Выгодная позиция - Ребекка Дж. Каффери
Это несправедливо.
Это несправедливо.
Это так нечестно.
Мама была так молода, и то, как она постепенно теряла рассудок, было так жестоко.
И несмотря на то, что я знал, что это произойдет, я не был готова. Может быть, я
никогда и не был готов.
Все слезы в мире не помогают, как и приглушенные крики. Я просто чувствую себя
таким истощенным. Такой выжатым.
Единственное спасение в том, что усталость наступает быстро и сон избавляет меня
от страданий.
Глава двадцать – шесть
Харпер
Первые отборочные соревнования без Киана дались мне нелегко. Я постоянно
думаю о нем. Я беспокоюсь, что он горюет и страдает, а у меня нет возможности
проверить, все ли с ним в порядке. Я уверен, что Андерс, который любит его как
второго сына, поддерживает с ним связь, и Коул тоже, но я не знаю, как спросить у
них. Если они узнают, что я с ним не общался, то захотят узнать, почему, и тогда
возникнут более сложные вопросы со сложными ответами.
Я плохо переношу финиш Q8, но без Киана, который покупает мне китайскую еду, а потом целует меня, это еще хуже.
К счастью, у меня все еще есть Йоханнес.
Выигрываем мы или проигрываем, мы всегда рядом друг с другом.
Поэтому сейчас мы сидим вместе на полу моего гостиничного номера с самым
странным набором закусок, который мы смогли найти в местном магазине. Никто
из нас не знает, что это такое, но большинство из них на вкус нормальные, и это
главное.
«Ты скучаешь по нему?» - спрашивает он ни с того ни с сего.
«Ммм...» Если я начну рассказывать ему, как сильно, то никогда не замолчу. Мне
кажется, я никогда не чувствовала себя такой одинокой, даже будучи ребенком, которого бросили родители.
Я скучаю по всему. По объятиям, по сексу, по тому, как он рассказывал мне
бесконечные истории о своем детстве, о своей сестре и братьях. Я даже скучаю по
тому, как он ругал меня за глупости. Я бы предпочел, чтобы он злился и был здесь, а не отсутствовал и полностью игнорировал меня.
«Все еще заблокирован?»
Я не даю ответа, кроме рыка, который вырывается из моего горла.
«Господи, любовь превратила тебя в надоедливого ублюдка. Я пытаюсь поговорить
с тобой здесь. Заставить тебя открыться, чтобы завтрашний день стал для тебя
лучше».
На этот раз я не останавливаю его. Я не пытаюсь отрицать, что это любовь, потому
что Киан не заслуживает такой несправедливости.
«Ух ты, Харпер Джеймс, потерявший дар речи и влюбленный. Это плохой день для
всех парней, которые все еще думают, что у них есть шанс провести с тобой ночь».
От одной мысли о ком-то еще меня начинает тошнить. В пугающем повороте
событий я не хочу представлять, что когда-нибудь снова буду спать с кем-то еще.
«Я имею в виду, Кайан ведь тоже не любит меня, не так ли? Я все испортил – мы
оба это знаем».
Я даже не могу скрыть жалость и горечь, которые испытываю по отношению к себе.
Я сама во всем виноват, но все равно глупо себя жалею.
«Просто дай ему время, хорошо? Сначала ему нужно разобраться со всем
остальным, тем более что до похорон осталось всего несколько дней. Я уверен, что
он вернется раньше, чем ты это поймешь, и вы двое сможете поговорить».
Мне повезло, чертовски повезло, что у меня есть лучший друг, который не бросил
меня, когда мы стали полноценными соперниками на треке. Это большая редкость в
спорте, когда гонщики из других команд так близки, но мы действительно это
принимаем.
Он настолько хорош, что даже меняет тему разговора. Это не может быть поздно, ведь завтра у нас гонка, поэтому мы решаем пораньше закончить вечер. Когда он
собирается уходить, он оборачивается ко мне и говорит: «Слушай, просто сделай
все возможное завтра для Киана. Он будет очень зол, если ты перечеркнешь всю его
тяжелую работу в чемпионате конструкторов. Он бы не хотел, чтобы ты
выкладывался по максимуму. Ты должен сделать это для вас обоих».
И очевидно, что я принял это к сведению.
Нелегко стартовать восьмым на стартовой решетке и пытаться вернуться назад, но я
делаю это.
Когда я забираюсь в кабину, Эш говорит мне на ухо, а парни вокруг меня следят за
тем, чтобы все в машине было готово к работе. У меня никогда не было проблем с
излишними размышлениями, и сегодняшний день не стал исключением. Такое
ощущение, что Киан со мной в кабине, и я не пытаюсь отгородиться от него. Я
приветствую его и держу близко к сердцу. Я направляю его; я использую его, чтобы
вдохновить себя.
Пять красных огней гаснут, и я стартую.
Это идеальный старт, и даже когда я чувствую, что шины начинают изнашиваться, моя решимость не ослабевает.
Мы проводим самый быстрый пит-стоп в этом году, все идет гладко и по плану, а
затем я выкладываю на трассе все, чему научился. Я вспоминаю все советы и трюки
из моего раннего картинга, все, что мне было дорого в гонках, и все, чему я
научился, наблюдая за Кианом в течение последних полутора десятилетий.
Я перенимаю его технику и сочетаю ее со своим полным бесстрашием. Я потакаю
его ментальной игре, которую он так упорно тренирует, и подкрепляю ее своим
легким безрассудством на трассе.
В момент абсолютной невероятности это приносит свои плоды.
Первые двадцать кругов у меня уходят на то, чтобы найти нужный ритм и
почувствовать себя комфортно. Затем требуется еще десять, чтобы моя скорость на
прекрасной прямой достигла своего максимального потенциала.
На сороковом круге я по-настоящему включаюсь. Я переключаюсь на гонщиков
вокруг меня, и Эш отлично справляется со своей работой, держа меня в курсе
событий.
Особенно когда я поднимаюсь на P3. «Отличная работа, Харпер. Йоррис и
Йоханнес впереди тебя. Покажи им, на что ты способен».
«Насколько я близко?» - спрашиваю я.
«Йоханнес впереди на четыре очка, Йоррис - на девять. После этого поворота - твой
лучший шанс».
Прости, Джоджо. Сейчас мой шанс. И тогда я рискую - кто-то может назвать это
безрассудством, но сегодня я чувствую магию. Я не могу ошибиться и ускоряюсь
мимо Йоханнеса.
Если бы мы все еще были в тех временах, когда мы занимались картингом, четырнадцати- и пятнадцатилетние мальчишки, плохо ведущие себя
