Вернись ради меня - Коринн Майклс
Наша с Хэдли безопасность – вот на что мне не плевать. Так что да, я обеспокоена.
– Все. Что, если они не поверят доказательствам?
Нейтан и Сидни обмениваются взглядами.
– Я не могу повлиять на ход дела, – говорит он. – Видит бог, как бы я этого хотел. Но я могу лишь преподнести правду наилучшим из известных мне способов. Я обрисую картину, и, надеюсь, в суде ее увидят. Вот почему нам предстоит много разговоров и пересмотров. У меня есть четыре месяца, чтобы подготовить дело.
– Это не меняет того факта, что мне могут не поверить.
– Твоя история, – вмешивается Сидни, беря мою ладонь, – не изменится в зависимости от концовки. Мы не можем ничего, кроме как сказать правду, Элли. Ты сильная, прекрасная женщина, которая прошла через ад. Ты сделала то, что должна была сделать ради Хэдли. Ты показала ей, что такое сила и мужество. Приговор в любом случае этого не изменит. У нас есть несколько месяцев, чтобы подготовиться, так что, если с Кевина снимут обвинения, у нас будет план, как обеспечить вашу безопасность.
По моей щеке скатывается слеза, ведь слышать подобные слова от нее – бесценно. Не знаю, правда, верю ли я им до конца. Я так долго думала, что моя правда не имеет значения. Я видела себя слабой и глупой и, что бы мне ни говорили окружающие, верила, что заслужила все это.
Я знала, что лучше не выходить за него замуж.
Черт, да я переспала с другим мужчиной в ночь перед свадьбой, потому что часть меня не хотела этого. Но я была слишком слаба, чтобы признать это. Тогда я встала, оделась и ушла, так и не попытав удачу с Коннором. И теперь посмотрите на меня.
– Мне так страшно… – я утираю пальцами бесконечный поток слез.
– Я знаю, но ты такая храбрая, – успокаивает меня Сидни.
– Дело не только в этом… Я так долго делала то, что хочет Кевин. Он как будто до сих пор заставляет меня чувствовать себя глупой и уязвимой. А что же будет, если его освободят? – спрашиваю я. – Что тогда?
Взгляд Сидни полон беспокойства, но вместе с тем в нем виднеется решимость.
– Тогда мы будем рядом, – говорит она. – Кроме того, есть Коннор, который убьет любого, кто посмеет навредить тебе или Хэдли.
От этих слов меня охватывает такой страх, что становится трудно дышать.
– Этого я и боюсь, – признаюсь я. – Боюсь, что могу разрушить чью-то жизнь из-за того, что устроила.
21. Элли
Я иду по мокрой от росы траве, медленно приближаясь к своей цели.
Когда я проснулась, то обнаружила, что Коннор и Хэдли уже ушли трудиться в амбар. И тогда я подумала, что пришло время попросить совета у тех, кого я люблю больше всего.
Прошли годы с тех пор, как я последний раз была здесь. Это время было бесцельно потрачено на попытки склеить мою вдребезги разбитую жизнь. Сменялись дни, мой мир становился все сложнее, и лишь одно всегда оставалось неизменным: я люблю этих людей и знаю, что они любили меня.
Чистый утренний воздух пахнет травой и самую чуточку коровами – от этого никуда не деться. Я держу пучок белых маргариток, собранных по пути, и моя рука все сильнее дрожит с каждым шагом.
И вот я уже мысленно переношусь на восемь лет назад – в тот день, когда похоронила родителей. Я стояла здесь, одинокая и грустная, с чувством, что ничего уже не будет как прежде.
Так и получилось. В ночь их гибели моя жизнь изменилась навсегда. Тот человек отнял у меня семью и будущее.
Но сейчас я собираюсь вернуть их себе. Сердце бешено стучит. Еще несколько шагов, и я смогу увидеть таблички, на которых выбиты имена двух самых дорогих мне людей.
Останавливаюсь и смотрю вниз: трава выросла настолько, что имена родителей едва видно, но я все равно замечаю рядом букет засохших цветов.
– Привет, мам.
Я присаживаюсь на корточки и начинаю убирать траву, чтобы открыть имена тех, кто никогда не должен был быть забыт.
– Знаю, прошло много времени, и… ну… много чего случилось. Надеюсь, ты наблюдаешь сверху и знаешь, что стала бабушкой прекрасной девочки. Ее зовут Хэдли, потому что… – Я замолкаю и провожу пальцами по буквам имени моей матери: Хэдли Джоан Коди. – Думаю, ты можешь догадаться почему. Мне нужно было, чтобы ты оставалась рядом со мной. Она напоминает мне о тебе. Она смышленая, веселая, и у нее самая широкая улыбка. Папе она бы тоже понравилась: Хэдли такая же любопытная и умная, как и он. Ты бы полюбила ее. Вы оба полюбили бы. Хотя я не уверена, что вы бы гордились мной, – признаюсь я. – Видишь ли, я словно забыла все то, чему ты меня учила. О семье и уважении… Думаю, именно поэтому я так долго не приходила сюда. Я была уверена, что ты сочтешь меня глупой. Мое сердце разрывалось из-за выбора, который я сделала, и кладбище было последним местом, куда я могла пойти. Но я была полной дурой, мам. Ты бы не осудила меня. Ты бы помогла мне.
Моя мама была лучшим человеком на свете, и она так сильно меня любила. Я всегда старалась быть такой же с Хэдли: любить ее так, словно это мой последний день. Столько лет я боялась, что однажды это и правда может случиться, но надеялась, что сила моей любви поможет дочке выстоять.
Именно так меня любила моя мама, но я все равно не оправдала ее надежд.
– Прости меня, мам. Прости, что я не была такой сильной, как ты.
Я перевожу взгляд на место, где покоится мой отец.
– Прости, что не нашла такого же мужчину, как ты, папа, – по моей щеке скатывается слеза. – Простите, что я жила в постоянном страхе, напрасно надеясь кого-то изменить. Простите, что позволила человеку, забравшему ваши жизни, гулять на свободе. Не знаю, кто был за рулем той машины, но клянусь: я никогда его не прощу.
Какое-то время я искала его. Но, когда полиция заявила, что у них нет никакой информации или зацепок, дело заглохло.
Как и мое сердце.
– Мне столько всего вам нужно рассказать, – мой голос дрожит. – Пусть
