Выгодная позиция - Ребекка Дж. Каффери
А по большому счету, гонка великолепна. Это мой любимый вид борьбы: несколько
человек впереди борются за поул-позицию, но Киана нигде не видно.
Я несколько раз спрашивал Эша о позиции Киана, и мне отвечали, что это P5, 6 и 7.
Он изо всех сил пытается наверстать упущенное после квалификации.
Затем, на подъеме к предпоследнему седьмому кругу, мое внимание привлекает
краткий проблеск желтого флага. Поскольку погодные условия идеальные, значит, что-то случилось. Скорее всего, авария.
«Эш», - говорю я, изо всех сил стараясь сосредоточиться на трассе. «Что
происходит?»
На секунду линия замолкает, и в моем животе появляется тревожная, грызущая яма.
«Эш, клянусь Богом, скажи мне, что происходит. Я немного ослеп, чувак. Ты
должен был быть моими глазами со стороны».
Ничего.
Радио, блядь, молчит.
«Кто-то сошел с трассы. Просто немного притормози, когда будешь проходить
восьмой поворот. Я не уверен, в чем дело, но он сошел с трассы, как будто там было
масло или что-то в этом роде. Следи за полосами, если на следующем круге
ситуация изменится, хорошо?»
«Кто?» Я все еще вижу перед собой пару McLaren шведов, преграждающих мне
путь к первому или второму месту, и мой мозг напряженно представляет себе моего
лучшего друга в куче металла на обочине трассы. «Это Йоханнес? Эш, пожалуйста!
Мне нужно знать!»
Я не то чтобы умоляю, но мне действительно не хочется этого делать, когда я так
старательно пытаюсь вспомнить, что нужно рулить. Повороты на этой трассе
просто зверские, и я почти рад, что Эш молчит, пока я не закончу сложный набор и
не выеду на узкую прямую, чтобы завершить этот круг. Желтый флаг все еще виден
вдалеке, и я сбрасываю скорость, почти неохотно.
«Это не Йоханнес», - наконец подтверждает Эш, и я облегченно вздыхаю, немного
ослабляя хватку на руле.
Я сбрасываю скорость, приближаясь к тому месту, где, по словам Эша, произошла
авария, и веду машину осторожно и консервативно на случай, если на трассу
прольется масло и я тоже вылетим. Только вот, замедляясь, я замечаю, что машина, врезавшаяся в барьеры, лежит на боку.
Это не Йоханнес, но цвет и дизайн мне слишком хорошо знакомы.
«Нет!» - кричу я. «Пожалуйста, не говорите мне, что это Киан? Пожалуйста?»
Теперь я действительно умоляю. Если я думал, что стресс от того, что это
Йоханнес, был плохим, то это ничто по сравнению с тем ужасом, который
охватывает меня при мысли о том, что это Киан.
«Они сейчас работают над этим, Харпер. Просто сосредоточься на трассе, приятель.
Сейчас ты ничего не можешь сделать».
Черта с два! Я могу отъехать, выйти и помочь. Я сам вытащу его из машины, если
это позволит мне быть уверенным, что с ним все в порядке.
«Он в порядке? Просто скажи мне, что он в порядке, ради всего святого!» Слова
вырываются с бешеной скоростью, с отчаянием. Моя нога на педали, глаза на
трассе, но мысли заняты только Кианом.
Я вижу просвет между парой, занимающей две верхние позиции, - они тоже должно
быть отвлеклись. Одно быстрое движение, и я могу оказаться на вершине подиума...
И вдруг я нажимаю, действуя на основе мышечной памяти и чистого инстинкта, мне кажется, что я еду быстрее, чем когда-либо прежде, поскольку я сосредоточен
на появившемся разрыве, и даже когда я выхожу на второе место, я не чувствую
ничего, кроме чертовой тонны страха.
«Сейчас они его вытаскивают», - подтверждает Эш.
«Но он в порядке?» Мне кажется, что я могу самопроизвольно сгореть, если не
узнаю, как он себя чувствует в ближайшие пять секунд.
«Он говорит, это все, что мы знаем на данный момент». Ну, это уже что-то. Больше, чем что-то, потому что это значит, что он жив. Желтый флаг еще не погас, но они
подтвердили, что на трассе нет никаких разливов.
«Тогда почему он сошел?»
«Это вопрос на потом. Сосредоточься, Харпер. На последнем круге ты был в восьми
очках позади первого. Ты можешь взять все это, если очень постараешься».
У меня никогда не было проблем с разделением того, что происходит на трассе и
вне ее. У меня никогда не было проблем с концентрацией внимания. Но сейчас, когда в моей голове проносятся образы Киана, высунувшегося из боковой стенки
машины, безжизненного, залитого кровью, задыхающегося от последних слов, я
отбрасываю все это.
Мой шанс оказаться на вершине, принести домой двадцать пять очков, запомниться
как легенда спорта... все это уходит в прошлое, пока я пытаюсь использовать
возможность обогнать еще одну машину и победить. Я так близок, так чертовски
близок, но не могу этого сделать. Я вижу, как открывается просвет, но выжидаю
долю секунды, чтобы пойти на это, и промахиваюсь мимо окна. Я слышу, как Эш
кричит мне в ухо, и понимаю, что все испортил. Мой большой шанс, возможность
всей жизни... Я много работал, но для того, чтобы я оказался на этом месте, в этой
машине, на этой трассе, мне потребовался неудачный перелом ноги Элайджи, и
другого такого шанса у меня может не быть. Я могу быть недостаточно хорош...
И тут меня осенило. Киан не стал бы так выходить из себя. Киан не хотел бы, чтобы
я развалился на части из-за его аварии. Он бы не хотел, чтобы это отвлекло меня от
того, чтобы воспользоваться ситуацией и получить P1. Поэтому я обращаюсь к
великому Киану Уокеру и делаю несколько глубоких вдохов. Я выжидаю, отставая
от лидера менее чем на полсекунды в течение круга, пока мы не врываемся на
прямую.
И тут это происходит. Это один из шведов в P1, и он сам себя подводит, пытаясь
слишком сильно преградить мне путь. Он переигрывает на повороте, и я, как
хищник в джунглях, чувствую его страх. Он думает о том, что позади него, а не о
том, что перед ним. Я знаю, что у меня что другого шанса у меня не будет, поэтому
я нажимаю на газ. Мой шанс появился, и я и я, блядь, им воспользуюсь.
________
Победа прошла как в тумане. Мой первый верхний подиум в чемпионате, а в голове
лишь туман. Возможно, я даже не вспомню об этом - я уже не помню, как меня
облили шампанским и как я давал интервью. Я понятия не имею, что я сказал -
надеюсь, это не было полной
