Линда Ховард - У любви свои законы

Фэйт понимала, что сегодня ей уже не найти ответов на эти вопросы. Но мысль о гильзе не давала покоя. Точнее, не давала покоя мысль, что она вполне может проверить лодочный сарай хоть сейчас.

Она посмотрела на часы. Половина десятого. Если уж идти на это, так лучше всего ночью, когда меньше риск наткнуться на Грея, а если не повезет, то больше шансов скрыться от него.

Фэйт относилась к числу людей, которые, что-то задумав, тотчас же переходили к действиям. Только на этот раз она не забыла надеть более подходящую обувь, а также захватила фонарь.

Поначалу она направилась к личной дороге Руярдов, ведшей к летнему домику, но скоро передумала. Ее могли заметить и сообщить об этом Руярдам, а встречаться с ними сегодня в ее планы не входило. И вообще она решила не приближаться на машине к домику, чтобы в глаза не бросился свет фар, если там все-таки кто-то окажется.

Поэтому она остановила машину там же, где и в прошлый раз. Летний домик был отсюда примерно в миле ходьбы по ночному лесу, но это ее не пугало. Фэйт не боялась ни темноты, ни змей, ни других ночных обитателей леса. Подобрав с земли на всякий случай крепкую палку, она вступила в лес.

Вокруг было довольно шумно. Ночные хищники уже вышли на охоту. По деревьям карабкались опоссумы и еноты, ухали филины, скрипуче квакали лягушки, тонко жужжали насекомые, перекликались между собой ночные птицы, отчаянно стрекотали кузнечики. Какофония была невообразимая. В небе медленно покачивались густые кроны высоких сосен. Фэйт не торопилась: главное — не сбиться с дороги. И когда через несколько минут она вышла к ручью именно в том месте, где было нужно, то улыбнулась и внутренне похвалила себя. Значит, не все еще забыла из детства. Она на минуту остановилась, посветив фонариком на темную воду. Как бы не напороться на змею. Вроде все тихо. Она ступила на камень на середине ручья и перескочила на противоположный берег. Отсюда до летнего домика Руярдов было не больше двух-трех сотен ярдов.

Через пять минут она остановилась на опушке и внимательным взором окинула поляну перед озером, прежде чем выйти из тени ночного леса. В домике было темно и тихо. Она напрягла слух, но не услышала ничего подозрительного. Вода озера с шелестом накатывала на сваи причала, на ее темной поверхности отражались блики месяца. Время от времени слышался всплеск: это выскакивала на мгновение из воды рыба.

Фэйт неслышно направилась к домику.

Она не знала, что будет делать, если лодочный сарай окажется запертым. А ведь, скорее всего, так оно и есть, хотя в последний раз он был открыт. Но тогда Грей ловил рыбу. Он открывал сарай, чтобы взять рыболовные принадлежности.

«Будь я истинной любительницей острых ощущений, — подумала она, усмехнувшись, — то непременно вошла бы в воду и поднырнула под стену сарая. И плевать на все запоры».

Но делать это ей совсем не хотелось.

Купаться ночью — не по ней. Она зябко поежилась, представив себе, как придется раздеться и погрузиться в непроницаемо-черную воду. К тому же в лодочном сарайчике, если он все эти годы в основном бывал заперт, наверняка поселилась всякая живность: мыши, змеи, белки и, возможно даже, еноты, которых она непременно спугнет своим неожиданным появлением из воды. Нет, уж лучше дать им возможность сбежать, чтобы не встречаться с ними. Интересно, есть ли здесь окно?

Лодочный сарай четко выделялся на фоне ночного неба, выбеленные стены казались саванами призраков. Подойдя к нему спереди, Фэйт зажгла фонарь и не смогла сдержать вздоха разочарования. На двери был висячий замок из нержавейки. С обычной защелкой она, пожалуй, еще справилась бы, но вот замок… Надежда оставалась только на окно.

На этой стороне сарайчика окон не было. Сплошная ровная стена. Зайдя с другой стороны, она со смешанными чувствами взглянула на маленькое окошко, темневшее в белой стене, словно черный глаз на бледном лице. Хорошо, что окно все-таки нашлось, но плохо, что оно располагалось довольно высоко, а вплотную к стене подойти было нельзя — примерно в футе от нее начиналась вода. Фэйт поняла, что забраться будет нелегко. Но нет ничего невозможного.

Вдруг чья-то сильная и теплая рука легла ей на плечо, она ощутила спиной чью-то мускулистую грудь.

— А ведь я предупреждал, что будет, если ты мне здесь еще хоть раз попадешься, — негромко проговорил Грей ей на ухо.

Глава 16

Он отнес ее на крыльцо, где сетка защищала их от москитов и прочих надоедливых ночных насекомых. Фэйт была охвачена ужасом, вызванным его внезапным появлением, и судорожно вцепилась в его плечи, когда он поднял ее на руки и понес к дому.

На нее почти сразу же нахлынула мощная волна возбуждения, мгновенно похоронив под собой и волю, и разум. Протестовать не было смысла и не было сил. В ней проснулось неутоленное желание, а все остальное отодвинулось на задний план. К тому времени, когда он поставил ее на дощатый пол веранды, она вся трепетала, прижимаясь к нему всем телом. Пришло время. Боже мой, да оно уже давно пришло, просто она все откладывала, отказывала себе и ему. Но теперь желание поднялось в ней с такой силой, что уже невозможно было сопротивляться, поэтому Фэйт, прильнув к нему, выражала свою покорность и открытость.

Он прижал ее к одной из квадратных колонн крыльца. Несмотря на яркую луну, здесь, на веранде, было темно.

Темно и тепло. Ноздри Фэйт трепетали. Она вдыхала в себя ночные запахи лета и его сильный и жаркий запах… Он обнял ее, шумно и горячо дыша, порывисто погладил волосы, зажал голову в своих мощных руках, наклонился и стал жадно целовать. Он был возбужден, она чувствовала, как трется о ее живот его напряженная плоть.

Фэйт страстно отвечала на его поцелуи, поднявшись на цыпочки. Ей хотелось подняться еще выше, выше…

Рубашка на нем была расстегнута, и грудь была голая. Она чувствовала под своими руками его жаркую и скользкую от пота кожу, жесткие курчавые волосы. Ее грудь мгновенно заныла от желания, соски отвердели, в них пульсировала кровь.

Он оторвался от ее губ, переводя дыхание. Мощная грудь раздувалась, словно гончарные мехи. Фэйт облизала свои губы и, обхватив его руками за шею, притянула обратно к себе. Грей не возражал и вновь накрыл ее рот страстным поцелуем.

Он обхватил руками ее груди и стал грубо мять их. Чувство наслаждения поглотило Фэйт целиком, она стонала от удовольствия и страсти, но уже через несколько мгновений поняла, что ей этого мало. Словно прочитав ее мысли, а, возможно, откликнувшись на свои собственные, он разорвал на ней блузку. Маленькие пуговки полетели на доски пола, застучав по нему в темноте, словно мелкий град. Застежка лифчика была у нее спереди. Быстро справившись с крючком, он оголил ее трепещущие груди и накрыл одну из них своим жадным ртом. Обхватив свободной рукой ее сзади, он приподнял ее с земли и тесно прижал к себе. Губы оставляли на ее груди темный влажный след поцелуев, захватив возбужденный сосок, он жадно втянул его в рот.