Медвежий Яр. Часть 2 - Алёна Берндт
Геннадию всё это казалось странным, еще в лесу, когда не мог он заснуть от леденящего душу холода, закралось в его голову подозрение, что не так всё просто, как предполагает Антон… не так проста эта девчонка… Да и вообще, очень подозрительно всё, а не «копает» ли кто-то под самого Смыка, при помощи этой девчонки?! Может быть, его просто решили здесь «убрать», ведь как справедливо было сказано – в лесу может всякое случиться, а Смык еще и сам сюда полез, добровольно!
– Ты чего, нашёл тут что-то? – наконец обратил Смык своё внимание на старания Геннадия.
– Да, сейчас отогреемся, поедим, обсушимся, – хмуро ответил усталый Гена, – Отоспимся в тепле, а завтра будем думать, как обратно идти. Ты дорогу-то обратную помнишь?
– А что, тут еда есть? – обрадовался Антон, – Отлично, силы нам понадобятся!
– Ты меня вообще слушаешь? – повысил голос Геннадий, – Нам нужно думать, как отсюда выйти! Где та бумажка, что тебе этот чёрт-проводник давал?
– Я ею костёр разжигал, когда газета закончилась, – махнул рукой Антон, – Да не причитай ты, выйдем! Под холмом река, завтра заберемся на холм, оглядимся. Видал, высота какая? Утёс над рекой, думаю, оттуда всё видно, как на ладони.
Вскоре в старой, закопчённой кастрюльке булькала каша, рядом в таком же старом котелке таял снег, набранный для заварки чая. У печи сидел Геннадий и подкладывал в котелок принесённый с улицы снег.
– Ты уверен, что это съедобно? – сглатывая голодную слюну, Смык указал на кастрюльку, – Может, крупа эта уже тут сто лет валяется…
– Не хочешь – не ешь, – пожал плечами Гена.
Друг раздражал его… нет, не так! Смык просто бесил своим легкомыслием и глупостью! Антон либо на самом деле не понимал, что происходит, либо просто делал вид.
– Тебе не кажется, что это всё специально подстроено? – сказал Гена, когда усталые и измученные ночёвкой в зимнем лесу путники устроились за старым дощатым столом, перед кастрюлькой, от которой шёл сытный дух каши.
– Что подстроено? – Смык взял одну ложку из трёх найденных в ящике и подозрительно смотрел на кашу, – Ты что, думаешь, что какая-то деревенская клуша разработала целый план, чтобы мне отомстить за убиенного муженька?! Который, кстати, тоже был несговорчив, как ты помнишь, и считал себя умнее всех! Чушь! Ты просто неженка, Генка, разнежила тебя сытая жизнь, а чуть трудностей понюхал – всё, сдулся!
Геннадий не стал спорить, слишком он устал за это время. Взяв топорик, он вышел наружу и огляделся вокруг. Лес стоял совсем недалеко тёмной сырой стеной, и был так коварен, как мог убедиться любой, попавший туда, как они этой ночью… Отогнав от себя страх, словно наваждение, Гена стал приглядывать, где можно срубить дерево посуше, чтобы печка топилась всю ночь… после вчерашнего ему было страшно остаться один на один с ночным холодом и тьмой.
Он вышел за избушку и вдруг остановился, как в копанный. К задней стене избы примыкал небольшой навес, под которым ровными рядками лежали дрова… И что насторожило Геннадия, так это то, что поленья были свежими, недавно напиленными и наколотыми! Кто-то явно готовился и ждал их…
С тревогой оглядев лес, Гена быстро вернулся в избу и запер за собой дверь на деревянную щеколду. Смык сидел у стола и доедал остатки каши, нисколько не заботясь о своём спутнике.
– Чего ты запираешься? Видел что? – спросил Антон, наливая себе чая в кружку.
– Не видел, – буркнул Гена, – Дрова вот только… за избой дровяник, дрова свежие, не успели потемнеть даже! Не для нас ли готовили!
– Дрова? – обрадовался Смык, – Тупой ты, Генка! Это значит, что и в самом деле эта девка здесь собиралась спрятаться от нас! Может еще придёт! Надо как-то прикрыть огонь в печи, чтоб окошко не светилось, даже слабо! Вот было бы хорошо, тут бы мы их и накрыли, с кем бы она там не пришла! Кто-то ей точно помогает, я думаю – местные! И это хорошо – куда им против нас! Надо тут подождать!
– Да ты и вовсе спятил! – изумился Геннадий, – Совсем на ней помешался! Я никого здесь ждать не собираюсь! Завтра же уйду обратно! А ты – как хочешь… Хватит, терпел я твои капризы, но сейчас это уже слишком далеко зашло!
– Да и иди! – прихлёбывая горячий чай, презрительно пожал плечами Антон, – Хоть никто ныть и зудеть в ухо не станет!
Геннадий не стал ничего отвечать. Он смертельно устал! Не столько от похода по лесу, голода и холодной ночёвки, сколько от сумасбродства Антона… Они дружили еще со школы, где крепкий и авторитетный Гена взял «под своё крыло» не по годам упитанного рохлю-Антона, когда того перевели в их класс. Антон был благодарен, как умел, за такое «покровительство». Отец Антона часто бывал в командировках и привозил оттуда всякие дефицитные вещи и лакомства, ими Антон и делился с Геной, так они и сдружились. Даже то, что после школы Антон поступил в самый престижный ВУЗ города, а Гена – в ПТУ, не прекратило их дружбу. А наступившие «новые времена» их снова свели вместе и сплотили, только уже немного по-другому…
А сейчас, глядя в уютно потрескивающие поленья в старой печке, Гена думал – пора ему идти своей дорогой, не по пути со Смыком, который совершенно слетел с катушек. Уж кому, как не Гене было знать, что на каждую силу найдётся еще бо́льшая, а Антон уже настолько зарвался, что момент этот похоже наступит совсем скоро – прижмут Антохе хвост… И Геннадий не хочет оказаться в этот момент рядом с ним.
Развесив у печи одежду и поставив на печь свои ботинки, Гена устроился на жёстком топчане, покрытом набитым сеном тюфяком. Он даже не поднял взгляд на удивлённого Антона, который с изумлением наблюдал за другом…
Раньше, может быть всего каких-то пару дней назад, Гена бы без напоминаний и просьб и одежду Антона пристроил сушить. Но сейчас он этого не сделал, и это Антона не только обидело, но и насторожило… Мало того, если вспомнить, как он вёл себя в лесу, этот Генка?! Ударил его, своего лучшего друга, и пригрозил побить… Антону стало как-то нехорошо, а не Геннадия ли это всё задумка? Затащить его, Антона, подальше в лес, а здесь случается всякое, они оба это знают! Острая, как игла мысль пронзила Смыка – а ведь автосервис этой девки пока что на Гену оформлен…чтобы имя самого Смыка не светить нигде! Так
