Грешный ангел - Брук Лин
– Получается, Яна ближе меня, раз ты ей доверилась, – криво улыбнулась она, стараясь скрыть обиду.
– Нет, просто Яна не осуждает меня и не пытается внушить, как правильно жить.
Я была шокирована собственной твёрдости и уверенности. Понимала, что раз правда вскрылась, то нет смысла увиливать от честного разговора.
– То есть ты так воспринимаешь мою заботу и переживания за тебя? Прости, что я не поддерживаю ветреность и безрассудство. Мне казалось, что ты усвоила урок.
– Вот об этом я и говорю, Сара. Дело не в том, кто мне близок и кого я сильнее люблю. Ты всегда выиграешь в этом выборе. Но в момент, когда я нуждалась в понимании и поддержке, добивали меня как раз-таки самые близкие. Поэтому ты меня тоже прости, что я залечиваю раны рядом с теми, кто готов принимать меня любой. И ветренной, и безрассудной.
– Я тебя добивала, Аврора? – переспросила, опешив.
Мои слова словно ударили и оттолкнули её от меня.
– Рядом с тобой я постоянно чувствую себя ущербной. То не того полюбила, то неправильно проживала предательство, то слишком распутной стала. Я всё делаю не так. Глупая, безрассудная, слишком влюбчивая, – меня сорвало с петель терпения, и я высказала всё, что накопилось внутри. – Зато ты идеальная получилась. Всё у тебя правильно и благоразумно. Даже влюбилась с первого раза удачно. Да только не всем так везёт! Не все родились такими, как ты! – на повышенных тонах закончила я.
К нам подошёл Симон, обнял меня за плечи и попросил успокоиться.
– Сар, ты ведь понимаешь, что я бы…
– Нет! Не нужно оправдываться! – не дала ему договорить. – Пусть вместе с родителями дальше думают, что я теперь расходный материал, на который достойный мужчина не посмотрит.
Сестра стояла растеряно и смотрела на меня так, словно видела впервые. Я понимаю, что психанула. Возможно решила, что лучший способ защиты – это нападение. Но иначе уже не могла. Меня угнетала обстановка в доме. Угнетало отношение семьи ко мне. Их недоверие. Их восхищение сестрой и Бруно.
С того дня мы не говорили с сестрой. Избегали любых контактов дома. С нами такое впервые. Даже если ссорились, всегда тут же мирились. А тут – молчание и тишина. Если последние месяцы я просто чувствовала, что между нами яма, то после этого разговора яма превратилась в большую пропасть. Каждый раз я хотела пройти к ней в комнату, обнять, извиниться за всплеск эмоций, но потом останавливала себя. Я устала всегда извиняться за собственные чувства и боль. Устала идти навстречу ко всем, чтобы угодить и сгладить углы. Поэтому ждала от неё первого шага.
– С днём рождения, – Сара тепло улыбнулась и подошла ко мне. – Моя дурная и любимая сестра, – она обняла меня и, потянувшись к уху, прошептала. – Прошу, больше никогда не говори и не думай о том, о чём ты говорила в ту ночь. Я люблю тебя и готова принимать тебя любой. Просто будь счастлива – это единственное, что важно.
Мои глаза наполнились слезами, и я крепко сжала её в своих объятиях, уткнувшись носом ей в шею.
– В гостиной тебя ждёт ещё сюрприз, – добавила она.
И когда я оказалась в ней, то застыла в дверном проёме от неожиданности. Передо мной стояли Бруно, Яна, Остин, друг Симона с девушкой и сам Симон. Они держали в руках шары, торт, кричали поздравления и взрывали хлопушки. А я смотрела на них и смеялась сквозь слёзы счастья, не веря своим глазам. Ещё никогда ко мне никто вот так не приезжал посреди ночи, чтобы поздравить с днём рождения. Я тут же бросилась в их объятия. Обняла каждого, и Симона тоже.
– С днём рождения, мой ангел, – прошептал мне на ухо.
И я рефлекторно прижалась к нему крепче, потому что до потери пульса скучала. Мне уже не хватало наших встреч по выходным. Хотелось каждый день, каждый час, каждую минуту.
Я чувствовала каких усилий ему стоит не поцеловать меня. Он не привык сдерживать свои эмоции и желания. Ни наедине, ни на людях.
Меня усыпали подарками и цветами. Добрыми словами и пожеланиями. Я словно оказалась в сказке. А после я увидела посреди комнаты огромнейшим букет розовых пионов. Он шокировал и восхищал.
– Это от нашей семьи, – произнёс Бруно, поймав мой взгляд. – В знак большой любви к тебе.
Я поблагодарила их сдержаннее, боясь выдать нас с Симоном. Знала, что это его инициатива и выбор. Потому что пионы и розовый цвет для него – это ассоциация со мной, с нами. И я сходила с ума от желания поцеловать его.
Мама накрыла нам сладкий стол, заварила чай, а после они с папой сообщили, что им нужно возвращаться на дежурство.
– Приехали только, чтобы поздравить тебя и не нарушать наших традиций. Завтра вечером сходим в твой любимый ресторан, – сказала она на прощанье.
Просто один поступок, одно предложение, и все мои переживания и боли как рукой сняло. Я понимала, что рано или поздно, всё снова будет у нас хорошо.
Когда родители уехали, Симон увёл меня в мою комнату, сказав, что нам нужно поговорить. Но как только мы остались наедине, слил нас в долгожданном и сладостном поцелуе.
– Спасибо за цветы, – поблагодарила, нехотя оторвавшись от его губ.
Понимала, что лучше остановиться сразу. Симон тоже это понимал, поэтому сделал шаг назад, а после засунул руку в карман брюк, достал оттуда коробочку и открыл её.
– Это тоже тебе.
Я ахнула, увидев кольцо с маленьким розовым камнем.
– Это было в знак нашего прекрасного курортного романа, – коснулся браслета, который я никогда не снимаю. – А это пусть будет в знак самых прекрасных отношений, в которых мне доводилось бывать, – произнёс, достав кольцо и надев его на средний палец моей левой руки.
Поднёс ладонь к своим губам и поцеловал.
– Симон… – я не могла подобрать слов, чтобы поблагодарить его и сказать, что чувствую.
Мне хотелось во многом признаться, но слова комом застряли в горле. И я надеялась, что Симон сможет всё прочесть по моим глазам. Почувствовать, как много значит для меня.
– Я хочу поговорить о нас с твоими родителями, – неожиданно произнёс он, обескуражив меня.
– Ч-что? Когда?
– Да хоть завтра вечером, когда поедете в ресторан.
– Ты серьёзно?
– Я в своих намерениях не сомневаюсь.
