Поглощенные туманом - Нана Рай
– Вы же пришли не молчать? Рассказывайте. – Мужчина хмурится, и тут же вдалеке гремит гром.
Вдоль набережной летит односторонняя дорога. За невысокой оградой ширится прибрежная полоса, а за ней пенится Адриатическое море. Впереди вырастает глянцевое здание. Красные витиеватые буквы гласят «Макдоналдс». Вокруг него разбросаны маленькие ларьки, где, несмотря на сумрачную погоду, упрямо продают сахарную вату, крепы с нутеллой и чищеный кокос. Все это напоминает Нике, что жизнь продолжается, земля крутится и всем плевать, сколько еще людей умрет от руки неизвестного убийцы.
– Я надеялась, вы мне расскажете. Почему вы так упорно пытаетесь доказать, что Стефано и есть Итальянский Потрошитель?
– Значит, я на допросе. – Дино не то улыбается, не то морщится. Нике сложно разгадать мимику на его заросшем лице. – Жаль, я надеялся, что у вас припасено для меня несколько пикантных новостей. Хотя, если птичка влюблена в свою клетку, ей уже не помочь.
Последние слова брошены в никуда. Но Ника чувствует острый укол между лопатками. Так втыкают нож в спину.
– Вы не нуждаетесь в новостях, потому что прекрасно умеете сочинять их сами, – отрезает Ника. – Сначала статья о Фрэнке, затем пустые обвинения в убийстве той американки в центре города, а в довершение слежка за мной и Стефано, лишь бы вывернуть наизнанку все, что увидите!
Под конец Ника распаляется и замирает на месте. Цепляется пальцами за холодные металлические поручни и взглядом убегает в глубь моря.
– История с Фрэнкой – действительно моя ошибка. И если бы я знал, что она будет стоить так дорого, я… – Фраза Дино обрывается, однако недосказанности нет. Смысл предельно ясен. Мужчина останавливается рядом и смотрит на нее пустым взглядом. – Не знаю, знакомы ли вы с Фрэнкой, но она может быть весьма убедительной и искренней. Тогда мне казалось, что я совершаю правое дело.
– А в итоге очернили хорошего человека, – холодно произносит Ника.
Злость постепенно утихает, уступая место недопониманию. Лучше бы журналист оставался назойливым и беспринципным. Его молчаливость угнетает.
– Хорошего? – грубо усмехается Дино. – Что ж, он отомстил мне сполна. Забрал самое дорогое, что у меня было.
– О чем вы?
Сердце сжимается от плохого предчувствия.
– Первую жертву «современного» маньяка звали Патрисия. – Он говорит так, словно каждое слово жжет его горло изнутри. – Патрисия Бьянки. И она была моей женой.
Нику будто огревают обухом по голове. В ушах беспрерывный звон, шум улицы сливается в гул, а перед глазами помутнение. Нет. Не за этим она шла на встречу с Дино. Она хотела услышать историю наглого журналиста, который живет, лишь бы поливать других грязью, а застала тихую скорбь и отчаяние.
– Она была американкой, но уже три года жила в Италии. У нас осталась двухлетняя дочь. Скарлетт. Патрисия сама выбирала имя. Скарлетт такая же смуглая, как ее мама. – Дино говорит, как безжизненный робот. Словно не о своей семье и не о своем горе. – Это была месть. Я уверен. Он хотел отомстить за тот скандал, за те обвинения, которые я посылал в его адрес. Поэтому у меня есть все основания считать графа Карлини убийцей, но нет доказательств. Если вы хотели услышать от меня обратное, то мне очень жаль.
Они оба молчат, и городские звуки вновь врываются в жизнь Ники. Как надоедливая мошкара.
– Не верю, – тихо шепчет она.
– Ваше право.
– Вы хотели найти виновного и нашли. Легче обвинить Стефано, чем искать настоящего убийцу, не так ли?!
– В вас говорит влюбленное сердце. Я понимаю. – Дино смотрит на нее и съеживается, когда в спину ударяет порыв ветра. – Мое сердце вырезали вместе с глазами Патрисии. Но это не может быть простым совпадением. Маньяк выбирает жертвы не случайно и для определенной цели. Но ведь приятно, когда можно совместить приятное с полезным. – Мужчина заходится кашлем, который постепенно перерастает в обрывистый смех.
Ника делает пару шагов назад. Морщится.
– Я зря потратила на вас время.
– Может быть. А может, и нет. Будьте осторожны, Ника. У вас красивые глаза.
Впервые комплимент звучит как угроза. Ядовитая, жалящая угроза.
Ника заставляет себя дышать и разворачивается. Бежит обратно по знакомой дороге, только бы подальше от кривой улыбки мужчины, переполненной скорбью. Но яростный ветер доносит до нее слова Дино, искажая их звучание и придавая пугающий окрас:
– Я буду рядом, Ника. Я буду рядом…
* * *
Шаги Ники эхом разносятся по замку. Тяжелые, медленные. Так же противно на душе. День начался и закончился в один миг. Но этот миг длился дольше вечности.
Идти в спальню не хочется. Усталость скопилась в каждой мышце, в каждой клетке тела. В голове звенящая пустота. Ноги сами приводят Нику в гостиную, где когда‑то, словно давным‑давно, она застала спящего Стефано, а затем встретила юных Джульетту и Бернардо.
Но стоит открыть дверь, как Ника понимает – тихое место уже занято. В кресле, скрутившись калачиком, полулежит графиня. В отблеске каминного огня на столике стоит вскрытая бутылка красного сухого «Кьянти», а рядом с ней полупустой бокал. Пара бежевых туфель завалилась набок возле изогнутых ножек кресла, а черные локоны завитыми лентами свисают почти до пола.
Скрип двери выдает Нику, и женщина сонно приподнимает голову. В полумраке гостиной ее лицо выглядит старше, словно на нем стоит печать смерти. Ника мотает головой, отбрасывая наваждение.
– Ника, – графиня улыбается, – присаживайтесь.
– Паола? – неуверенно уточняет Ника и садится в соседнее кресло.
– С утра была Паолой, – хрипло смеется она. Наклоняется к бутылке, но разочарованно морщится. – Простите, бокал всего один.
– Не страшно.
Ника опускает рюкзак рядом с туфлями Паолы.
– Что‑то случилось?
– Нет. – Паола наливает полный бокал и делает глоток. Потом еще один и еще. – Или да. Я уже не понимаю, Ника. Если бы вы знали, как я запуталась. – Она подпирает подбородок рукой и вздыхает.
– В чем вы запутались? – Ника совершенно не понимает, как поддерживать этот странный разговор.
Она искала тишины, а нашла пьяную графиню, заваленную личными проблемами, как ворохом коробок.
– В жизни, – шепчет женщина. – Знаете, иногда кажется, что меня никто не любит. Словно я – мотылек, который тщетно бьется о стекло лампы, завороженный ее сиянием.
– У вас просто нет настроения. Вас все любят. Стефано, Джианна, Люса, Анджело… – На имени водителя Ника спотыкается.
Лицо Паолы болезненно кривится:
– Анджело… Он так сильно меня любит, что не может скрыть свои чувства. Даже вы заметили.
– Но ведь
