Он. Она. Другая (СИ) - Лия Султан
— Весь в папу, — ерошу его волосы. — Да сынок?
— Таир! — громкий крик на все приемное отделение заставляет обернуться.
Испуганными, заплаканными, красными глазами на меня смотрит жена, которая держит на руках бледную Нафису.
— Апака, апака! (мамочка) Больно! — стонет дочь и вырывает прямо на пол.
"Идеальный шторм" — крайне свирепая буря, возникающая в результате редкого сложения нескольких неблагоприятных метеорологических факторов, из-за чего суммарный разрушительный эффект значительно увеличивается.
Глава 10. Они тоже мои
Сабина
Скорая мчит по улицам города, водитель включил сигнал, чтобы нас пропустили. Прижимаю горячую Нафису в груди, целую в макушку и шепчу ей:
— Потерпи, потерпи, доченька. Мы уже почти приехали.
Она поднимает на меня усталые, сонные глазки и стонет. Я понимаю, что сейчас будет и, подношу к ней таз, который захватила из дома, когда нас забрала скорая помощь.
Ничто не предвещало беды. Приехали золовки с семьями, только Таир так и не пришел вовремя. А ведь я просила. Мы сели за стол без него и пообедали. Потом все пошли в зал, а мы с Надирой и Фирузой начали убирать со стола. Через несколько минут прибежал взволнованный свекор и сказал, что Нафиса плачет и жалуется на боль в животе. Я заметила, что она стала бледной и слабой, обвила меня руками и прошептала на ухо, что очень хочет в туалет. А там сначала случился понос, а потом открылась рвота.
— Что у вас, Сабина? — к нам зашла Фируза — младшая сестра Таира. — Рвота?
— Рвота, понос, — придержав голову доченьки над раковиной, умыла ее.
— Отравление, наверное. Давай скорую вызовем, — предложила она.
— Давай. Фируз, потрогай. Она, кажется, горячая, — меня затрясло от волнения.
Золовка положила ладонь на лоб Нафисы и нахмурилась.
— Да, температура, — она открыла дверь туалета и закричала в коридор. — Скорую вызывайте срочно.
— Что такое? — через минуту в дверях появились свекровь с Надира, которую я называю “Хэдэ”, так как она старше по возрасту.
— Отравилась. Странно, она ела все тоже самое, что мы, — голос и руки дрожали, но я пыталась успокоиться, чтобы моя нервозность не передалась дочке. Взяла ее на руки, она обвила шею руками и положила голову на плечо.
— А сок? Она пила сок, который папа принес? — спросила Надира.
— Да…кажется, да. Но его же все пили.
— Мой не пил, — покачала головой старшая золовка. — Глоток сделал, сказал невкусно.
— А моим пока рано такое, — развела руками моя ровесница Фируза.
— Ох, неужели сок? — свекровь схватилась за сердце. — Как же так?
Свекор, услышав наши предположения, побелел, потому что именно он купил его магазине, уточнив, что натуральный.
— Дада, не вините себя. Мы еще ничего не знаем, — постаралась успокоить я, но безрезультатно. Он кружил вокруг фельдшера скорой, пока она осматривала Нафису и постоянно спрашивал, не хочет ли малышка воды.
— Надо везти в больницу. Собирайтесь, — сказала девушка в форме.
Схватив только самое необходимое и тазик для рвоты, мы сели в машину, а Надира с мужем Ибрагимом поехали за нами.
И вот теперь я сижу с дочерью на руках, убрав таз под ноги. Одной рукой беру достаю телефон из кармана куртки и звоню Таиру, чтобы сообщить о том, что мы едем в больницу. Но в ответ слышу только долгие гудки. Набираю еще и еще, однако он так и не отвечает. Кусаю губы, злюсь, что его нет, когда он так нужен. Знаю, что работы много перед поездкой, но все же…
— Пойдемте, — говорит девушка-фельдшер, открыв дверь кареты скорой помощи.
— Апака, мы куда? — спросила слабенькая Нафиса.
— Сейчас тебя доктор посмотрит и мы домой поедем, — обещаю я, поцеловав в лоб.
Держа ее на руках, захожу в приемное отделение вслед за медиком.
— Здесь подождите, я сейчас, — предупреждает она и скрывается за прозрачной стеной с открытой дверью, отделяющей холл приемного отделения от кабинетов врачей. Через пару секунд в дверях появляется девушка с малышом на руках, улыбается и обращается скорее всего к своему мужу, стоящему спиной ко мне. Он подходит к ним, приобнимает и целует девушку в щеку, встав полубоком. Одна секунда…и я задыхаюсь, рассыпаюсь, умираю прямо на месте, потому что этот мужчина — мой Таир.
— Милый, не переживай, — она кладет ладонь на его щетину и гладит ее. — Все обошлось. Чуть повреждена уздечка, но все заживет. Алан вел себя как настоящий мужчина!
— Весь в папу, — он ерошит волосы мальчика, которому на вид год. — Да сынок?
Сынок? Он сказал: “сынок?” Он именно так назвал малыша…о, Аллах, который невероятно похож на него. А как он посмотрел на них?! Двух секунд хватило, чтобы заметить. Он был нежен, ласков, заботлив. Он улыбался ей так, как никогда не улыбался мне. Сердце стучит с бешенной скоростью — еще чуть-чуть и вырвется наружу, переломав ребра. Что ты наделал, Таир? Что ты наделал?
— Таир! — громко кричу на все приемное отделение, заставив его и всех остальных посмотреть на меня. Мне в глаза!
— Сабина? — растерянно смотрит на меня и переводит взгляд на дочь. — Что с Нафисой.
— Апака, апака! (мамочка) Больно! — стонет дочь и вырывает прямо на пол и частично на меня.
— Потерпи, солнышко, — улыбаюсь через силу. — Сейчас.
— Сабина! Почему вас еще не осматривают? Я думала… — залетевшая Надира останавливается на полуслове. — Таир?! Как ты так быстро…
Дочка поднимает голову и увидев отца, тянется к нему, просит взять на руки.
— Дадака! Дадака! — хнычет она.
Он делает два шага вперед и в то же время малыш на руках другой женщины начинает капризничать.
— Па-па! — произносит он по слогам и тоже требует его внимания.
— Папа? Таир… — гневно цедит сквозь зубы Надира-хэдэ. — Сволочь!
— Милый, а что происходит? — сведя брови к переносице, спрашивает его женщина. Красивая. Потрясающе красивая, ладная, высокая.
— Эля, иди в машину! — через плечо велит он, лезет в карман, достает ключи и протягивает ей. — Ждите меня там.
Голос мягкий. Он даже говорит с ней по-другому. А как смотрит! Это ранит, убивает, уничтожает. Мелкая дрожь проходит по телу, глаза щиплет от слез, из-за которых я уже ничего не могу разобрать. Я даже не понимаю, что на нас сейчас устремлены все взгляды незнакомцев, сидящих в холле.
— Как скажешь, — цокает она и проходит мимо нас, но Надира хватает ее за руку и рычит:
— Ты кто такая?
— Руку убери, я с ребенком, — холодно произносит она. — Я мать его сына.
— Эля, иди! — рявкнул муж и подошел вплотную к нам. — Саби, я хотел тебе признаться. Сегодня. Мы же
