Любовь прямо по курсу - Триш Доллер
У здания припаркована полицейская машина.
– Доброго утречка, – выйдя из машины, обращается к Кину смуглый полицейский в кипенно-белой рубашке.
– Пусть дорога твоя будет прямой, – отвечает Кин, нарочно усилив ирландский акцент.
Уголок его рта дергается, словно Кин вот-вот засмеется. Что происходит?
– Пусть ты попадешь на небеса раньше, чем дьявол узнает, что ты мертв, – говорит полицейский.
Его тщательно изображаемый ирландский акцент смешивается с монтсерратским говором, и двое мужчин разражаются смехом и обнимаются.
– Анна, это мой лучший друг и шестой кузен со стороны отца, Десмонд Салливан, – обнимая меня за талию, говорит Кин. – Десмонд, это Анна Бек, моя сообщница.
Кин искусно дал определение нашим отношениям, потому что нечто новое еще только-только входит в нашу жизнь, и как его назвать, пока неизвестно. Я жму руку Десмонду, и он ведет нас к патрульной машине.
– Моя смена закончится только во второй половине дня, но я могу отвезти вас к себе домой, – говорит Десмонд.
– Есть маленькая проблема, – говорит Кин. – На Терксе и Кайкосе мы взяли собаку. Хотя она привита и оформлена по всем правилам, насколько я знаю, на нее требуется специальное разрешение?
– Веди ее сюда, если что, скажу, что собака моя. – Десмонд подмигивает нам.
– Ах ты хитрюга!
– Это у нас семейное, – смеется Десмонд.
Мы с Кином плывем на яхту за Принцессой и вещами, а потом возвращаемся на пляж Литл-Бей. Вытаскиваем шлюпку и привязываем ее к дереву. Принцесса роется в черном песке, радуясь свободе после долгих часов плавания. Наконец она успокаивается, мы надеваем на нее поводок и идем к дороге, где нас ждет Десмонд.
– Сегодня заканчивается Монтсерратский фестиваль, – говорит он, везя нас по узкой тропе, вдоль которой зеленеют деревья и папоротник. – Шэрон и Майлз будут на параде. Когда все соберутся дома, тогда и посидим, да?
– Было бы здорово, – соглашается Кин.
Он объясняет мне, что «посидим» означает «пообщаемся, выпьем, закусим, поболтаем и послушаем музыку».
– В Ирландии это называется «кутить», но смысл тот же самый.
Десмонд живет в деревушке под названием Лукаут, в маленьком желтом доме на холме. Окна дома выходят на море, а жалюзи того же оттенка синего, что и вода в бухте.
Десмонд открывает красную дверь.
– Лукаут был построен после того, как извержение вулкана уничтожило низину. Многие перебрались сюда. У этой деревни нет богатой истории, так что она еще раскрывает свои особенности. – С этими словами он уходит.
В доме всего две спальни.
– Мы не можем выселить Майлза из его комнаты, даже если Десмонд не против, – говорю я.
– Согласен. Поэтому я и взял палатку.
– Обо всем подумал!
Кин обнимает меня за талию и притягивает к себе.
– Угадай, о чем я сейчас думаю.
– О том, что тебе нужно принять душ?
Его рука ложится на мою шею, и он целует меня. Сначала нежно, потом крепче. Я глажу его спину, и мы целуемся до потери дыхания.
– Холодный душ, самый что ни есть холодный, – бормочет Кин.
Пока он принимает душ, я мою вкладыш для протеза. Я никогда еще этого не делала, но не раз видела, как его моет Кин. Его повседневный протез стоит у ванны. Положив чистый вкладыш и подвязку на гильзу культеприемника, я сажусь на закрытый унитаз.
– Тебя это так же пугает, как и меня? – спрашиваю я.
– Ты о наших отношениях? – раздается из-за душевой шторки.
– Да.
– Ничуть.
– Видимо, после Бена я боюсь, что у меня однажды снова вышибут землю из-под ног.
– Ты не напрасно опасаешься. Бен страдал от заболевания, которое почти не мог контролировать, а я побывал в той же тьме, но сделал другой выбор. Конечно, и у меня бывают темные дни, когда я ненавижу себя и всех вокруг. Но я могу тебе точно пообещать, что собираюсь уйти из этого мира согбенным старцем с торчащими из ушей седыми волосами. И если, представив этот образ, ты не передумала, то я будут с тобой, пока тебе этого хочется.
Я долгое время считала, что если я снова влюблюсь, значит, я недостаточно сильно любила Бена. И все, что между нами было, – ненастоящее. Однако я не перестала любить Бена. Я просто не хочу жалеть о том, что упустила Кина Салливана.
– Наверное, ты можешь побыть со мной какое-то время.
– Никогда не думал, что буду разговаривать об этом в ванной на Монтсеррате. – Шум воды стихает, из-за шторки появляется лицо Кина. – Чем дольше я пробуду с тобой, тем лучше.
* * *
Недалеко от дома есть забегаловка. Мы садимся на пластиковые стулья и едим тонкие лепешки, фаршированные картофелем с мясным соусом, запивая их холодным пивом. Затем пытаемся угадать цвет машины, которая следующей проедет мимо нас, а после неспешно возвращаемся домой, махая рукой местным, которые нас приветствуют.
Десмонд уже дома, а вскоре приходят Шэрон и Майлз. Шэрон – высокая кудрявая женщина. Я беру у нее часть пакетов с продуктами, и она благодарит меня. Майзл, похоже, еще ходит в детский сад. У него нет переднего зуба.
– Майлз, это мой друг, Кин Салливан. – Десмонд садится на корточки перед сыном.
– Салливан, как я? – Глаза мальчика удивленно расширяются.
– Да.
– Я могу произнести «Салливан», – хвастается Майлз.
Он произносит буквы в правильном порядке, поднимая пальчик на каждую букву.
– Восемь букв.
– Очень хорошо. Я только что узнал, как правильно произносить «Салливан», – говорит Кин.
Майлз смеется.
– Может, я умнее, чем ты.
– Похоже на то.
– Кин, давненько тебя не было, мы соскучились. – Шэрон обнимает его свободной рукой и целует в щеку.
– Я тоже. Шэрон, это Анна Бек, моя подруга.
– Врет он все, наоборот, это он мой друг, – шучу я, следуя за Шэрон в кухню и складывая пакеты на разделочный стол.
Майлза заинтересовала нога Кина.
– Ты как Железный человек? – шепотом интересуется он.
– Почти. Только у меня всего одна нога железная, – отвечает Кин.
– Круто.
Довольный тем, что друг его отца почти супергерой, Майлз убегает играть на улицу. Десмонд и Кин выходят на крыльцо с бутылками «Гиннесса» – по их словам, лучшим напитком для «посидеть», – а я помогаю Шэрон разбирать пакеты.
– Давно встречаетесь? – интересуется Шэрон.
– Мы чуть больше месяца плаваем вместе. А встречаемся примерно… шестнадцать часов.
– Весьма необычно, – смеется Шэрон.
– Нам… точнее, мне потребовалось время, чтобы все расставить по местам.
– Он хороший человек. – Шэрон достает из холодильника две бутылки «Гиннесса», открывает их и одну
