Грешный ангел - Брук Лин
Я стояла в ступоре и пыталась переосмыслить всё. Не верила своим ушам. Он серьёзно готов на этот шаг? Готов открыто заявить о нас?
– Или ты этого не хочешь? – нахмурился он, вглядываясь в моё растерянное лицо.
– Я очень этого хочу, но…
– Но? – мой ответ явно пришёлся ему не по вкусу.
– Они только сегодня растаяли и пошли ко мне навстречу. Я боюсь, что, если мы просто заявимся и скажем, что общаемся, родители разозлятся. Надо как-то подготовить их. Начну намекать маме, что ты проявляешь ко мне знаки внимания, и что мы иногда общаемся. А она уже поговорит с папой. Дай мне немного времени, – сквозь дрожь в голосе говорила я, боясь тем самым оттолкнуть его.
Симон о чём-то задумался. Я чувствовала, как изменилось его настроение.
– Если ты ещё не готова, просто скажи. Не нужно придумывать оправданий.
– Я просто не ожидала такого решения от тебя. Ты ведь знаешь меня, мне нужно время для такой храбрости.
– Хорошо, Аврора.
Он поцеловал меня, но я и почувствовала холод от него. Что-то переменилось. Мне показалось, что он даже пожалел о своём решении.
Я хотела с ним объясниться. Сказать, что моя неуверенность заключается не в моих чувствах к нему. В них я уверена больше, чем в чём-либо в данное время. Но нас прервали, и мы вынуждены были вернуться в гостиную к ребятам.
– На сегодня пары окончены. Спасибо всем за внимание, – голос преподавателя вырывает меня из воспоминаний.
Я в последний раз бросаю взгляд на кольцо, улыбаюсь ему. Понимаю, что сегодня при встрече с Симоном нужно поговорить с ним откровенно. Сказать всё то, что страшно было сказать. Всё внутри меня нуждается в этом признании. Не знаю, любовь ли это, либо просто влюблённость, но мне хочется, чтобы он знал, что всё взаимно. Что для меня – он и наши отношения лучшее, что случилось со мной в жизни.
Я собираю сумку и окрылённая выхожу из кабинета. Знакомые, проходящие мимо, поздравляют меня с днём рождения, улыбаются и ещё сильнее поднимают мне настроение.
Давно я себя не чувствовала так свободно и легко в Ярославле. Неужели, моя жизнь налаживается?
Как только я задаю себе этот вопрос, выйдя за ворота университета, Вселенная даёт мне свой чёткий ответ: НЕТ!
Я вижу перед собой Филиппа. И внутри меня всё рушится и разлетается на осколки. Всё внутри меня начинает бить в набат, оповещая о бедствии.
«Беги! Беги!» – кричит каждая клетка моей души. Но тело не слышит. Оно не может даже с места сдвинуться. Не дышу. Страх пронизывает меня с головы до пят. И меня пугает это состояние парализованности. Я снова ощущаю себя уязвимой, незащищённой, никчёмной. Только сейчас я осознаю, что буквально забыла о его существовании.
«Тебе нужно уходить! Нужно уходить!» – продолжает кричать нутро. Но без толку.
Я стою на месте и смотрю, как он направляется в мою сторону. Безжалостный палач и настоящее исчадие ада. Чёрные как смоль глаза, ухмылка и тяжёлая походка – его вид меня устрашает. Ощущение, что сейчас подойдёт, оскорбит, ударит и втопчет меня снова в грязь.
И как только я могла полюбить такого? У него на лице написано, какой мерзкий и подлый он человек.
– Ну что, привет, моя бывшая невестушка, – оказавшись рядом, улыбается мне. Хотя, скорее скалится.
Я киваю ему, давая понять, что услышала его. Не могу заговорить. Во рту всё пересохло, а язык будто к нёбу прирос.
– С днём рождения, – по-хозяйски обнимает меня за талию и целует в щёку. – Думала, я забуду поздравить тебя?
Его дыхание касается моей щеки и обжигает её. Мороз пробирается под рёбра от его прикосновений. Всё внутри леденеет и начинает трескаться.
Мне становится совсем нехорошо. В голове вспышками всплывает всё, что он делал со мной в ту ночь. Как насиловал, как целовал, как кончал и стирал с себя сперму моим пиджаком. Вспоминаю, как лежала на полу сломанная и казалось, что умру.
Я отшатываюсь от него. Но уйти не могу. Паника овладевает рассудком. Мне становится страшно. Страшно от неизвестности. Я боюсь сопротивляться. Боюсь, что он сделает со мной то же, что и в последнюю нашу встречу, когда я решилась дать ему отпор.
– Что тебе нужно, Филипп? – осипшим голосом спрашиваю я.
– Пойдём в машину, поговорим без лишних глаз.
– Нет, – отвечаю лихорадочно. – Я никуда не пойду с тобой.
Меня пробирает дрожь от мысли, что мы можем остаться наедине. Если он и хочет со мной говорить, то только здесь – в людном месте и рядом с проезжей частью. Так у меня больше шанса спастись в случае очередного кошмара.
– Боишься меня? – он улавливает моё состояние.
– Любая бы боялась своего насильника, – отвечаю прямо.
– Слышал, ты часто ездишь в Москву, – резко меняет тему разговора, видимо, переходя к самой сути. – К своему любовничку мотаешься?
– Ч-что? Какое тебе дело, куда я езжу?
– Значит, правда? – вновь приближается ко мне, сокращая расстояние между нами до опасного. – Продолжаешь трахаться с этим… как его там… Симоном?
Я морщусь от его слов. Какой же грязный у него язык. Впрочем, такой же грязный, как и его душа.
– Что тебе от меня нужно? Зачем ты всё это говоришь? – смотрю на него непонимающе.
– От тебя мне нужно только одно – ты сама! – касается моей шеи. – Ты постриглась? Мне нравится! Выглядишь намного сексуальнее.
Меня начинает тошнить от каждого его нового слова. Что он задумал? В какую игру играет? Как смеет вообще подходить ко мне?
Я оглядываюсь по сторонам. Понимаю, что людей вокруг становится всё меньше. Мне хочется послать его. Но я боюсь говорить с ним резко, ведь не знаю, что от него можно ожидать. А защитить меня будет некому.
– Ты должен уйти… Тебя ведь просили держаться от меня подальше.
– Да-да, я помню угрозы твоего хахаля. Мне похуй, пусть отправляет всё, что у него есть, муженьку этой др… – замолкает. – Мне главное, что ты будешь снова моей.
У него видимо совсем мозги прогнили из-за веществ, если он считает, что после всего, что было, я соглашусь быть с ним.
– Даже под угрозой смерти я не буду твоей, – шепчу еле слышно, потому что ощущение, что кислорода в лёгких становится всё меньше.
Он ухмыляется.
– Что? Надеешься, что он возьмёт тебя в жёны? Потрахает тебя ещё пару месяцев и бросит.
– Хватит, Филипп. Мне противно
