Рекс Стаут - Бокал шампанского

Рекс Стаут

Бокал шампанского

1

Не будь дождя, в четверг утром я бы отправился в банк депонировать чеки, Остин Бэйн не застал бы меня дома и обратился к кому-нибудь другому. Однако я не вправе винить погоду. Во всяком случае, я сидел и смазывал пистолет 38-го калибра системы «Морли», на который у меня было разрешение, и тут раздался телефонный звонок.

Я поднял трубку.

– Контора Ниро Вульфа. У телефона Гудвин.

– Арчи? Это я, Бэйн. Остин Бэйн.

Вы-то это читаете, а я слушал и не мог разобрать ни единого слова. То, что я слышал, походило скорее на хрип издыхающего бегемота, чем на человеческую речь.

– Прокашляйтесь и попробуйте еще разок, – посоветовал и.

– Не поможет: у меня заложено горло. За-ло-же-но. Гор-ло… Понимаете? Это я – Бэйн, Остин Б-э-й-н.

– Ах, Бэйн! Привет. Не спрашиваю о здоровье, и так слышу. Примите мое соболезнование.

– Спасибо. Но я нуждаюсь не только в соболезновании. – Его речь стала немного явственнее. – Мне нужна ваша помощь. Окажете мне услугу?

Я поморщился.

– Пожалуйста. Только не выходя из дома…

– Вам это ничего не будет стоить… Вы знаете мою тетю Луизу – миссис Робильотти?

– Встречался с ней только по делам службы. Ниро Вульф помог ей отыскать пропавшие драгоценности. Вернее, она обратилась за помощью к нему, а всю работу проделал я. Однако, если не ошибаюсь, я ей не понравился. Ее возмутило какое-то мое замечание.

– Не имеет значения. Она забывает такие пустяки, Арчи. Надеюсь, вы знаете о ежегодном званом ужине, который она устраивает в день рождения моего покойного дяди Альберта?

– Еще бы!

– Так вот, это происходит сегодня. В семь часов. И я должен быть одним из кавалеров. Но я простудился и не могу пойти. Она, конечно, разозлится, как черт, но я скажу, что позаботился о замене. Вы во всех отношениях куда лучший кавалер, чем я. Она вас знает и давно позабыла о вашем замечании. Во всяком случае, она забыла уже сотню моих замечаний, а вы умеете обхаживать женщин. Черный галстук, семь часов, адрес вам известен. После разговора со мной она сама позвонит вам и подтвердит приглашение. Гарантирую, что угощение будет такое, что зубы вы не сломаете. Повар у нее хороший. Бог мой, я и не думал, что смогу так много говорить! Ну?..

– Еще не усвоил, – ответил я. – Слишком поздно вы затеяли этот разговор.

– Знаю, но я до последней минуты думал, что смогу пойти. Обещаю отплатить услугой за услугу.

– Не удастся. У меня нет тетушки-миллиардерши. К тому же сомневаюсь, чтобы она забыла меня – мое замечание было довольно едким. А что, если она наложит вето на мою кандидатуру? Тогда вам придется снова мне звонить, затем искать кого-то другого, а вам нельзя много говорить и, кроме всего прочего, ее отказ оскорбит меня в лучших чувствах.

Я нарочно затягивал разговор, желая подольше послушать, как он говорит. Мне показалось, что хрипел он и шипел как-то неестественно, и я заподозрил, что он симулирует. Не скрою, удивился я и тому, что его выбор пал на меня – мы даже не были приятелями.

Я отнекивался до тех пор, пока не удостоверился, что голос у него вовсе не простуженный, и только после этого согласился удовлетворить его просьбу. Она пришлась мне по душе. Новые впечатления расширяют кругозор и помогают лучше познать человеческую натуру. К тому же мое присутствие в доме миссис Робильотти создает щекотливую ситуацию, а мне было интересно, как эта семейка из нее выкрутится. Интересно и то, как я сам справлюсь… Короче, я сказал, что буду ждать звонка от тетушки.

Не прошло получаса, как зазвонил телефон. Я как раз покончил со своими смазочными делами и убирал пистолет в ящик письменного стола. Знакомый голос представился секретаршей миссис Робильотти.

– Опять пропали бриллианты, мисс Фромм? – произнес я и услышал:

– Миссис Робильотти сама будет говорить с вами, мистер Гуд вин.

Другой знакомый голос спросил:

– Мистер Гудвин?

– Он самый.

– Мой племянник Остин Бэйн сказал, что договорился с вами.

– Кажется, да.

– Кажется?..

– Вот именно. Чей-то голос уверял, что это Остин, но возможно, что это был морж, пытавшийся лаять по-собачьи.

– У Остина ларингит. Он сказал вам об этом. Вижу, что вы ничуть не изменились. Мой племянник просил вас заменить его сегодня за ужином в моем доме, и вы будто бы дали согласие, если я вас приглашу. Это верно?

Я подтвердил.

– Вам известно, что это за ужин?

– Конечно. Так же, как и многим другим американцам.

– Очень сожалею, что эти приемы получили такую огласку, но не хочу нарушать установившуюся традицию. Я обязана ее продолжать в память о моем покойном муже. Я приглашаю вас, мистер Гудвин.

– Ладно. Принимаю приглашение, но только в порядке одолжения вашему племяннику.

– Хорошо. – Пауза. – Не полагается предупреждать гостя, как ему вести себя, но в данном случае это необходимо. Надеюсь, вы понимаете?

– Безусловно.

– Тактичность и благоразумие обязательны.

– Непременно прихвачу, – заверил я.

– И, разумеется, благовоспитанность.

– Одолжу у кого-нибудь. – Я решил ее утешить. – Не тревожьтесь, миссис Робильотти. До кофе и даже после можете полагаться на меня. Успокойтесь. Я полностью проинструктирован. Тактичность, благоразумие, благовоспитанность, черный галстук, семь часов.

– Я рассчитываю на вас. Минуточку, не вешайте трубку. Мой секретарь назовет вам имена гостей. Если вы будете знать их заранее, это упростит церемонию представления.

– Мистер Гудвин?

– Все еще он.

– Приготовьте карандаш и бумагу.

– Они всегда при мне. Выпаливайте.

– Остановите меня, если я стану диктовать слишком быстро… За столом будут двенадцать персон. Мистер и миссис Робильотти. Мисс Цецилия Грантэм и мистер Сесиль Грантэм – дочь и сын миссис Робильотти от первого брака.

– Знаю.

– Мисс Элен Ярмис. Мисс Этель Варр. Мисс Фэйт Ашер. Не слишком быстро?

– Справляюсь, – отозвался я.

– Мисс Роза Тэттл. Мистер Поль Шустер. Мистер Биверли Кент. Мистер Эдвин Лэдлоу и вы. Итого двенадцать человек. Справа от вас сидит мисс Варр, слева мисс Тэттл.

Я поблагодарил и повесил трубку. Теперь, когда я был внесен в реестр, эта затея стала нравиться мне куда меньше. Правда, может быть, это окажется интересным, но возможно, что и потреплет нервы. Однако отказываться уже было поздно, я позвонил Бэйну и сказал, что он может оставаться дома и полоскать горло. Затем я прошел к столу Вульфа и записал на его календаре номер телефона миссис Робильотти. Даже когда у нас нет никаких дел, шеф всегда хочет знать, где меня найти, на тот случай, если в мое отсутствие кто-нибудь завопит о помощи и согласится заплатить за нее. Затем я вышел в прихожую, свернул направо и через дверь-вертушку вторгся на кухню. Фриц, у большого стола, взбивал анчоусы с икрой алозы.

– Сними меня с довольствия на ужин, – сказал я. – Я совершу еще одно доброе дело и на том покончу с ними в нынешнем году.

Фриц посмотрел на меня.

– Жаль. Сегодня тушеная дичь в горшочке. Знаешь, в белом вине с грибами.

– Конечно, жаль. Но возможно, там, куда я иду, тоже найдется что-нибудь съедобное.

– Клиент?

Это не было проявлением любопытства. Фриц Бреннер никогда не совал нос в чужие дела, даже в мои, но он проявлял вполне понятный интерес к благосостоянию обитателей старого каменного особняка на Тридцать пятой улице. Только поэтому он хотел узнать, улучшит ли мой сегодняшний визит дела нашего дома. А деньги наш дом пожирал немалые. Жалованье мне. Жалованье Фрицу. Теодор Хорстман, который проводил дни напролет, а иногда и ночи, возясь с десятью тысячами орхидей в оранжерее под крышей, тоже трудился не за фу-фу. К тому же все мы должны кормиться теми харчами, которые приготовлял Фриц по заказу и на вкус шефа. Да и орхидеи влетали нам в копеечку. И так далее, и так далее… А единственным источником текущих доходов являлись люди, у которых возникали те или иные проблемы и которые имели возможность и желание платить нам за то, что мы помогали разрешать их. Фриц знал, что сейчас мы сидели без дела, почему и спросил, не ужинаю ли я с возможным клиентом.

Я покачал головой и сел за стол.

– Нет. С бывшим клиентом, с миссис Робильотти. Помнишь, года два назад у нее стибрили на миллион долларов колец и браслетов, и мы их разыскивали?.. Мне нужен твой совет, Фриц. Хоть по женской линии ты и не такой великий эксперт, как в кулинарии, но кое-что про твои делишки я знаю и был бы признателен, если бы ты посоветовал, как вести себя сегодня вечером.

Фриц фыркнул.

– Как вести себя с женщинами? Тебе советовать?! Ха… Да ты рехнулся, Арчи!

– Спасибо за столь лестное мнение, но сегодня будут особые женщины. – Кончиком мизинца я прихватил кусочек анчоусного паштета, упавшего на стол, и облизал палец. – Проблема заключается в следующем. Первым мужем миссис Робильотти был Альберт Грантэм, который последние десять лет жизни посвятил тому, что часть своих трех или четырех сотен миллионов полученных в наследство, тратил на благотворительные цели. Он желал улучшить этот мир и перевоспитать живущих в нем людей. Надеюсь, ты согласишься, что особа, имеющая ребенка, но не имеющая мужа, нуждается в перевоспитании?