Грешный ангел - Брук Лин
Он смотрит сначала на меня, потом мне за спину, его взгляд меняется. Снова становится демоническим. Он расплывается в ядовитой улыбке и в следующую секунду запускает руку в мои волосы и целует меня в губы самым грязным и мерзким поцелуем.
Я хочу оттолкнуть его от себя, но не могу. Не понимаю, что происходит с моим телом. Почему я не могу им управлять. Оно словно отсоединилось от меня, и я смотрю за всем происходящим со стороны. Я хочу крикнуть, издать хоть какой-нибудь звук, но всё застревает у меня в горле. Мне кажется, ещё чуть-чуть, и я упаду в обморок от ужаса. Моё сознание ломает понимание, что я себе не принадлежу и не могу контролировать своё тело и свою безопасность.
Ну почему никто не приходит мне на помощь? Неужели, никто не видит, что мне плохо и страшно?
Он отпускает меня, но я даже выдохнуть не могу. Стою и борюсь с позывами рвоты. Весь организм отторгает его присутствие, поцелуй, касания.
Замечаю, что взгляд Филипп вновь направляется мне за спину, и он самодовольно ухмыляется кому-то.
– Я ведь говорил, что она была и будет моей, – вдруг произносит он.
«Что?» – паникой проносится у меня в голове.
Я медленно оборачиваюсь, чтобы посмотреть, с кем он разговаривает. И у меня земля уходит из-под ног.
– Симон, – еле слышно произношу его имя, хотя возможно и не произношу.
Он смотрит на меня разочарованным и опустошённым взглядом, а после опускает глаза на руки Филиппа, которые держат меня. Я понимаю, что он всё видел. И наверняка не так всё понял…
Я хочу сделать шаг ему навстречу. Подбежать, рассказать всё. Попросить, чтобы защитил и уберёг, но Филипп хватает меня крепче за талию и прижимает к себе.
– Или ты думал, что будет иначе? – спрашивает он.
– Да нет, – с отвращением выдаёт Симон. – Всё ровно так, как я и предполагал.
И в считанные секунды оказывается рядом с нами и с кулака бьёт в лицо Филиппу. Тот отшатывается и отлетает от меня, а я вскрикиваю от ужаса.
Наконец-то голос прорезается.
Между ними завязывается драка. Вокруг собираются зеваки. Кто-то пытается их разнять, но они настолько пропитаны ненавистью, что их невозможно оторвать друг от друга.
Всё прекращается только тогда, когда подбегает охрана. Им удаётся разнять их. Мне плевать на Филиппа, плевать, что он в крови. Меня пугает лишь потрёпанный вид Симона и кровь, идущая у него из носа. Я подбегаю к нему, хочу вытереть алое пятно с его лица. Помочь залечить раны. Но он отталкивает меня от себя и смотрит с таким презрением, что я отшатываюсь от него. Передо мной будто другой человек. Я не узнаю его.
– Уйди отсюда нахуй, Аврора! Уйди, чтобы я больше никогда тебя не видел! – шипит он на меня.
– Что? – мне кажется, что я оглохла и всё это мне просто послышалось.
Никогда Симон не говорил со мной в таком тоне.
– Ты всё не так понял, Симон, – я снова хочу подойти к нему, прикоснуться. Успокоить.
– Согласен. В очередной раз не понял, с кем связался.
– Ты издеваешься? Правда думаешь, что меня что-то с ним связывает?
– Я тебя предупреждал, Аврора! Дал тебе выбор! Дальше варитесь в вашем дерьме сами!
«Если ты нарушишь клятву, то перестанешь для меня существовать. И как женщина, и как человек» – в голове всплывают его слова.
Он разворачивается и уходит. А я смотрю ему вслед и не понимаю, что только что вообще произошло. Это какой-то сюр? Розыгрыш? Иначе, я не готова верить в абсурдность всего происходящего.
Глаза застилаются слезами. А сердце накрывает туман. Я растеряна и обездвижена. Лишена всех функций. Это что? Оплата за прекрасные три месяца жизни?
Ко мне снова подходит Филипп, но теперь я словно прозреваю.
– Что ты натворил? – кричу на него и толкаю в грудь. – Что ты натворил, блин?!
– Ты думаешь, я позволю тебе построить с кем-то отношения? Тем более с тем, на чьём хую ты скакала, когда была обручена со мной?! – схватив меня за локоть, цедит мне на ухо.
Мне перестаёт хватать воздуха. Я снова оборачиваюсь в сторону дороги в надежде увидеть, что Симон возвращается, чтобы добить этого человека. Но его нет.
Как он мог поверить в то, что увидел? Как мог подумать, что я способна его предать?
«Если ты нарушишь клятву, то перестанешь для меня существовать. И как женщина, и как человек» – не могу выкинуть из головы эти слова. Они обухом бьют по голове раз за разом. И мне становится невыносимо.
– Ты подонок, Филипп… Ты настоящий подонок…
Он отпускает меня. И я еле живая двигаюсь вперёд. Ноги вообще не слушают меня. Страх, что Симон не захочет меня выслушать, ломает мне рёбра и лишает кислорода. Перед глазами всё мутнеет и плывет. Я делаю ещё один шаг вперёд и падаю, теряя сознание.
Глава 31
– Полгода спустя —
– Сегодня у твоего папы день рождения, Лўна, – сообщаю собачке, когда она залезает в мои объятия, заглядывает и начинает облизывать экран телефона, который я держу в руках.
С грустью и невыносимой тоской в сердце просматриваю наши с Симоном фотографии и видео. На них мы счастливы и беззаботны. Смеёмся, целуемся, дурачимся – просто наслаждаемся жизнью и друг другом. Сим обожал снимать нас на камеру. Каждый шаг, каждое мгновение, когда мы были вместе. Тогда я не понимала смысла в этом.
– Главное ведь сохранить этот миг на сердце, – говорила ему.
Но сейчас я смотрю на все кадры и мысленно благодарю его за них. Если бы не они, многое улетучилось бы из памяти, и с каждым днём воспоминаний о нас становилось бы всё меньше.
Наша история началась неправильно, однако получилась необычайно красивой и яркой. Жаль только, что хрупкой, как хрусталь – разбилась от одного неверного движения.
В тот проклятый день, когда Симон увидел меня в объятиях Филиппа, я ещё не знала об этом. Была уверена, что смогу достучаться до него и объяснить всё. Была уверена, что всё у нас будет хорошо.
Я звонила ему весь день с разных номеров. Отчаянно пыталась найти с ним встречу. Но он блокировал меня. Моё сердце разрывалось в клочья. Я не понимала, что происходит. Не могла осознать, что ко мне и в самом деле подходил Филипп, касался и целовал меня. И самое ужасное, что это видел Симон и всё не так понял.
Меня трясло весь
