Брак по расчету - Фелиция Кингсли
Дельфина падает обратно на стул, будто у нее подгибаются колени.
– Мюррей и Одри Давенпорт? Именно они? – потрясенно переспрашивает она.
– Точно так. Они только что вернулись из своего последнего путешествия и заехали поздороваться, – подтверждает Ланс, слегка поклонившись.
– Пригласи их, – шепчет она едва слышно, а потом впервые поворачивается к нам: – Я сама приму их. Поприветствую и постараюсь представить им правдоподобную версию вашей свадьбы. Через полчаса, не раньше, когда они до последней капли впитают в себя мои слова, вы зайдете, быстро и вежливо поздороваетесь и вернетесь к своим делам. Задерживаться не стоит – по крайней мере, пока мы официально не представим вас в обществе, – решительно объявляет она.
Эшфорд даже не выглядывает из-за своей газеты «Таймс» и только отмахивается от матери:
– Делай, как считаешь нужным.
Дельфина выходит из комнаты, ворча:
– Конечно, «делай, как считаешь нужным» говорит! Всегда я должна залатывать прорехи. Это мне приходится тушить пожары и останавливать бушующие реки!
– Мама, когда ты доберешься до таяния полярных льдов и дыр в озоновом слое, Давенпорты уже уйдут, – остужает ее пыл Эшфорд.
Нечто общее у нас все же есть: отношение к Дельфине.
Я наблюдаю за этой интермедией матери и сына, пока Эшфорд не складывает газету и не обращается ко мне своим обычным резким тоном:
– Когда мы пойдем туда, говорить с Давенпортами буду я. Ты только поздороваешься, а я позабочусь обо всем остальном.
– Отлично, запишу себе в список дел, на которые мне наплевать, – с фальшивой улыбочкой отвечаю я.
– Рано или поздно, Джемма, до тебя дойдет. Давенпорты лишь первые из длинной очереди тех, кто под предлогом краткого неформального визита будут стучаться к нам в двери посмотреть на счастливых молодоженов. Давенпорты – друзья нашей семьи уже много лет, и потом, поверь, лучше, если ты познакомишься с нашим кругом вот так, постепенно, а не на большом приеме, где помимо них тебе придется встретиться с еще двумя сотнями незнакомцев.
– Эшфорд, мы договорились, что я буду жить своей жизнью.
– Мы договорились создать правдоподобную картинку супружеской жизни. И я вынужден настаивать, чтобы ты больше не упоминала эту историю. Повсюду всегда есть уши.
– Я чувствую себя заложницей.
– Не изображай из себя жертву.
– Если ты так хочешь, чтобы я играла роль счастливой жены, мог бы хотя бы на людях обращаться со мной без этого твоего высокомерия и, по крайней мере, не как со слабоумной.
– Я не обращаюсь с тобой как со слабоумной, – возражает Эшфорд, потягивая кофе.
– Ах, значит, нет? Ты говоришь со мной, только чтобы раскритиковать, унизить или отдать приказ, как собаке.
– А ты – только чтобы съязвить или поспорить. Ты бы очень упростила всю ситуацию, если бы просто делала то, что я тебе говорю, без лишних возражений.
– Лишних возра… Хорошо, что ж, не думала, что придется сделать это так скоро, но я вынуждена сыграть эту карту. – Закатываю рукава, чтобы придать больше важности следующей фразе: – Эшфорд, должна тебе напомнить, что это мои деньги покрыли твои долги, возможно, я заслуживаю хотя бы минимального уважения.
Он поднимается, стряхивая воображаемые крошки со своего голубого кашемирового свитера.
– Твои деньги связаны с моим титулом, так что, если ты на данный момент закончила разыгрывать драму, можем идти. Если не доведешь Давенпортов до инфаркта, буду тебе благодарен. – И он выходит из столовой, не дожидаясь меня.
В гостиной, или, точнее, малой гостиной, как ее называют аристократы (целая комната, предназначенная только для встреч с близкими друзьями, целая комната, просто чтобы поговорить, представляете?), Дельфина уже устроила театр одного актера, развлекая гостей в роли любящей матери.
– И вот уже когда я смирилась с тем, что он останется холостяком и будет просто болтаться по дому, он меня удивил! Эшфорд вошел в Денби под руку со своей женой, улыбаясь, точно ребенок в рождественское утро! Должна признаться… Я уже какое-то время замечала в нем перемены. Он часто ездил в Лондон без явных поводов, возвращался когда ему вздумается, всегда с таким таинственным и мечтательным видом. От матери такое не утаишь, и я почувствовала, что здесь не обошлось без девушки, но про свадьбу я и подумать не могла. Она такая необычная личность. Человек искусства, так занята в театре! Там все плакали, узнав, что Эшфорд увезет ее от них!
Сидящая на диванчике рядом с Дельфиной женщина сжимает в руках чашку чая, но не делает и глотка.
– И все же мы все готовы были поставить состояние на то, что Эшфорд женится на Порции.
– Не представляю, как это возможно! – замечает моя свекровь. Какова лгунья! И продолжает рассказывать свою версию событий: – Эшфорду сложно угодить, порой даже я не понимаю, что или кто ему нравится, но точно не Порция. Они просто друзья и дружат уже столько лет, что сейчас скорее как брат и сестра! – И она смеется, на мой взгляд, крайне наигранно. А потом поворачивается к нам – мы ждем за дверью. – О! А вот и наши голубки! Эшфорд, Джемма, входите, поприветствуйте наших гостей!
Черт бы побрал эту Дельфину, которая пытается изображать идеальную свекровь. Но она хотя бы умеет играть роль – Эшфорд этого таланта лишен или, по крайней мере, утруждаться не хочет.
Эшфорд делает вид, что нежно кладет руку мне на спину и ведет внутрь, при этом на самом деле меня не касается. Интересно, что будет, если я отклонюсь назад и коснусь его ладони? Наверняка он с паническим воплем подпрыгнет до потолка!
– Одри, Мюррей, какой сюрприз! – сердечно здоровается Эшфорд.
– И это ты говоришь про сюрпризы? Мы только-только вернулись из Индии, как нам говорят, что сын моего дорогого друга женился!
– Позвольте вас представить. Вот она, моя Джемма. – И кивком головы он приглашает меня сделать шаг вперед.
– Привет! – Но не успеваю я поздороваться, как тут же замечаю по выпученным глазам и Эшфорда и Дельфины, что что-то не так.
– Надо сказать «большая честь», – сквозь зубы выдыхает Эшфорд.
– Это большая честь для меня, – повторяю я и склоняюсь в реверансе, как на моих глазах тысячу раз делали актеры театра.
Эшфорд, схватив меня за локоть, поднимает меня в прежнее положение.
– Не выставляй себя на посмешище! – продолжает шептать он.
Леди Давенпорт поправляет очки на носу:
– Какая поразительная девушка.
– Еще бы, второй такой… не сыскать. Сразу видно, что вы человек искусства, – продолжает Мюррей. – Вам будет не хватать театра?
Я пытаюсь не расхохотаться ему в лицо и ответить в соответствии с версией Дельфины:
– Театр был частью моей
