Пустой бокал из-под шампанского - Елизавета Горская
Ричард даже не оборачивается. Он смотрит на меня долгим тяжелым взглядом, затем ни слова не говоря направляется к своей машине.
— Ричард? — семенит за ним на высоченных каблуках Аннабель. — Ричард, куда ты?
Сквозь пелену подступающих слез слежу за тем, как она, продолжая что-то щебетать по-английски, садится в салон автомобиля, и машина тут же срывается с места, подняв после себя облако пыли.
Теперь уж точно все кончено. Назад дороги нет.
———————————
*Аннабель, это Вита Хмелевская, наша соседка. Она писательница. (англ.)
» ГЛАВА 10
ГЛАВА 10
— Только не говори, что из-за Азата ты поставила крест на своей личной жизни, — отчитывает меня в трубку Кристя. — Вита, это глупо! Ты забыла, как почти пять лет терпела его похождения, равнодушие, как плакала в подушку ночами, пила литрами валерианку? И теперь, чтобы ублажить его, ты рассталась с прекрасным человеком… как его зовут, напомни?
— Ричард Нортон. И я делаю это в интересах самого Ричарда. Ты что, не знаешь Азата? Я боюсь за Ричарда, как ты не понимаешь!
— Я понимаю. Но это не выход из ситуации. Ричард — не пятнадцатилетний мальчишка, чтобы ты его защищала. Он — взрослый, самостоятельный мужчина, который способен постоять за себя. Не решай за него. Предоставь ему сделать выбор.
— Уже поздно. К тому же… все это затевалось как игра. Не думаю, что Ричард что-то испытывает ко мне…
— Уверена? Потому что его поступки говорят обратное. Ты нравишься ему, Вита.
— Не знаю… Я запуталась.
— Ладно. Не раскисай. Что-нибудь придумаем… Я поговорю с Ричардом.
— Что? Кристя, не смей этого делать. Не вздумай!
— Я перезвоню. Пока.
Засовываю на днях отремонтированный телефон в карман шорт и медленно сползаю по стене на пол.
Зря я все рассказала Кристе. Уж она-то точно наломает дров, а мне придется все это расхлебывать. Черт! Какая же я дура.
В воскресенье я, как обычно, затариваюсь в местном сельпо. Выискивая на полках что-нибудь небогатое углеводами, случайно становлюсь свидетельницей разговора между продавщицей, крупной женщиной в белом колпаке и с ярко-крашенными губами, и местной двадцатипятилетней красавицей, Викторией Спицыной, живущей на соседней от меня улице.
— Уму непостижимо! — картинно сокрушается Вика. — В нашей деревня живет английская знаменитость, а мы об этом ни сном ни духом!
— Очень интересный мужчина, скажу я тебе, — замечает продавщица, поправляя поставленную лаком челку. — Высокий, статный, голубоглазый. И, знаешь, такой воспитанный. Настоящий джентльмен.
— Вот бы хоть разок на него взглянуть, — закатив глаза, мечтательно вздыхает Вика. — Я бы все отдала за это!
— Кстати! Слышала, у него сегодня пьянка намечается. Ритка Князева заходила сегодня за пакетом молока и нечаянно проболталась. Говорит, ее мать собирается печь торт «Наполеон». Мол, не хочет идти в гости с пустыми руками. Ну я и спросила, к кому вы намылились. А она такая «Да папкин друг пригласил. Англичанин. Устраивает прощальную вечеринку. Завтра улетает в Лондон, решил напоследок погулять».
— Ну вот, — облокотившись о прилавок, хмурится Вика, — а я раскатала губу. Уже продумывала, как бы его соблазнить, а он отчаливать собирается.
— Так заявись к нему на вечеринку! Вряд ли там будет фейс-контроль. Надень что-нибудь этакое. Шпильки. Красная помада. И он — у твоих ног.
Выхожу из магазина, так ничего и не купив. Пульс учащается при мысли, что каких-то двадцать четыре часа — и я больше не увижу Ричарда. Никогда.
За всю неделю он так ни разу и не позвонил. Конечно, я сама виновата, что все вышло именно так. Но до чего больно осознавать, что все могло быть иначе. Дважды в жизни оказаться у разбитого корыта — для это нужен талант.
Уже ближе к вечеру, с бутылкой красного вина и в домашнем ситцевом платьице — все равно почти вся деревня укатила в город: кто за покупками, кто развлекаться, кто навестить родственников, а остальные веселятся на вечеринке у Ричарда — спускаюсь к озеру, захожу по щиколотку в воду, пытаясь хоть как-то отвлечься от бомбардирующих голову мыслей.
Буквально пятнадцать минут назад звонил счастливый, плачущий Азат — сегодня у него родилась дочь. Он много говорил — как раз в этот момент они с друзьями-адвокатами отмечали это событие в ресторане и, понятное дело, немного выпили (уж насколько «немного» судить сложно). Просил прощение за когда-либо причиненные мне страдания, заверял в своей поддержке — на тот случай, если меня кто-нибудь обидит, приглашал присоединиться к их праздничному застолью. Терпеливо выслушав все, что он хотел сказать, и проигнорировав приглашение, я от чистого сердца пожелала ему счастья и здоровья дочурке и отключилась, в надежде, что это был его последний звонок.
Глотаю вместе с вином соленые слезы, закрываю глаза.
Ребенок… У Азата родился ребенок. Когда-то я очень хотела родить ему дочку. Такую же смелую, кареглазую. Представляла, как она будет бегать по дому своими пухленькими ножками, играть в куклы, наряжаться, задавать миллион вопросов… Я мечтала о настоящей семье, с вечерними посиделками у телевизора, с обильными завтраками по воскресеньям, с совместными походами по магазинам. Ничего из этого у меня не было. Азат постоянно работал. Приходил издерганный, злой. Он никогда не интересовался, как прошел у меня день, чем я занималась. Наши ужины проходили в гробовой тишине. На все мои вопросы Азат отвечал односложно, а иногда и вовсе выходил из себя, обвиняя в излишнем любопытстве. А потом у него появилась другая… И для меня больше не было места…
Глупая мечтательница Вита. Жизнь так ничему тебя и не научила. Мечтать, конечно, не вредно. Но есть ли в этом смысл? Когда все проходит мимо тебя — карьера, любовь, дети, — вдруг понимаешь, что ты, оказывается, не центр Вселенной, а всего лишь песчинка, до которой никому нет дела.
Из-за выпитого на голодный желудок спиртного меня начинает штормить. В какой-то момент потеряв равновесие, я падаю на колени, а затем ничком прямо в воду. Вода заливает глаза, рот, уши, я начинаю захлебываться. Держась на руках, пытаюсь поднять голову и вдруг… меня охватывает странное безразличие.
Зачем жить, пытаться что-то делать, стремиться к чему-то, когда… кровоточит сердце и душит одиночество, а внутри — пустота?.. Ради чего? Какой в этом смысл? Когда можно просто закрыть глаза, подождать немного, и наступит облегчение. Боль, переживания уйдут, мозг отключится, а с ним —
