Брак по расчету - Фелиция Кингсли

Я с трудом сглатываю, сидя на крышке унитаза и прижимая руки к груди, так и не справившись с лифчиком, прислушиваясь, что еще скажут.

– Я была уверена, что он женится на Порции, – замечает одна.

– Да, все так думали.

– Я разговаривала с Порцией перед Рождеством, и она была уверена, что Эшфорд к весне сделает ей предложение!

– Что ж, надо быть попроворнее. Торговка рыбой оказалась быстрее!

– Кажется, она работала гримером в театре, – сообщает другой голос.

– Какая разница, – небрежно отмахивается Софи. – И, раз уж Эшфорд больше Порции не принадлежит, скажу вот что. – И, значительно понизив голос, она продолжает: – Его форменные бриджи для поло такие обтягивающие, что не оставляют никакого простора воображению! Видно прямо все, и, черт возьми, ему повезло! Есть с чем поразвлечься!

И все закатываются в истерическом хохоте.

– Готова спорить, эта Джемма даже не знает, с чего начинать!

– Почему? А ты что, знаешь? – спрашивает одна.

– Ты бросаешь мне вызов, Линда? – ехидно отвечает Софи.

Я чувствую, как пылают щеки. Эти трое считают Эшфорда привлекательным! Более того, беззастенчиво рассматривают все его части тела!

Теперь мне ясно: вот почему женщины на матчах по поло всегда держат бинокли. Чтобы следить не за соревнованиями, а за игроками в узких штанах!

Как только путь оказывается свободен, возвращаюсь на свое место. Оглядываю зрителей под шатром. Софи и ее отряд гарпий сгрудились у ограды со своим взводом снобов, пьют шампанское и смеются, возможно, надо мной. А я заперта вместе с экспонатами из Британского музея, которые стучат вставными челюстями через слово, точно кастаньетами.

Второй тайм начинается через несколько минут: под аплодисменты публики игроки выходят на поле. Несмотря на все прогнозы, за матчем я слежу уже с бо́льшим интересом. Если до этого я отвлеченно рассматривала небо, то теперь сосредоточена на игре и, в частности, на Эшфорде. Я наблюдаю, как уверенно он держится, раздавая указания членам своей команды и подбадривая их. Он единственный стоит в стременах, одной рукой держит поводья, а в другой сжимает клюшку. Вот Эшфорд резко меняет направление и наклоняется для удара. Он мой муж, но я никогда не думала о нем как о мужчине, как и о том, что другие женщины считают его интересным. Или привлекательным. Или сексуальным! И, главное, что они знают о состоянии его «оборудования» лучше меня.

Рядом со мной сидит леди Валери с тростью для ходьбы в левой руке и биноклем в правой, который она так прижимает к глазам, будто никогда не видела ничего более захватывающего.

– Простите, леди Валери, могу я вас попросить об услуге? Вы не одолжите мне свой бинокль на минутку?

– Ну конечно, дорогая, – отвечает она, передавая мне серебристый инструмент и понимающе подмигнув. – И… поздравляю, девочка моя!

Как только заканчивается матч, я тихонько встаю в углу шатра, притворяясь мебелью рядом с фуршетом. По крайней мере, эти напыщенные аристократы умеют устраивать банкеты! Те, на которые обычно хожу я, организовывают либо в честь открытия магазинов, и тогда надо драться за каждое канапе, либо в барах, где, чтобы поесть, нужно заказать, по крайней мере, один коктейль за десять фунтов, а потом довольствоваться крошечными сэндвичами, разогретыми и оставшимися с обеда. Не понимаю, почему никто не подходит к столам! Разве что они дома поели.

Эшфорд в конюшне, готовит свою лошадь к переезду обратно в замок, так что, пока жду, я ставлю пустой бокал на поднос и беру себе еще белого вина. Кроме как есть и пить делать здесь больше нечего, никто со мной не разговаривает, а в кругу старичков я чувствую себя жалкой.

Потом чья-то рука касается моего плеча, и я слышу голос – тот же самый, что слышала в туалете, когда те три сплетницы поносили меня.

– Джемма?

Я медленно и осторожно поворачиваюсь.

– Да?

– Сесиль Локсли, – представляется девушка передо мной.

У нее пышные медно-рыжие волосы, прозрачно-белая кожа, высокие скулы, серые глаза, большие и проницательные, телосложения она спортивного, а ее улыбка, как ни странно, искренняя.

И она единственная из присутствующих одета в темное: платье цвета бронзы и шляпка с вуалью.

– Джемма Пирс, э-э, Па… Па… Паркер, – непонятно почему заикаюсь я.

– Скажи мне, Джемма Па-Па-Паркер, сколько ты там сидела в кабинке и слушала злопыхательства «шесть-шесть-шесть»?

– Так это ты была там?

Она поднимает бровь, будто я задала самый глупый вопрос века.

– А ты что скажешь?

– «Шесть-шесть-шесть»? Что это? – непонимающе спрашиваю я.

– Софи Скайпер-Кенситт, Линда Риксон и Джулия Бромли. Родились, соответственно, шестого апреля, шестого июня и шестого июля. Мне гораздо удобнее называть их всех «шесть-шесть-шесть».

Число дьявола! Этой троице подходит.

Пока я пытаюсь придумать, что сказать единственному человеку, который, кажется, рад моему обществу, Сесиль кивает кому-то позади меня, затем достает из сумочки визитку и протягивает мне:

– Вот мой номер. Домашний и сотовый. Позвони на днях. Есть и адрес, но без предупреждения не приезжай, можешь меня не застать. Сейчас мне пора, до скорого!

И она уходит, а я так и остаюсь, в замешательстве разглядывая элегантную золотисто-серую карточку с выдавленными блестящими буквами и геральдическим символом:

Сесиль Марго Локсли, маркиза Ханджфорд

Поместье Фауярд, Аптон-Хилл, Глостер

Олстром-хаус, Грили-роуд, Хартфордшир 2,

Ганновер-сквер, Лондон

24

Эшфорд

Сегодня после заседания палаты лордов мне опять не удалось заглянуть в клуб.

Обычно мы с Харрингом встречаемся там, выпить чего-нибудь или поболтать, но он не в городе – уехал в Монако на Гран-при.

Если не будет пробок, доберусь до Денби вовремя и как раз успею посмотреть «Ролан Гаррос» [34].

Ланс уже предупрежден: меня нет ни для кого, кроме пиццы.

Оставляю машину у входа, бросаю ключи Джону и поднимаюсь по лестнице через три ступеньки.

Но застываю в холле, услышав приближающиеся женские голоса.

Это моя мать со всем благотворительным комитетом в полном составе.

– О, Эшфорд! Как приятно тебя видеть! – щебечет леди Летиция.

– Да, какой чудесный сюрприз! – вторит ей леди Антония. – Что ты здесь делаешь?

Ей что, лоботомию сделали?

– Я здесь живу, – нахмурившись, отвечаю я.

– О, конечно! Я хотела сказать… – сконфуженно произносит она, не зная, как остроумно закончить этот диалог.

– У вас разве не назначена встреча? – беру быка за рога я.

– Именно так, – подтверждает моя мать. – Сегодня мы должны утвердить календарь благотворительных мероприятий и назначить всех организаторов.

– Уверен, вы отлично справитесь, – говорю я, стремясь поскорее уйти.

– Эшфорд, ты уходишь? – спрашивает Софи из-за свиты матрон.

– Вообще-то я только что вернулся со встречи в парламенте.

– Ой, и вы обсуждали что-то интересное? – кудахчет как-ее-там рядом с Софи.

– Только внедрение