Грешный ангел - Брук Лин
– Я заварила свой фирменный чай с имбирём и мёдом, – следом на террасу выходит бабушка Джулия, держа в одной руке чайник, а в другой блюдо с десертами.
Меня поражает сходство между ней и Симоном. У них одинаковые черты лица, цвет глаз и улыбка. Но самое главное – это энергетика. Когда они смотрят на меня, ощущение, словно кто-то обнимает моё сердце. И это что-то невообразимое.
Я хочу встать и помочь женщине, но Сим меня останавливает.
– Сиди. Ба сейчас тебя отогреет, – говорит, посмотрев нежно на меня.
– Я уже согрелась, – улыбаюсь ему. – Мне с вами очень хорошо и тепло.
Он ничего мне не отвечает, но я знаю, что ему тоже хорошо рядом с нами. Так странно и одновременно хорошо – чувствовать без слов человека и его эмоции. Со мной никогда раньше такого не было. Но с Симоном за эти месяцы многое случилось впервые.
Три года серьёзных отношений с Филиппом померкли на фоне трёх месяцев тайных, несерьёзных отношений с ним. Ночные разговоры шёпотом, чтобы никто не услышал, откровенные признания, долгожданные встречи и жаркие ночи – всё заставляло меня цвести и оживать. Симон стал лучшим лекарством от разбитого сердца, стал моим исцелением. Он сотворил невероятное – воскресил сердце и научил его заново ощущать вкус жизни. Рядом с ним мне всегда хочется улыбаться, смеяться. Я чувствую себя по-настоящему живой и счастливой.
Каждый вечер в пятницу Симон приезжает в Ярославль и остаётся в городе на все выходные. В родном городе выбора у нас нет, поэтому мы проводим время в загородном доме, чтобы скрыться от знакомых глаз. К десяти вечера я всегда возвращаюсь домой и жду следующего дня, чтобы вновь оказаться в его объятиях. И это ожидание встречи самое сладкое.
Пару раз в месяц мне удаётся отпроситься у родителей поехать в Москву к Яне, и это моё любимое время. Время, когда я выдыхаю полной грудью и не боюсь быть собой – грустной, весёлой, глупой и сумасбродной. Я становлюсь другой. Настоящей.
О нас с Симоном знают Яна, Остин и ещё один его московский друг с девушкой. От всех остальных мы приняли решение скрывать наши отношения. Я была инициатором этого решения, потому что прежде, чем о нас узнают, я хотела быть уверена в нас. Быть уверена, что однажды я не проснусь и не увижу перед собой мужчину, которого не знаю. Я не доверяю себе. Боюсь, что снова нахожусь в розовых очках, и всё происходящее я сама себе придумываю. И мне кажется, Симону так тоже намного легче.
Каждый мой приезд в Москву заканчивается маленькими путешествиями на машине в другие города России. Мы нашей небольшой компанией успели объездить золотое кольцо России, побывать в Санкт-Петербурге. И однажды даже умудрились съездить на Кавказ и увидеть горы.
Именно там, в горах, в объятиях Симона, я почувствовала, будто заново родилась. Мы стояли на холме, наблюдали за солнцем, что скрывалось между гор, и я плакала. Плакала тихо, но много. Очень много. А Симон молчал. Он знал причину моих слёз и совсем не злился на меня. Наоборот, обнимал так крепко, что казалось, будто хочет забрать мою боль себе. И возможно так и было – потому что в тот вечер на закате, как по щелчку пальцев мне вдруг стало хорошо и спокойно. И с этим состоянием я вернулась обратно в Ярославль, и оно до сих пор не покидает моего сердца.
На Кавказе осуществилась ещё одна моя мечта, о которой за годы рядом с Филиппом успела забыть – я научилась кататься верхом. А ещё научилась печь осетинские пироги, танцевать национальные танцы и прокатилась по канатной дороге среди гор. Получила море впечатлений за эту недолгую поездку, и они теперь навсегда останутся со мной.
Три месяца. Казалось бы – всего девяносто два дня, но я как будто прожила с Симоном полноценных три года совместной жизни. Я узнала о нём много сокровенного и без страха делилась с ним своими тайнами. Он рассказал мне их историю с Даяной. И клятва, которую он взял с меня, обрела для меня много смысла. Многие его слова и страхи стали для меня понятными.
И я мечтаю, чтобы однажды я заслужила его доверие, как и он моё. Хочу, чтобы наша тайная связь переросла в настоящую любовь, и мы смогли наполнить наши отношения всем тем, чего нам не хватало в прошлых.
Симон – это отдельная книга моей жизни. И даже если ничего не получится, я сохраню её на самом видном месте у меня в сердце. Я во многом в жизни ошибалась, но уверена в одном – Симон мой подарок свыше. И я навряд ли встречу когда-нибудь мужчину, подобного ему. Поэтому я наслаждаюсь каждым днём, проведённым с ним рядом.
– Ну рассказывайте. Долго будете ещё прятаться от всех? – вопрос дедушки Марата вырывает меня из мыслей.
Дедушка сидит напротив нас, строго, но в то же время мягко смотрит на Симона в ожидании его ответа. Со стороны он может показаться суровым, но только на первый взгляд. Наблюдая за тем, как он относится к жене и внуку, я понимаю, что он добрый и очень заботливый человек. А его суровость – это лишь простая прямолинейность.
Я тоже перевожу заинтересованный взгляд на Симона.
– Нам так хорошо, – спокойно отвечает он.
– Правда? – мужчина переводит вопросительный взгляд на меня, чтобы узнать моё мнение на этот счёт.
– Правда, – искренне улыбаюсь ему. – Очень хорошо.
– Ну, дед, вспомни нас. Сколько мы прятались от всех по подъездам? – смеётся бабушка. – Год? Два?
– Тогда другие времена были. А сейчас что мешает открыто говорить о своих отношениях? Вон как Бруно и Сарочка, например.
С уст вырывается нервный смешок. Поджимаю губы, чтобы не выдать эмоций, и отвожу взгляд. Так и хочется сказать: «потому что Симон не Бруно, а я не Сарочка», но молчу. Симон обнимает меня за плечи и притягивает к себе. Целует в макушку, словно чувствует, как я нуждаюсь в его поддержке.
– Нам кажется это романтичным. Да и вообще, я ведь не для этого познакомил вас с Авророй, – широко улыбается он.
Бабушка расплывается в улыбке, наблюдая за внуком.
– Дед просто переживает за Аврору, – мягко добавляет Джулия.
– А как не переживать? – как-то до умиления по-детски спрашивает мужчина. – Девочку с таким скандалом забрали из другой семьи, а наш балбес вместо того, чтобы прийти и просить её руки, ерундой мается.
