Выгодная позиция - Ребекка Дж. Каффери
«У вас посетитель в приемной. Он уже давно здесь ждет. Хотите, чтобы он вошел?»
Я киваю, и медсестра уходит.
«Эль, мне пора идти. Кажется, здесь Андерс, а может, Коул, я не знаю. Кто-то из
Хендерсома».
«Хорошо, братишка. Люблю тебя. Дай мне знать, когда тебя выпишут». Я отвечаю
ей взаимностью, и она вешает трубку.
Не успеваю я оглянуться, как в дверях появляется очень овчароподобный Харпер.
Парень, который вчера рассмеялся мне в лицо, когда я попытался пригласить его
поужинать со мной.
«Как ты себя чувствуешь?» - спрашивает он, позволяя двери мягко закрыться за
ним, но не делая ни шагу к моей кровати.
«Отлично. Немного болит все тело, но утром меня выпишут, так как я нахожусь под
наблюдением врача с сотрясением мозга».
Я бы с радостью отправился домой прямо сейчас, но после более чем десятилетнего
пребывания в спорте я знаю протокол сотрясения мозга лучше, чем собственное
имя. Не успевает Харпер занять место у моей кровати, как Коул тоже высовывает
голову из-за двери. «Привет, Коул, спасибо, что пришел», - говорю я.
«Я ненадолго. Отчет по треку, знаешь ли. И...» Он смотрит на Харпера. Я» скажу
всем, что ты в порядке. Рад тебя видеть».
«И я тебя, Коул. Еще раз спасибо».
И с этим он уходит. Он явно уловил странную энергию, исходящую от Харпера, но
я не могу позволить себе думать об этом прямо сейчас.
«Я думал...» - Харпер оперся рукой о стену. «Я не знаю, что я подумал. Черт! На
мгновение я подумал, что ты умер. Эш так медленно обновлял информацию, а
потом сказал, что это ты, и я подумал, что, черт, он не хотел мне говорить, потому
что было уже слишком поздно».
На секунду вчерашний ужасный разговор полностью забывается. От эмоций на его
лице мне становится трудно дышать. Его волосы в беспорядке, потные кудри, как
от шлема, так и от того, что он, похоже, часами перебирал их пальцами. На его
щеках красные пятна, которые могут быть только от подавленных эмоций, а глаза
опухли от непролитых слез. Его взгляд так напряжен, когда он осматривает мое
тело, чтобы убедиться, что со мной все в порядке.
Как я могу злиться, как я могу оттолкнуть этого человека, когда он приходит ко мне
вот так?
Вот только я знаю, что должен это сделать. Я знаю, что должен, потому что если
это ни к чему не приведет, то какой в этом смысл? Мне не нужен случайный секс, мне нужен любовник, во всех смыслах этого слова.
«Спасибо, что зашел проведать меня, но со мной все в порядке. Тебе, наверное, пора возвращаться. В доме на колесах беспорядок, а нам нужно вернуть ключи
менее чем за сорок восемь часов до вылета в Сингапур». Я ни на секунду не
сомневаюсь, что он будет ответственным и наведет порядок, но это даст ему
возможность забрать свои вещи из моей комнаты. Кроме того, мне нужно, чтобы он
уехал отсюда, и это кажется идеальным оправданием.
«Я заказал пиццу в больницу, когда они вышли и сказали, что к тебе можно
приходить. Я подумал, что мы могли бы поесть вместе. Возможно, это не самая
романтичная обстановка, но ты сам предложила поужинать вместе». Он нервно
смеется, и по его шее ползет розовый румянец.
Если бы моя голова сейчас не пульсировала от яростной головной боли, я бы
закатила глаза. Когда я пригласил его на ужин, я имел в виду совсем другое, и, думаю, он это знает. Но я не думаю, что у меня хватит сил на разговор, который
давно назрел, пока я восстанавливаюсь после аварии на скорости 300 км/ч.
«Пицца звучит неплохо».
Я действительно слишком устал и ушиблен, чтобы сейчас сопротивляться. Мне
кажется, что я месяцами ходил на цыпочках вокруг его осторожности. Наедине мы
вели себя как пара, и все было очень хорошо, но как только я начинаю настаивать
на большем, он выходит из себя. Я знаю, что мы никогда не договаривались об
серьезных отношениях, но мы всегда были вместе, так что не похоже, чтобы он
встречался с кем-то еще. Но он не хочет идти со мной на свидание и при этом
приходит ко мне в постель с большими чувствами и пиццей? Разбираться в этом
гораздо утомительнее, чем два часа на треке. Моему мозгу приходится держать себя
в руках, чтобы не спугнуть его. Я не знаю, приеду я или уеду, и я не собираюсь
жертвовать своими результатами на трассе ради его комфорта. Италия стала для
меня полным дерьмом, и мне некого винить, кроме себя. До сих пор мы
действовали на его условиях, но то, что я хочу и то, что мне нужно, тоже имеет
значение.
Вот только каждый раз, когда он убегает, он возвращается быстрее. Это похоже на
прогресс, и по тому, как он смотрит на меня сейчас, понятно, что я должен что-то
для него значить. Но как долго мы сможем продолжать в том же духе? Как далеко
он убежит, если я попрошу его стать моим парнем? И перестанет ли он бежать, если
я встану на одно колено?
Ух ты!
Сейчас не время думать о браке с человеком, который даже не хочет пойти со мной
на свидание. Наверное, я очень сильно ударился головой.
«Каким ты закончил?» - спрашиваю я.
Он встречает мой взгляд с застенчивой гордостью, о которой я и не подозревал. Я
знаю высокомерного Харпера, дразнящего Харпера, соблазнительного Харпера, грустного Харпера, но это что-то новое. И это ему к лицу.
«P1», - говорит он.
«Молодец. Ты должен гордиться собой».
«Я горжусь, знаешь ли. Конечно, это только потому, что ты здесь, но все равно».
«Нет, ты заслужил это, Харпер», - говорю я. Он заслужил. Он невероятный
водитель. Не знаю, почему он так долго не мог попасть в высшую категорию.
Спонсорам и владельцам команд, должно быть, очень не нравятся его выходки за
пределами трассы, раз они обходили его стороной столько лет.
«Спасибо», - тихо говорит он.
«Какую пиццу ты мне принес?» - спрашиваю я, пытаясь разрядить внезапно
возникшее в комнате напряжение.
«Пепперони с горячим медом».
Он слишком хорош в этом. Для меня это идеальное сочетание мяса, специй и
сладости в пицце, и я ненавижу то, что он так хорошо меня знает.
Я знаю, что он видит мою реакцию, потому что выглядит очень гордым собой.
Он, очевидно,
