Неуловимая подача - Лиз Томфорд

– Ошибаешься. Я не влюблена.

– Ну, я знаю, что ты любишь Макса, и ты даже не пытаешься это отрицать.

Выдыхая, я опускаю голову обратно на пол, держа бокал на животе.

– Да. Боже, я очень сильно люблю этого парня. Это странно?

Сидящая по-турецки Инди смотрит на меня сверху вниз.

– Нет, Миллер. В этом нет ничего странного. Иногда мы не можем объяснить, как и почему мы любим тех, кого любим. Мы просто любим. На самом деле ты не властна над своим сердцем.

– Это алкоголь говорит, или ты действительно такой романтик?

Стиви смеется.

– Пьяная или нет, она первая защитница любви.

Я сажусь на пол лицом ко всем.

– Когда я смотрю на Макса, я думаю о том, как он в первый раз пойдет в школу, и о том, как сильно, я знаю, Кай будет из-за этого плакать. Я думаю о друзьях, которых он заведет, и просто надеюсь, что они окажутся хорошими людьми. Не совсем обычные мысли, которые должны быть у простой няни, правда?

Подняв глаза, я замечаю, что все смотрят на меня, и выражения их лиц варьируются от понимающих улыбок до увлажнившихся глаз.

– Миллер, я не думаю, что для кого-то в этой семье ты была просто няней, – замечает Кеннеди.

– Черт побери. – Рио допивает свой напиток, прежде чем пойти на кухню за следующим. – Похоже, я останусь единственным холостяком, но это так чертовски восхитительно, что я даже не возражаю.

Инди сжимает мою ногу.

– Когда важные вещи в твоей жизни меняются, это нормально, понимаешь?

Стиви подбадривающе кивает.

– И это нормально – менять направление, даже если ты всю свою жизнь шла по улице с односторонним движением.

– Это не так просто. Это все, ради чего я трудилась. В моей отрасли мое имя известно всем. Я завоевала награды, к которым люди стремятся всю свою жизнь, а мне всего двадцать пять. Никто просто так не отказывается от такой карьеры.

– Отказываются, если им это больше не нравится. Если что-то или кто-то им нравится больше.

Это произносит Кеннеди, и сказать, что я шокирована тем, что она предлагает мне уйти с работы, значит ничего не сказать. Кеннеди полностью сосредоточена на своей карьере. Она даже не общается с командой, потому что опасается, что это бросит тень на ее репутацию или что ребята перестанут воспринимать ее всерьез.

Рио возвращается в комнату с остатками текилы, которых совсем немного, и наливает Стиви еще воды.

– Я не знаю, что делаю, – пьяно признаюсь я. – Все так запутано. Я просто взяла перерыв в работе, а теперь по уши влюблена в Макса и у меня лучший секс в моей жизни с его отцом.

– Вот так! – Стиви выпрямляется. – Это то, что мы хотели услышать. После того, как мы увидели вас двоих вместе за ужином, мы поняли, что это произойдет. Расскажи нам подробности. Это хорошо?

– Это очень хорошо.

– Я так и знала. Я же говорила тебе! – Инди указывает на Стиви. – Ты же видела руки Кая.

– Руки говорят сами за себя, – соглашаюсь я.

– Черт возьми. – Рио качает головой. – Это уже официально. Я – последний.

– Я сама не знаю, что творю. Как можно спать с отцом-одиночкой ребенка, за которым присматриваешь?

Стиви беззаботно пожимает плечами.

– Я спала с хоккеистом из команды, в которой работала.

Инди указывает на Стиви.

– А я спала с ее братом.

– А я ни с кем не сплю, – вздыхает Рио.

Кеннеди делает большой глоток коктейля.

– Мой бывший жених спит с моей сводной сестрой.

Компания замолчала и замерла, как будто сбилась с такта пластинка. Все взгляды устремились на нее.

– Ладно, ты победила, – говорит Стиви. – Но тебе, наверное, стоит рассказать об этом подробнее.

Кеннеди поднимает бутылку текилы и делает еще один глоток.

– Мой бывший жених разорвал нашу помолвку, потому что я не захотела увольняться с работы после прошлого сезона. Его самолюбие оказалось слишком хрупким, чтобы позволить его партнерше путешествовать с компанией спортсменов-мужчин, поэтому он отказался от помолвки. Затем, в результате неожиданного поворота событий, прямо перед началом этого сезона я выяснила, что его новая девушка – моя сводная сестра. И только в прошлом месяце я узнала по фотографии с кольцом в соцсетях, что они теперь помолвлены.

Что за хрень? Я пытаюсь контролировать выражение своего лица, но я слишком пьяна, чтобы вернуть на место отвисшую челюсть.

– О! – Она мрачно смеется, не выказывая ни малейшего признака слабости. – Я еще не закончила. Упомянутое обручальное кольцо было тем, которое я выбрала, но предложение мне сделали не с ним. А теперь он обменял меня на мою сводную сестру, и отныне я буду проводить с ними все семейные праздники до конца своей жизни. – Она поднимает бокал с коктейлем в знак приветствия.

Кеннеди не страдает, но она в бешенстве. Я вижу это по тому, как она рассказывает свою историю. Она маленького роста, но очень пугающая, когда злится.

– Черт. – Инди поднимается с пола. – Я думаю, после этого нам нужно еще выпить.

Рио прочищает горло.

– Знаешь, если тебе нужна помощь, чтобы двигаться дальше…

– Рио, – в смехе Стиви слышится упрек. – Нет.

– Я просто хочу сказать, Кеннеди, поверь мне, в этой компании ты не хочешь быть единственной одинокой, как и я. Мы могли бы помочь друг другу.

– Разве Исайя не из этой же компании? – спрашивает она. – Он одинок.

Я лукаво приподнимаю бровь.

– Верно. Так и есть.

– О, нет. Точно нет. Не смотри на нее так, – Рио машет рукой в мою сторону. – Если Исайя остепенится раньше меня… Только не это. Вы двое, перестаньте подкидывать друг другу идеи!

– Не волнуйся, Рио, – вмешивается Кеннеди. – Я не отказалась от карьеры даже ради своего жениха. Последнее, что я собираюсь сделать, – это отказываться от нее из-за чертова Исайи Родеза.

Стиви снова зевает и сползает с дивана. Бедная девочка сегодня была на высоте, тусовалась с нами, трезвая, и теперь совершенно измучена.

– Беременной леди нужно лечь спать. Было весело, и, Кеннеди, я рада с тобой познакомиться. Инд, я займу комнату для гостей!

– Хорошо! – кричит она из кухни. – Увидимся утром. – Инди возвращается в гостиную. – Рио, ты остаешься, да?

– Да! И я буду спать в постели Райана Шея.

– Нет, не будешь. – Она поворачивается к Кеннеди и ко мне. – У меня есть еще две комнаты для гостей. Вы можете занять по одной.

Мой пьяный мозг этой ночью не желает отключаться.

– Думаю, я хочу вернуться к Каю. У меня осталось не так уж много вечеров, и я хотела бы провести их у него дома.

– Ого, хорошо. – Глаза Инди расширяются. – Это чертовски мило.

Мне никогда не нравилось слово «мило», особенно когда оно относилось ко мне, но в этом двойнике Кларка Кента есть что-то такое, из-за чего я все эти дни чувствую себя зефиркой.

– Кеннеди? – спрашиваю я. – У него есть комната для гостей.

Та, в которой я остановилась, но, выпив, я хочу спать только в кровати Кая.

– Меня это устраивает. Эйс, пожалуй, единственный игрок, с которым я не против встречаться вне работы.

К сожалению, уже поздно, я знаю, что Макс спит, и не уверена, сможет ли Кай забрать нас, не разбудив его.

С шумом в голове и пьяной улыбкой на губах я достаю телефон.

Я: Привет.

Он отвечает немедленно.

Папочка-бейсболист: Привет, Миллс.

Я: Я по тебе соскучилась.

Папочка-бейсболист: Ты пьяная?

Я: Если я скажу «да», ты воспользуешься мной позже?

Папочка-бейсболист: Нет.

Я: Тогда я совершенно трезвая и хочу вернуться домой, но ни Кеннеди, ни я не можем вести машину.

Папочка-бейсболист: … потому что вы пьяные.

Я: Нет.

Папочка-бейсболист: Я за вами заеду.

Я: А как же Макс?

Папочка-бейсболист: Исайя ночует у нас. Он может остаться с ним.

Я: Хорошо!

Папочка-бейсболист: Хорошо. Увидимся в десять.

Я: Ты на меня злишься? Кажется, ты на меня злишься.

Папочка-бейсболист: С чего бы мне на тебя злиться?

Я: Не знаю, но ты ставишь точку после каждого предложения.

Папочка-бейсболист: Я всегда ставлю точки. Ты бы предпочла, чтобы я вместо этого ставил восклицательные знаки?

Я: Может быть! Посмотрим. Попробуй.

Папочка-бейсболист: Исайя остался с Максом! Я буду у вас через десять минут! Кеннеди может переночевать у меня, если хочет!

Я: Господи. Я поняла. Перестань орать.

Папочка-бейсболист: Я тебя