Он. Она. Другая (СИ) - Лия Султан
— Нет. Я не могу тебя отпустить.
— Можешь. И отпустишь, если действительно любишь, — Эля закрывает глаза, а из них все текут слезы. — Когда я их открою, тебя уже не должно здесь быть.
Убираю ладони с ее лица и плетусь к выходу. Как только за мной закрывается тяжелая дверь, я слышу ее вой и истошный крик в прихожей. Он до боли, до крови разрывает барабанные перепонки, обжигает кожу до мяса, перекрывает кислород до помутнения рассудка.
Сев в машину, отрешенно смотрю прямо перед собой, вспоминая ее слова. Она сильнее меня, потому что сделала выбор. У меня на это не хватило духа, потому что не хотел ее терять. В гневе со всей силы ударяю по рулю, рычу и грубо тру ладонями лицо. В голове снова крутится вопрос: “Зачем я вообще тебя встретил?”
Домой приезжаю только через час. Внутри него тихо, спокойно, привычно. Видимо, я слишком громко бросил ключи от машины на комод, потому что через несколько секунд из кухни выглянула мама.
— Таир? Все нормально? — взволнованно спросила она, подходя ближе.
— Да. просто устал.
— Иди на кухню. Покормлю тебя.
— Где Сабина?
Мама судорожно вздохнула и ответила тихо:
— Наверху с Нафисой. Она ездила в больницу к сестре, а потом опять плакала. Еле успокоили.
— Я схожу к ним.
Поднявшись на второй этаж, заглянул сначала в детскую, но никого там не обнаружил. Тогда я осторожно приоткрыл дверь в спальню и увидел, как жена и дочь спят в обнимку на большой кровати. Комнату слабо освещает ночник. Крохотные ручки Нафисы лежат на щеках Сабины, которая приобнимает дочь одной рукой. Они дышат размеренно и спокойно. Сажусь на край кровати и любуюсь ими. У меня есть все, о чем многие мечтают: карьера, деньги, дом, семья, прекрасные жена и дочь. А сердце мое все равно не здесь.
Глава 6. Моя девочка
Сабина
Два месяца спустя
— Вот так, давай я тебе поправлю подушку, — взбиваю ее под спиной Ирады, которая полулежит на кровати. — Удобно?
— Да, супер, — улыбается она.
— Тебе что-нибудь принести? Может чего-то хочется? Правда, чон-апа (уйг. старшая мама, так называют тетю — старшую сестру отца или мамы, а также жену старшего брата мамы или папы) готовит куриный суп для тебя.
— Подожду суп. Пожалуйста, сядь и выдохни, — младшая сестра не любит, когда ее жалеют или суетятся вокруг нее. Ирада на два года младше меня. Она очень сильная девочка, гораздо сильнее и храбрее меня.
Из больницы мы привезли ее не в родительскую квартиру, которая сейчас пустует, а в дом к тете и дяде — старшей сестре папы и ее мужу. Она не работает, поэтому может ухаживать за Ирадой, пока она не окрепнет. Я предложила сестре переехать на время ко мне, но она наотрез отказалась, сказав, что не хочет напрягать чужих людей.
— Врач сказал, что через месяц можно начать реабилитацию. Вот и придешь в форму, — улыбаюсь я, стараясь подбодрить сестренку.
— Ты узнавала сколько это стоит?
— О деньгах не волнуйся. Таир сказал, что даст.
— А родительский депозит в банке? Там должны быть сбережения и мы можем их вытащить оттуда. Ты же ходила в банк со справкой о смерти?
— Ходила, — киваю и прикусываю нижнюю губу. — Но ты сейчас не о том думаешь. Я же сказала, муж покроет расходы.
— Таир и так оплатил похороны, поминки, еще и “40 дней” сделал. Это же уже миллиона два (400 000 рублей).
— Я знаю, — опускает глаза. — Я ему говорила про родительские деньги, и все наши хотели скинуться, помочь нам. Но Таир настоял, что сам все сделает. Поэтому не переживай об этом.
— Уфф, Сабина, — вздыхает Ирада. — Может, это просто наше воспитание сказывается. Помнишь, что дадака говорил?
-”Не люблю быть кому-то должным” — сказали мы вместе, а глаза сестренки наполнились слезами. Да, папа всегда учил нас не брать в долг, а если тебе помогли, то помочь в ответ, когда попросят. Вот и Ирада теперь никак не угомониться, не хочет быть должницей моего мужа. Когда она узнала, что родители погибли в аварии, ей пришлось колоть успокоительные.
— Ты ему скажи, что я все верну. Приду в себя, снова начну работать.
— Давай поговорим об этом потом, — глажу ее по руке. — Сейчас сосредоточься на восстановлении. Хорошо?
— Ладно, — уголки ее губ задрожали в слабой улыбке. — Расскажи лучше, как вообще дела? Как там моя крошка-картошка?
Как у нас дела? Хороший вопрос. Все это время я старалась отвлекаться от грустных мыслей, занимая себя делами. После похорон, я каждый день ездила в больницу к сестре. Пускали только на час, но и на том спасибо. Теперь мы с Ирадой остались одни и должны еще больше друг друга поддерживать. Хотя мы всегда были очень близки.
После больницы возвращалась домой, кормила дочь, накрывала стол для свекров. Вечером встречала мужа с работы. Все эти дни он молчалив и загружен, иногда, задумавшись, долго смотрит в одну точку, а когда окликаю, не сразу отвечает. Я знаю, какой сложный у них режим работы, ведь они сотрудничают с крупнейшими компаниями страны, оказывая аудиторские и консалтинговые услуги. Я-то сама сидела на группе в бухгалтерии небольшой компании, а у Таира все по-другому: ответственность, большие требования и огромные деньги.
Убрав кухню после ужина, выключаю свет, закрываю дверь и выхожу в коридор. Слышу голос Таира, который тихо читает стишок из детской книжки. На цыпочках крадусь к двери гостиной на цыпочках, прячусь, чтоб не заметили и наблюдаю за картиной. Таир и Нафиса устроились на диване. Он, как папа-медведь обнял ее сильной рукой, а она — маленький медвежонок — сидит, прижавшись к нему, и то и дело бросает на него восхищенный взгляд. В эти редкие минуты наедине она превращается в настоящую папину дочку.
— Про кого ты хочешь почитать? — ласково спрашивает ее Таир и целует в макушку.
— Лев, рррр, — сладко отвечает Нафиса, переворачивая страницу. Она почему-то любит именно это стихотворение в книжке. На иллюстрации папа-лев в очках читает книжку трем львятам, а мама львица обнимает и ласкает одного из них.
— Про папу льва? Ну хорошо, давай, — Таир старается изменить голос, чтобы изобразить царя зверей и у него отлично получается. — Папа-лев читает книжку. Мама обняла сынишку. До чего ж нам хорошо. Продолжай читать еще.
— Ну-ка, кызым, покажи
