Вернись ради меня - Коринн Майклс
– Мне страшно, мам.
Коннор становится на колени рядом с нами.
– Тебе нечего бояться. Я могу сходить туда и убедиться, что там никого нет и вы будете в безопасности.
Но Хэдли не сдается:
– Я не хочу идти туда! Вы не заставите меня!
Она вырывает свои ладошки из моих рук, вскакивает на ноги и выбегает за дверь.
– Хэдли! – кричу я ей вслед. Пытаюсь подняться, но морщусь от боли, потому что бок протестующе ноет.
– Спокойно, я схожу за ней, – говорит Коннор, помогая мне встать.
– Это моя дочь, я пойду. Дай мне секунду.
– Почему бы нам тоже не дать Хэдли немного времени? Ей, скорее всего, нужно остыть. К тому же я знаю, куда она пошла.
Как он это делает? Как он с такой легкостью понимает, что необходимо Хэдли? Складывается впечатление, что он без каких-либо усилий успел изучить нас обеих. Это должно что-то значить, правда?
– Ты прав. Мне так жаль. Я думала, она захочет домой, да нам и правда пора возвращаться.
– Почему?
Я вздыхаю, злясь на себя за то, что вообще открыла рот.
– Потому что мы не можем оставаться здесь, когда у нас есть свое жилье. Уверена, мы сводим тебя с ума.
– Вы не сводите меня с ума, и вам совсем не обязательно возвращаться туда, если вы не хотите.
– Мы не можем здесь оставаться.
– Почему?
– Почему?.. – повторяю я. – Потому что… ты холостяк, у тебя своя жизнь. Кроме того, тебе нужно приводить в порядок ферму, и, думаю, здесь хватает сломанных вещей для ремонта помимо меня.
А еще, находясь тут, трудно игнорировать сходство между ним и Хэдли. Неправильно держать в секрете то, что, возможно, Коннор является ее биологическим отцом. Он заслуживает знать. Но меня сдерживают собственные чувства. Я хочу быть ближе к нему, но боюсь привязаться к мужчине, который вскоре должен уехать.
Но что, если Хэдли все-таки его?
Что, если все знаки, указывающие на это, не врут?
Я должна сказать ему.
– Я более чем в силах привести в порядок это место с вами обеими рядом. И, думаю, ваш комфорт и безопасность куда важнее, чем моя холостяцкая жизнь. Ты чувствуешь себя в безопасности со мной?
В этом-то и проблема. Я никогда не чувствовала себя в большей безопасности, чем рядом с ним. Коннор сильный и надежный, он появился, когда я сильнее всего в нем нуждалась, вступился за меня. Я доверяю ему, хотя едва его знаю.
Сейчас или никогда.
– Рядом с тобой я и вправду чувствую себя в безопасности, – я делаю вдох и готовлюсь признаться в том, что может навсегда изменить наши жизни. – Коннор, я должна тебе кое-что сказать… Точнее, есть кое-что, что снедает меня изнутри.
Хэдли – это целый мир, и Коннор заслуживает стать его частью, если выяснится, что он ее отец.
– Ты можешь рассказать мне все, – говорит он.
Очень на это надеюсь, потому что кто знает, к чему приведет этот разговор.
– Я узнала, что беременна Хэдли, примерно через месяц после свадьбы. И я всегда задавалась вопросом… может ли… она быть… – я затихаю, боясь произнести это вслух. – Есть вероятность, что Хэдли не дочь Кевина.
Коннор бросает взгляд на дверь, через которую выбежала Хэдли, а затем смотрит на меня.
– Ты думаешь, она может оказаться моей?
– Я не знаю, но у нее твои глаза, – признание срывается с моих губ, и слеза скатывается по щеке.
14. Коннор
Я могу быть отцом Хэдли?
Это не… это невозможно. Правда ведь?
В ту ночь мы с Элли занимались любовью столько раз, что трудно припомнить, были ли мы всегда осторожны… Нет, конечно, мы были. Я знаю, что были.
– Это была лишь одна ночь, – говорю я. – И на мне был презерватив.
– Одна ночь. Но временны́е совпадения оставляют такую возможность. Хотя, может, я всего лишь принимаю желаемое за действительное, потому что Хэдли такая замечательная, а та ночь была…
Не знаю, что сказать и что думать, но я должен все выяснить.
– Как давно ты сомневалась?
– С того дня, как узнала, что беременна.
Господи Иисусе. Я могу быть папой.
Все это время я был рядом с Хэдли и не подозревал, что могу быть ей отцом.
Я сажусь, пытаясь все это переварить.
Что бы случилось, если бы я вернулся сюда раньше? Узнал бы я обо всем тогда? Почему, когда мы встретились с Элли и Хэдли, я не предположил, что такое возможно? Может, я глупец, но все же внутри меня теплится надежда, что Хэдли моя.
– Почему ты не пыталась меня найти?
Губы Элли дрожат:
– Как ты себе это представляешь? Я не знала ни твоего имени, ни откуда ты. Больше я тебя не видела, пока мы не встретились чуть больше месяца назад. Я вышла замуж за Кевина на следующий день после того, как мы переспали, так что я не могла ничего знать наверняка.
Верно. Вышла замуж и… ну да, это ведь была единственная ночь без имен и ожиданий.
– Подожди, на следующий день?
Элли кивает, выглядя при этом нервной и почти пристыженной.
Однако реальность такова, что еще семь лет назад я мог стать отцом, но все пропустил.
– Она догадывается?
– Боже, конечно, нет. Прости, Коннор. Мне следовало рассказать тебе, когда ты вернулся, но я не могла пойти на такой риск и позволить Кевину что-то заподозрить.
Элли утирает слезы, и мне безумно хочется ее утешить.
– Пожалуйста, не плачь, – я двигаюсь ближе к ней.
– Просто… я не знаю. Она ведь может и не быть твоей, но часть меня надеется, что ее отец именно ты. Потому что… ты был так добр ко мне и та ночь была чем-то…
– Та ночь для меня все.
Она смотрит на меня и кажется такой уязвимой.
– Ты говорил, я тебе снилась?
Я киваю:
– Да. Постоянно. Я вновь и вновь переживал ту ночь в своей голове и задавался вопросами: кто ты, где ты можешь быть, счастлива ли ты.
– Я не была счастлива.
– Теперь я это знаю.
Мы смотрим друг на друга. От только что сделанных признаний голова идет кругом. Напугал ли я ее или она тоже чувствует эту связь?
Раскат грома выводит меня из оцепенения. Мы с Элли моргаем и одновременно осознаем, что Хэдли все еще на улице: скорее всего, прячется на дереве, пока собирается буря.
– Пойду найду ее, – быстро говорю я, чтобы опередить Элли.
