Распутник - Л. Дж. Шэн
Я знал, что «позаботились» – кодовое слово, означавшее, что тот теперь тоскует по фьордам[33]. Бреннан – крайне продуктивный убийца. Если однажды в Штатах возникнет проблема с перенаселением, не сомневаюсь, что ее уладит именно он.
– Мне нужно ее увидеть. – Я решил, что буду просто повторять за самим собой, как попугай, пока Эммабелль не окажется передо мной живая, здоровая и беременная. Все же я не мог спросить ни у кого из них, все ли хорошо с ребенком. Вопрос казался мне слишком личным, и я не был уверен, что не разрыдаюсь, независимо от ответа.
– Персефона уже везет ее в кресле-каталке, – сказал Сэм.
В кресле-каталке?
– Заезжаем. Разойдитесь, пожалуйста, – прощебетала Перси. Киллиан поспешил открыть ей дверь, и она вошла, ввозя Мечту в палату.
Эммабелль выглядела уставшей в светло-голубом больничном халате. Сидела, сложив руки перед собой. С такого ракурса мне был не виден ее живот.
Персефона поставила ее возле края моей больничной койки. Я с трудом сглотнул, все внутри горело.
– Все на выход. Мне нужно поговорить с Белль.
Все послушно вышли.
Белль, медленно моргая, смотрела на меня мгновение, будто на незнакомца.
Черт побери, надеюсь, она не потеряла память. Я только что совершил героический поступок – возможно, единственный в своей жизни, – и мне нужно, чтобы она об этом знала и мы перестали валять дурака.
– Ребенок… – начал я, но замолчал. Отчасти мне было страшно узнать. Я ведь видел кровь перед тем, как потерял сознание в доме ее родителей.
Белль наклонилась и опустила свою холодную липкую ладонь на мою теплую, лежащую на больничной койке.
– С ней все хорошо.
Я угрюмо кивнул, напрягая челюсти, чтобы не разрыдаться от облегчения, как маленькая девочка.
– Хорошо. А ты? Как ты себя чувствуешь? – спросил я.
– Я тоже нормально.
– Прекрасно.
Молчание. Я попытался пошевелить пальцами, чтобы накрыть ее ладонь своей.
Но вся моя рука и плечо не слушались.
– Я парализован? – непринужденно спросил я.
– Нет, – она улыбнулась, и ее глаза заблестели. – Но ты под воздействием обезболивающих, чувак.
– Чудесно, – я устало улыбнулся.
Мы оба рассмеялись.
– Ты влез в вентиляционную трубу ради меня, – с трудом выдавила Белль. – А у тебя клаустрофобия.
Наконец-то мое благородство получило признание.
– Ты оказалась в опасности. – Я пошевелил здоровым плечом. – Не о чем было и думать.
Белль расплакалась от моих слов. Опустила голову на простыню возле моих ног, всем телом сотрясаясь от рыданий.
– Мне очень жаль, Дэвон. Я ведь все испортила?
– Ох, успокойся, дорогая. Конечно нет. – Я попытался пошевелить рукой – на этот раз успешно – и погладил ее по волосам.
Стоит отметить, что она правда облажалась, но я отнесся к этому как джентльмен.
– А что конкретно ты имеешь в виду, говоря, что все испортила? – я прокашлялся.
Она подняла голову и, всхлипывая, вытерла слезы рукавом.
– Я взяла у Луизы чек… – Белль икнула.
– Я знаю. – Я продолжал гладить ее по щеке. – Она мне рассказала.
– А потом бросила тебя, даже не объяснившись.
– Да, да. Я все время присутствовал при этом представлении, помнишь? – ухмыльнулся я.
Она замолчала. Склонила голову набок. Нахмурилась.
– Дэвон, почему ты не злишься на меня? – требовательно спросила она. – Мириться с таким поведением ненормально. Ты что, тряпка?
– Нет, не тряпка, – довольно ответил я, – но я влюблен в женщину, которая пережила тяжелую травму, когда была еще маленькой девочкой. Любовь много раз тебя подводила. И ты никогда этого не стыдилась. Это я вытолкнул тебя из зоны комфорта.
– В моей зоне комфорта было отстойно. – Она приподняла бровь, становясь все больше и больше похожа на саму себя. Изо всех сил стараясь не рассмеяться, я откинул голову на подушку и внимательно посмотрел на Белль.
– Я знаю, Мечта.
– Я думала, ты больше никогда меня так не назовешь. – Ее глаза снова наполнились слезами.
– Почему? – Теперь я и впрямь рассмеялся.
– Потому что я сказала тебе жениться на другой.
– Даже не знаю, как тебе сообщить… – я переплел наши пальцы, – но я не буду послушно выполнять все твои указания.
Наступило задумчивое молчание, во время которого мы оба осознали, как сильно нам повезло, что мы здесь, в этой палате, живые.
– Я сожгла чек, – наконец сказала Белль, всхлипнув.
– Я знаю. – Я нисколько не сомневался, что она не стала бы брать от Луизы деньги, даже если на какой-то миг поддалась искушению. Потому я и продолжал бороться за нее, даже когда со стороны все выглядело ужасно. – Почему ты в кресле-каталке?
– Таковы правила больницы.
– Почему ты не воспользовалась пистолетом? – внезапно спросил я.
Белль вздрогнула. Мы оба мысленно вернулись в тот момент, когда на нее напал Фрэнк.
– Боялась, что случайно убью тебя. Не хотела рисковать.
– Никогда не слышал от тебя ничего более романтичного.
– А еще… – Белль сделала глубокий вдох и закрыла глаза. – В этом плане мои руки отнюдь не чисты. – Она снова открыла глаза, но на этот раз выглядела иначе. Многогранной, могущественной, опасной. Валькирией. Готов поклясться, что в этот момент она стала сантиметров на пятнадцать выше меня. – Я знаю, каковы последствия и сложности, когда лишаешь кого-то жизни. Не хотела делать этого без крайней необходимости – Белль забралась на койку и устроилась рядом со мной. Ее твердый круглый живот прижался к моему боку. Член тут же одобрительно встал. Она обняла меня рукой, стараясь не задеть плечо, и прижалась губами к моему уху.
– Дэвон Уайтхолл, ты самый прекрасный, смешной, умный, остроумный сноб на планете, и я безумно в тебя влюблена. Влюблена с первой нашей встречи. И мне больно это говорить, но я сомневаюсь, что хоть один мужчина способен с тобой сравниться, а потому мне пора бы перестать сопротивляться.
– Ты совершенно права, черт побери. – Я повернулся, чтобы нежно поцеловать ее в губы. – Мечта.
– Нет, – возразила она.
Я отстранился от нее, нахмурившись.
– Ты не знаешь, о чем я собирался спросить.
– Нет, знаю, и мой ответ – нет. Я сама хочу попросить тебя об этом, но сделать все правильно. Встав на одно колено. – Белль поджала губы.
– Существуют намного более интересные занятия, которым ты можешь предаться со мной, стоя на коленях, милая. Сделай мне поблажку.
– Не могу, красавчик. – Она наклонилась поцеловать меня в нос, а потом игриво прикусила его. – Но я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю.
– Дэвон… – Белль замешкалась.
«О нет», – подумал я. Больше я не вынесу.
– Да, любовь моя?
– Я могу кое о чем тебе рассказать?
– Разумеется.
– Фрэнк не единственный человек, которого я убила. Я хочу во всем признаться, прежде
