Безумная ночь - Лиз Карлайл

Кем вдруг прищурился и взревел:

– Это воняет твой сюртук! Ах ты мерзкий обманщик! Спиртным пахнет не от тебя, а от сюртука!

– Да, и что из того? – буркнул Бентли и, воспользовавшись моментом, быстро перекатился на бок, потянув с собой Кема.

Тот попытался его оттолкнуть.

– Ты трезв как стеклышко! Почему же сразу не сказал?

– А зачем?

Бентли еще раз перекатился, каким-то образом они оказались уже не на ковре, а на полу, и Кем сильно ударился головой о дубовые доски пола.

– Ах вот ты как? – сверкнул он глазами. – Бентли, берегись, я заставлю тебя пожалеть о том дне, когда ты родился!

Ухватившись за узел галстука брата, он с силой его затянул.

Бентли с трудом, но все-таки удалось ослабить его хватку. Снова пошли в ход кулаки и локти. Бентли рассек Кему губу. Кем в ярости замахнулся было на Бентли, но тут неожиданно раздался пронзительный визг.

– Прекратите! – На пол рядом с ними бросилась Фредерика, пытаясь оттащить мужа. – Прекратите сию же минуту, слышите?

Бентли не изъявил желания подчиниться, но Кем, этот проклятый маменькин сынок, сразу же разжал кулаки, так что Бентли пришлось позволить Фредди оттащить его, но все же он изловчился напоследок ткнуть Кема коленом под ребра.

Фредди заметила это и, больно ударив его по бедру, крикнула:

– Я сказала прекратить! Господь милосердный, вы что, оба сошли с ума?

Она прибежала прямо в ночной сорочке, волосы рассыпались по плечам, а лицо раскраснелось, в глазах пылал гнев. Бентли судорожно глотнул. Господи, как же она хороша!

Кем с трудом поднялся на ноги и, вытирая тыльной стороной ладони рассеченную губу, сказал:

– Прости, Фредерика, это зрелище не для леди.

– Значит, не появись я, вы поубивали бы друг друга? Я в шоке, милорд! Взрослые мужчины, братья, катаются по полу, словно десятилетние драчуны!

Бентли покачал головой:

– Фредди, ты не понимаешь…

Круто повернувшись, она взглянула на него:

– Да где уж мне! И не смей даже пытаться это объяснять! Я не знаю, какая кошка между вами пробежала, но, если имеются принципиальные основания для ссоры, вы должны урегулировать разногласия так, как положено джентльменам.

– Ты имеешь в виду дуэль? – уточнил Бентли, а Кем, взглянув на брата, заметил:

– Между нами просто возникло маленькое недоразумение. По правде говоря, мы не собираемся убивать друг друга, так, выпустили пар. Не так ли, старина?

Бентли с преувеличенным вниманием оценивал ущерб, нанесенный его одежде:

– Я думаю, необходимости стреляться все же пока нет. Мы просто неправильно поняли друг друга, вспылили, погорячились. Это ведь ерунда, правда?

Фредди вытаращила глаза.

– Ерунда? – воскликнула Фредди. – Разбитые физиономии – ерунда?

Кем, потирая челюсть, подошел к письменному столу и стал собирать гроссбухи, потом пробормотал:

– Пойду-ка я, пожалуй, спать. Погаси свечи, когда будешь уходить, Бентли.

Глава 14

Казалось, что поднимались по лестнице в свою спальню они бесконечно долго. Бентли плелся за женой, глядя на ее соблазнительно покачивающиеся бедра, и с каждым шагом на сердце у него становилось все тяжелее. В том, что они с Кемом сцепились, он не видел ничего особенного. Почему же тогда чувствовал себя полным идиотом? И чем объяснить, что Фредди до сих пор с ним? Может, из жалости?

Его худшие опасения подтвердились, как только он следом за ней перешагнул порог спальни. Два ящика ее комода были открыты, а на одном из кресел лежала охапка одежды. Больше он ждать не мог и, схватив жену за плечи, развернул к себе.

– Ты меня бросаешь?

От его хриплого шепота Фредерика вздрогнула:

– Что?

– Ты покидаешь меня, Фредди? Если это так, то скажи прямо. Боже мой, я не вынесу неопределенности.

По его тону Фредерика поняла, что он страдает, а взглянув через его плечо, увидела отражавшиеся в зеркале раскрытые ящики комода. Чтобы успокоить нервы, она решила рассортировать свою одежду, но и это занятие не принесло желанного умиротворения. Она как раз направлялась на кухню, чтобы выпить стаканчик теплого молока, когда услышала шум борьбы и ругательства, доносившиеся из кабинета милорда. А он подумал…

Не спуская с нее глаз, Бентли снял сюртук и галстук и бросил на кровать. Она подошла к комоду и закрыла ящики, не решаясь начать разговор. Его взгляд жег ей спину. Неужели он думает, что она и впрямь намерена его покинуть? Нет, ни за что. Правда, случалось, что ей действительно хотелось убежать отсюда куда-нибудь подальше – к своей семье, например, – но нет, она этого не сделает. Она вышла замуж, и в этом бескрайнем море, пусть даже волна накрывает с головой, она должна научиться плавать. А Бентли Ратледж, может, черт возьми, научиться сдерживать свой нрав и общаться с окружающими не только с помощью кулаков или того, что ниже пояса. Они еще оба поборются за свой брак.

– Ты бросаешь меня, Фредди? – пробормотал он хрипло, жадно окидывая взглядом ее фигуру в ночной сорочке. – Ради бога, просто ответь мне, да или нет?

Она покачала головой:

– Я никуда не уезжаю, даже не надейся, просто перебирала одежду, чтобы отдать ненужное Дженни. А что стряслось между вами?

– Да мы два идиота. Кем обвинил меня в том, что я весь день пьянствовал, вместо того чтобы вымаливать у тебя прощение. Да, я был в пивной, но не выпил ни капли, просто служанка случайно облила меня бренди. Слово за слово – мы повздорили, Кем ударил меня, я его, ну и понеслось.

– Где ты был целый день? – спокойным тоном спросила Фредерика.

Он на мгновение прикрыл глаза, и сквозь распахнутый ворот рубашки она видела, как на шее у него пульсирует жилка.

Сегодня утром, спустившись по совету Куинни в столовую, она обнаружила, что муж уже полчаса как отбыл верхом, причем никто не знал куда.

– Возможно, в Чатем, – предположил лорд Трейхорн, – так что скоро вернется.

Он, конечно, вернулся, но не скоро, и выглядел не лучшим образом: небритый и в помятой несвежей одежде. От него несло табачным дымом и бренди, черты лица заострились. И все же он дома, целый и невредимый, слава богу.

– Где ты был, Бентли? – повторила она вопрос, но уже мягче.

Он запустил руку в волосы:

– Да мотался без всякой цели: съездил в Уитингтон, потом в Белвью, спустился в деревню и зашел в «Розу и корону».

– Ты выглядишь усталым.

– А ты такая же красивая, – проговорил он тихо, все еще не в