Безумная ночь - Лиз Карлайл

– Убирайся, черт тебя побери! – проворчал Бентли. – Я в неприличном виде.

– Ах, держите меня трое! – воскликнула Куинни в притворном ужасе. – Пощадите мои деликатные чувства!

Вскоре Бентли сидел, полураздетый, на краешке кровати. Комната уже почти не качалась.

– Да, видок у вас неважнецкий, мистер Би, – протянула она. – Но горячая ванна, чистая одежда и лекарство от старушки Куинни – и вы снова станете прежним красавцем.

Бентли закрыл лицо руками. Он покидал Чалкот в такой спешке, что даже смены белья не захватил. Ну и зрелище он будет представлять собой, когда появится дома в несвежей одежде, заросший щетиной, в облаке перегара! Фредди и видеть его не захочет!

Словно прочитав его мысли, Куинни указала на саквояж возле двери и гордо заявила:

– Я все упаковала сама, никто и не заметил. Правда, бритву забыла. Потом Милфорд прислал кучера и приказал отвезти меня сюда, прямо как знатную даму. Конечно, мы потратили целый день, пока вас отыскали.

Бентли поднялся наконец на ноги, а Куинни подошла к двери и крикнула, чтобы принесли ванну и горячей воды. Примчалась запыхавшаяся служанка с подносом, и Куинни в мгновение ока приготовила кружку какой-то адской смеси и чуть не насильно заставила Бентли выпить. Принесли сидячую ванну, следом за ней – несколько медных жбанов с горячей водой. И среди всей этой суеты она и ругала, и уговаривала его.

– Сколько уже вы в загуле-то? Из Чалкота вы уехали два дня как. Бедненькая миссис Ратледж просто вне себя.

Два дня? Где, черт возьми, он был все это время? Бентли смутно помнил, что прилично выиграл в каком-то состязании по боксу, а потом проиграл все деньги в затянувшейся на всю ночь игре в кости, но кроме этого не помнил ничего.

– Черт возьми, мне и правда нужно домой.

Куинни, поставив перед ванной ширму и затолкав за нее Бентли, пропыхтела:

– Да уж, что правда, то правда, мистер Би. Ведь она уезжает, а миледи очень тревожится из-за этого.

Бентли замер.

– Кто уезжает?

– Миссис Ратледж, эта худышка. Ее служанка притащила с чердака дорожные сундуки, и они вдвоем упаковывают вещи. Собираются выехать на рассвете.

Бентли страшно расстроился – а чего еще он мог ожидать? – и признался:

– Что ж, придется смириться с этим. У нас с Фредерикой была договоренность…

Куинни фыркнула:

– Это у вас, возможно, договоренность, а ваша жена ждет ребенка, и ей нужен муж, который помогал бы его растить!

Бентли застонал и шагнул в ванну:

– Не береди рану, Куинни, умоляю тебя!

– Она заперлась в своей комнате и проплакала целый день, – безжалостно продолжала Куинни из дальнего угла комнаты, встряхивая его одежду, привезенную из дома. – И не ела ничего, – добавила она с тяжелым вздохом. – Бедненький ребеночек родится крошечным, словно бельчонок.

Ребенок. Боже мой, она говорит о ребенке!

А голос Куинни стал еще суровее:

– Поэтому я сейчас упакую ваши вещи, мистер Би, и вы отправитесь с ней мириться, чего бы вам это ни стоило.

– Попробую, – буркнул Бентли, проворно намыливая тело.

Он знал, что не может продолжать пить, не причинив себе серьезного вреда. Может, все дело в возрасте, а возможно, просто надоело, но он больше не мог ни сбежать от себя куда глаза глядят, ни совершить какой-нибудь действительно дикий поступок. К тому же далеко ли он сбежал на этот раз? Черт возьми, да он даже за пределы Оксфордшира не выехал!

Однако два дня пьянства не изгладили из памяти последнее пожелание Фредди. Но если сделать то, о чем она просила, брата он потеряет, а если не сделать, останется без жены. Только теперь он осознал всю сложность ситуации.

Да, то, на чем настаивала Фредди, было похоже на сделку с дьяволом. Но возможно, это меньшее из зол? Да, он любит Кема, очень любит, пусть признаваться в этом и не хотелось, но он так устал от своей бродячей жизни, не имея ни собственного очага, ни дома, ни семьи! И конечно, он очень скучал по ней. Если бы продолжил топить тоску в алкоголе, чтобы забыть обо всем, то скоро оказался бы в могиле.

Задумавшись, он долго сидел без движения в ванне, пока его не вывел из ступора голос Куинни:

– Мистер Би! Поторапливайтесь, миленький. Нам бы только до дома добраться, а там разберетесь.

– Золотые слова, Куинни…

Глава 21

Несколько часов спустя Бентли стоял перед дверью кабинета брата и уже поднял руку, намереваясь постучать, но, черт возьми, как же это было тяжело! Он стал бы богат как Крез, если бы ему платили по гинее каждый раз, когда он стоял на этом самом месте и чувствовал себя так же скверно, как сейчас, когда на сердце тяжело от дьявольской смеси вины, гнева и вечного ожидания неприятностей.

Но на этот раз судьбе было угодно, чтобы дверь распахнулась, и он оказался нос к носу с Кемом. А нос брата представлял собой еще то зрелище: синий до черноты и распухший так, что закрыл пол-лица. Желтизна под левым глазом завершала картину, добавляя контрастный штрих. Нос сломан – так решил Бентли. А когда опухоль сойдет, на носу, по всей вероятности, останется шрам, и физиономия брата утратит свою привлекательность.

Если бы Бентли не был так подавлен, то наверняка не упустил бы случая отпустить по этому поводу что-нибудь саркастическое.

Выражение лица Кема было непроницаемым.

– Выглядишь отвратительно, старина, – он отступил на шаг и пропустил брата в кабинет. – Два дня пил? Или теперь модно не бриться?

Бентли сразу же ощетинился:

– Чья бы мычала! Если ты не хочешь меня видеть, то так прямо и скажи.

Криво усмехнувшись, Кем направился к камину, уселся в свое любимое кресло и жестом предложил брату сесть напротив. Из-под письменного стола выскочил котенок, прыгнул к Кему на колени, и тот взял его на руки. Теперь это был не просто пушистый комочек, а хорошенькая серая кошечка с белыми лапками и кончиком хвостика. Надо тоже завести кошку в Белвью, почему-то подумал Бентли. Если, конечно, они вообще переедут туда.

Он закрыл дверь и уселся напротив брата.

Кем откашлялся, словно перед выступлением в парламенте, и начал, поглаживая котенка:

– Бентли, ты должен знать, что тебе здесь всегда рады. Я никогда не понимал, почему ты внушил себе, что это не так. Я