Он. Она. Другая (СИ) - Лия Султан
— А… — вдруг замялась тетя. — вы…снова вместе что ли?
— Нет, — рявкаю и отвожу взгляд. — Он держит дистанцию.
— Ну и хорошо. И ты ее держи! Может, у мужика совесть появилась, наконец. Когда он там придет?
— Написал, что выехал с работы.
— Ой, я тогда пойду. Не хочу с ним столкнуться, — морщится тетя и встает с кресла. — Дай внука чмокну и поеду.
Закрыв за ней дверь, укладываю Алана, бегу в душ, надеваю свежий домашний костюм и распускаю волосы. Подкрашиваю ресниц, наношу любимые духи и вспоминаю, как он целовал меня в шею и говорил, что сходит с ума по моему запаху. От этих воспоминаний по делу бегут мурашки. Как же хочется снова это услышать. Только он холодный, как айсберг в океане.
Сон у Алана короткий и он просыпается как раз к приходу отца. В будни Таир приезжать не может, так как работает допоздна, а потом, конечно, его ждут дома. Поэтому он навещает нас по субботам и иногда по воскресеньям. Вот и сегодня, открыв ему дверь, я улыбнулась и поймала на себе его мягкий, восхищенный взор.
— Привет! Как ты? — спрашивает, разуваясь.
— Хорошо. Алан только проснулся, так что у вас есть пара часов.
— Отлично. Руки только помою. А ты отдохни пока, — велит он заботливо, а у меня в груди щемит. Если бы я подождала тогда. Если бы я согласилась на его условия, он бы был моим и приезжал не на выходные, а жил с нами.
— Вот мой сыночек. Как ты себя вел сегодня? — придерживая головку малыша, Таир берет его на руки и светится от счастья. А я таю, наблюдая за ними. Мои любимые мужчины. “Мои” — стреляет в голове.
— Ты сегодня ночью опять буянил и не давал маме спать, да? — Таир гладит пальчики Алана, а он ловко захватывает указательный и долго держит. — Какой сильный у меня сын, — Таир поднимает глаза и мы встречаемся взглядами. Смотрим долго и неотрывно и кажется, что время остановилось. Я так надеюсь, что он сделает первый шаг, потому что скучает, как и я. Я это вижу, чувствую. Но нет. Не хочет…
И так пролетает семь месяцев. Таир для Алана “воскресный папа”, который приходит строго по графику, если не уезжает в командировку. Все общение строится вокруг сына: его здоровья, развития и нужд. Несмотря на все ужастики, прочитанные мной на мамских форумах, Алан развивается по графику и уже догнал своих сверстников. Он вовремя сел, пополз, хорошо ест и любит гулять. А еще радуется. когда приходит папа, тянется к нему, не слезает с его рук. Мы же с Таиром все также далеки друг от друга. Я уже поняла, что он все для себя решил. С его стороны — помощь и забота. Вот и все.
Сегодня он предупредил, что приедет позже, но когда не уточнил. Алан засыпает в девять, хорошо бы Таир успел. Сыну уже девять месяцев и он потихоньку болтает на своем, но иногда у него проскальзывает “ма-ма”, “па-па” и “дай”. Он невероятно похож на Таира, просто его маленькая копия. И я знаю, что он тоже это заметил. С сыном Таир ласковый и любящий, со мной же…как всегда.
Вот и сегодня заходит, здоровается, спрашивает, как дела и нужно ли что-то. После короткого диалога, идет в зал, где на термо-коврике играл сынок. Таир садится рядом с ним, вытягивает ноги и увлекается разбором машинок. Я же стою в дверях и снова наблюдаю за ними, вспоминая, как в этой же квартире мы встречались по вечерам и любили друг друга до одури. Это было так давно, а я помню многое в подробностях, и от этих воспоминаний грустно и жарко одновременно.
К девяти Алан засыпает на руках Таира. Он заботливо перекладывает его в манеж и несколько минут любуется им при свете ночника. Затем мы выходим в прихожую и он говорит, что поедет.
— Спасибо, что заехал, — вполголоса благодарю я.
— У тебя деньги есть? — интересуется, надевая туфли. — Или еще скинуть на карту?
— Все есть, — киваю. — Ничего не надо.
— Хорошо. Спокойной ночи, Эль.
— И тебе. Езжай осторожно.
Он разворачивается, касается ручки двери, а я думаю: вот сейчас он уйдет, снова уйдет к ней, к жене. И опять будет с ней, не любя, а я останусь и вновь буду плакать, глотая слезы. Нет, я не могу, не хочу его отпускать. Теперь я согласна на все, только бы он был рядом.
Подбегаю к нему, обвиваю руками и прижимаюсь грудью к сильной, широкой спине. Ладонь легла туда, где быстро-быстро застучало сердце. Задержав дыхание, шепчу ему:
— Таир останься, я больше не могу без тебя.
Слышу, как дышит через нос. Знать бы, что творится у него в голове? Он накрывает своей ладонью мою, заставляя замереть в ожидании ответа.
— И я не могу без тебя, Эля, — признается, глядя на дверь, — Сколько не старался, никак не выходит.
— И у меня.
Он все-таки поворачивается и также как в день нашего расставания покрывает лицо короткими поцелуями, повторяя при этом три слова, которые я мечтала услышать.
— Я люблю тебя. Люблю, моя девочка.
— Я тоже тебя люблю, Таир. Прошу, не будь со мной таким холодным и жестоким. Я не могу без тебя.
— Родная, — выдыхает он в мои губы и целует щемяще-нежно и долго.
Мы очнулись через несколько минут на диване в зале. Обнаженные и невероятно счастливые. Я знаю, что он потом уйдет. Но здесь и сейчас он только мой. Он мой.
Глава 9. Идеальный шторм
Таир
Застыв на пороге гостиной, смотрю, как Нафиса кружится и кривляется перед Сабиной, бабушкой и дедушкой в новом платье, которое они вчера купили. Она два месяца ходит в сад и в среду у нее утренник “Праздник осени”. Сабина настояла, чтобы мы ее туда отдали, потому что дочке надо социализироваться и общаться со сверстниками. И Нафиске там неожиданно понравилось. Она вообще очень неугомонная и общительная девочка.
— Дождик, дождик на дорожке, он намочит наши ножки, — сладко поет дочь, а Сабина шевелит губами, подпевая, и хлопает в ладоши. Вот уже два месяца я боюсь смотреть ей в глаза и боюсь того, что она в них увидит…
Два месяца назад я сорвался и снова нырнул в омут с головой. Но теперь я окончательно решил
