Вернись ради меня - Коринн Майклс
Я так много думала, и это никогда не заканчивалось ничем хорошим для меня.
Я хочу делать.
Я хочу быть.
Я хочу жить.
Я сокращаю расстояние между нами так быстро, что у Коннора просто не остается времени среагировать.
Я целую его, и ему хватает секунды, чтобы ответить.
Он обвивает мою талию руками и притягивает меня ближе к себе. Наши губы слились в нежном поцелуе, но его пыл так силен, что я вот-вот расплавлюсь.
Большим пальцем я слегка касаюсь щетины на его щеке и наслаждаюсь тем, как она колется. Он издает низкий гортанный звук, и я поглощаю его, позволяя ему углубить поцелуй. Пусть я была инициатором, но теперь командует именно Коннор. Его сильные руки напрягаются, когда он слегка наклоняет меня назад.
Воспоминания, за которые я цеплялась, поблекли сильнее, чем я думала, ведь поцелуй с Коннором совершенно не похож на те, что я помню. Как будто мир вокруг меня был черно-белым, а теперь наполнился красками, и их яркость меня ослепляет.
А вдруг это все совсем не реально и через мгновение я снова проснусь в своей постели? Если это сон, хочу, чтобы он был вечным.
Я медленно провожу руками по лицу Коннора, спускаюсь к шее, пока его губы скользят по моему подбородку.
– Боже, Элли… – его голос сейчас такой страстный.
– Поцелуй меня.
Коннор отстраняется, глядя на меня так, словно только осознал, кто он и что мы делаем.
– Это сон?
Понимаю его чувства.
– Нет, я настоящая. Мы настоящие.
Его нос скользит по моему, и я расцветаю, когда слышу низкое ворчание из его груди:
– Я не хочу на тебя давить. Я могу подождать. И я буду ждать. Я буду ждать тебя вечно.
Я ценю это больше, чем он думает.
Коннор приподнимает мою голову, вглядываясь в мое лицо.
– Я не хочу, чтобы ты ждал, прежде чем поцеловать меня.
Он закрывает глаза и медленно целует меня. Его мягкие губы нежно касаются моих, и у меня кружится голова. Мне не хватает воздуха. Я как будто зависла над землей, и лишь Коннор может не дать мне улететь.
Я плотнее прижимаюсь к нему, не в силах больше сопротивляться своему желанию, но затем слышу единственное, что может меня остановить:
– Мам? Ты здесь?
Я отступаю назад так быстро, что едва не спотыкаюсь.
– Привет, милая. Что случилось? Не можешь уснуть? Хочешь водички?
– Коннор! – Хэдли оживляется, замечая его в комнате. – Я не знала, что ты тоже здесь!
– Привет, Постреленок.
Она смотрит на него, потом снова переводит взгляд на меня.
– Давай возьмем тебе что-нибудь попить и вернемся обратно в кроватку, – предлагаю я.
Может, если мне удастся достаточно быстро увести ее отсюда, она не станет задавать вопросов.
– А почему вы оба в темноте?
Что ж, я не успела, а план был так хорош!
– Потому что свет слишком яркий, – смеется Коннор, подхватывая малышку на руки. – Давайте все скорее вернемся в постели, пока солнце не взошло и мы не растаяли.
Хэдли хихикает:
– Мы не растаем на солнце.
– Разве?
– Нет! – ее высокий голосок полон веселья. – Люди не тают, Коннор!
– Ну вы только посмотрите! Я снова узнал что-то новое благодаря тебе. А теперь пойдем я тебя уложу, а мама захватит что-нибудь попить, – он оглядывается на меня и подмигивает, прежде чем выйти из комнаты.
Пораженная, я так и продолжаю стоять. Пальцами касаюсь губ, вспоминая наш поцелуй и желая, чтобы Коннор уложил и меня тоже.
Я влипла в такие неприятности, черт возьми.
* * *
Кабинет Нейтана выглядит в точности так, как я себе представляла, то есть полной противоположностью кабинета Сидни. Ее выполнен в современном стиле, он светлый, и в нем нет совершенно ничего давящего или характерного для юристов. Он кажется уютным и чистым местом, где можно успокоиться и открыться.
А вот у Нейтана все буквально кричит: «Посмотри сюда!» Его письменный стол занимает треть комнаты, а стена за ним увешана книжными полками. У него стоит большое кожаное кресло с подголовником и темной обивкой. Картин никаких нет, только его дипломы и несколько фотографий с мэром и другими важными людьми.
– У тебя есть вопросы? – спрашивает он, поворачиваясь на кресле ко мне лицом.
– Какие меры безопасности будут приняты в отношении Хэдли после оглашения приговора? – отвечает за меня Сидни, постукивая ручкой.
Нейтан качает головой и смотрит на нее так, будто она сказала что-то смешное.
– Серьезно, Сид?
– Не Сидкай мне! Если Кевина признают невиновным или отпустят до вынесения приговора, думаешь, он оставит их в покое?
Неприятное чувство беспокойства, которое я так долго подавляла, вновь дает знать о себе. Как жаль, что Коннор не может сейчас меня поддержать: поскольку он тоже свидетель, ему нельзя говорить со стороной обвинения одновременно со мной. Не то чтобы мы не можем спланировать какой-нибудь саботаж при желании, живя под одной крышей, но все равно.
Нейтан ерзает на кресле и опускает взгляд:
– Я не знаю. Полагаю, мы можем направить помощника шерифа в школу.
– Буду очень признательна, – говорю я с мягкой улыбкой. – Я знаю, как это тяжело для всех. Это маленький город, и мы все друг друга знаем.
– Это не имеет значения, – прерывает меня Сидни. – Мне нет дела до того, знала ли я его, тебя или кого-то другого. То, что я увидела той ночью, Элли… Я хочу убедиться, что такого с тобой больше не случится.
Мне становится холодно, и я начинаю растирать плечи, чтобы согреться. Я тоже не хочу вновь проходить через подобное. Чувство безопасности и защищенности, к которому я уже начала привыкать, исчезнет, если Кевина не признают виновным.
Кроме того, мне сказали, что время, которое он провел под стражей, может быть зачтено в срок наказания. У Кевина нет в прошлом арестов, и он не считается кем-то опасным. Тот факт, что его вообще задержали, до сих пор вызывает недоумение у Нейтана и Сидни.
– Никто не может гарантировать подобное, Сид. Больше всего я переживаю из-за слушания, – признаюсь я.
Нейтан садится ровно на кресле:
– Что тебя беспокоит?
Проще сказать, что меня не беспокоит.
Я понятия не имею, чего ожидать. Конечно, мы проработали различные варианты развития событий, но какое они будут иметь значение, если Кевина отпустят. Тогда мне придется поплатиться за то, что я разрушила его жизнь. Кевин ни за что не оставит это без внимания.
Он точно не упадет к моим ногам, моля о прощении.
