядами, и у меня в душе все дребезжит от притяжения и потребности в нем. Каждая его черточка, слово и интонация западают все глубже и глубже.
— Ей пора спать, вон уже зевает, — указываю на смешную доченьку, которая после зевоты трет глаза. — Пойду уложу.
— Давай. Я в комнате буду. Поработаю.
Нафиса засыпает за полчаса. Оставляю на столике рядом с манежем радионяню и иду в спальню. Таир снова спит, только на этот раз свет включен, а на моем месте лежит раскрытый ноутбук. Закрываю компьютер, убираю его с кровати и склонившись над мужем, шепчу ему в ухо:
— Таир, извини, что тревожу, но надо убрать покрывало.
— Ммм? — он разлепил веки и вопросительно посмотрел на меня.
— Ты заснул за компьютером. Я хочу убрать покрывало, чтобы лечь.
— Да, конечно. Я встану.
Таир выходит из комнаты, а я переодеваюсь в пеньюар, выключаю свет и ложусь в кровать. Через несколько минут входит муж. В темноте снимает футболку и штаны. В спальне душно, поэтому он предпочитает спать именно так.
— Спокойной ночи, — желает он и снова поворачивается спиной ко мне.
— И тебе, — тихо произношу я.
Лежим в тишине и у меня в голове сейчас столько мыслей крутится. Вспомнился его взгляд в зале, то каким ласковым он был с Нафисой, как поддерживал меня все это время. Без него я бы совсем расклеилась, сошла с ума. Закусываю краешек губы, прикрываю веки и задерживаю дыхание. Затем переворачиваюсь на бок, просовываю руку между его рукой и талией и целую между лопаток. Смелею, глажу пальцами волосы на груди и цепенею, он накрывает мою ладонь своей и сжимает ее.
— Таир, — зову в тишине, чувствуя, как внизу живота разгорается огонь желания.
Он подносит мои пальцы к губам, целует их, через секунду разворачивается и впивается в губы. Этот поцелуй такой другой — не сравнить с прошлыми. Он как будто жадный, искренний, неистовый. Наверное, так целуют после долгой разлуки, когда не могут насытиться. С губ слетает сладкий стон, когда муж кладет ладонь на мое бедро и закидывает ногу на свою талию. При этом продолжает целовать, гладить, сводить с ума смелыми ласками.
Мгновение и он опрокидывает меня на спину, нависает сверху и тянет вверх холодный шелк. Я поддаюсь вперед, одним движением снимаю пеньюар и отбрасываю в сторону. В полной темноте все еще острее. Таир покрывает короткими поцелуями лицо, шею и тело. Они такие горячие, что обжигают, заставляя прогибаться и умолять о продолжении. Таир сейчас другой — страстный, любящий и настоящий. Мои пальцы то поглаживают его спину, то сминают простыни.
— Моя девочка, как же я соскучился, — шепчет он на ухо на самом пике.
— И я…я тоже соскучилась, — признаюсь ему и взлетаю к облакам.
Когда все стихает, мы приходим в себя и восстанавливаем дыхание. Потребность в телесном контакте все еще велика, поэтому я обнимаю его и касаюсь кончиком носа шеи.
— Ты никогда не называл меня своей девочкой, — довольно мурлычу. — Мне это очень нравится. Я люблю тебя. Спасибо тебе за все, что ты делаешь для нас.
— А для кого мне это еще делать? — глухо отвечает муж, и я не сразу замечаю перемену в нем.
Таир встает и со словами “Я первый в душ” уходит. Я же лежу на смятых простынях и нажимаю подушечками пальцев на опухшие губы. А потом в сердце вонзается острая иголка и я внезапно я понимаю, что на мое признание о любви он не ответил “Я тоже”.
Глава 6. Прошлое не отпускает
Таир
Вцепившись ладонями в края белоснежной раковины, пытаюсь прогнать безумное наваждение и понять, в какой момент вместо жены я начал думать, что занимаюсь любовью с Элиной. Сабина сделала первый шаг и меня действительно накрыла волна желания к ней и ее искренней нежности. Но потом что-то пошло не так, и в кромешной мгле, подчинившись инстинктам, я вдруг оказался не в объятиях супруги, а рядом с той, которую потерял. Не видя лица, не воспринимая голос и шепот, я будто снова перенесся на несколько месяцев назад, когда целовал, ласкал и любил другую. А потом я назвал Сабину так, как всегда называл Элю, и признался, что соскучился. Роковая ошибка. Как только я услышал от жены, что она тоже скучала, все вдруг встало на свои места. И мозг мгновенно считал, что в моих объятиях другая, что пахнет она по-другому и двигается иначе…
Я занимался любовью с женой и представлял на ее месте Элину. От злости хочется выдернуть эту чертову раковину с мясом. Умываюсь ледяной водой, чтобы прогнать видение. Жду, когда отпустит.
Прошло два месяца с тех пор, как мы расстались. В первые дни я все еще звонил, но она не брала. Потом уехал по работе, а когда вернулся, узнал, что она уволилась. Сдержала обещание. Звонил, писал, но по-прежнему был в блоке. Непонятно, за что цеплялся и на что надеялся, если она ясно дала понять, что видеть больше не хочет. Еще раз убеждаюсь, что любовь не для меня, ведь без нее я жил спокойно много лет. Потому что любить — значит сплестись воедино с другим человеком, дышать в унисон, смотреть в одну сторону. Когда любовь теряешь, рвешь себе сердце на части и погружаешься в болото боли и тоски, лишаясь того, с кем ты был по-настоящему счастлив.
Не надо было влюбляться, не надо было жениться без любви и делать несчастным хорошего человека. Что я наделал? Чем я думал, когда решился на брак не по любви, а по необходимости, подгоняемый родителями? Что я получил от этого? Родилась дочь, которую я очень люблю, но не могу быть для нее примером, потому что не люблю ее мать. А Сабина…она ведь ни в чем не виновата. И когда я смотрю ей в глаза, меня охватывает такой стыд и