Нора Робертс - Обожествлённое зло
ОНИ УБИВАЮТ ЕЕ.
При осмотре нижнего ящика он обнаружил приклеенную к его задней стенке пачку денег, завернутую в пластиковый пакет. Пересчитав их, он почувствовал усиливавшуюся резь в желудке.
- Она оставила полбутылки крема для лица и немного...- Бад застыл в дверях ванной. - Что это?
- Это было приклеено к ящику. Бад, здесь четыреста тридцать семь долларов.
- Четыре сотни? - Широко раскрытыми глазами Бад растерянно уставился на банкноты. - Она копила. Копила, чтобы уехать. Кэм, она бы ни за что не уехала без этих денег. - Опустившись на краешек постели, он вопрошающе смотрел на Кэма. - О, Боже. Что нам теперь делать?
- Вызовем федеральную полицию и объявим розыск. И поговорим с твоей матерью. - Он сунул пакет с деньгами в карман. - Бад, а у Сары было что-нибудь с Паркером до того, как он уехал отсюда?
- С Паркером? - Бад непонимающе посмотрел на него, затем покраснел. Может, и было. Ради Бога, Кэм, неужели ты думаешь, что она отправилась во Флориду к Паркеру. Она часто смеялась над ним. Ничего у нее к нему не было. Просто он... Она копила деньги...- пробормотал он.
- Она когда-нибудь тебе что-нибудь о нем рассказывала? Например, что он был членом какого-то клуба?
- Клуба? Что-нибудь вроде клуба охотников?
- Что-то вроде.
- Он часто болтался в "Легионе". Ты сам это знаешь. Уверяю тебя, она бы не уехала к Паркеру. Она его с трудом выносила. Она бы не уехала отсюда ради Паркера, оставив деньги и близких родственников.
- Да, согласен. - Он положил руку на плечо Бада. - Бад, а с кем она еще спала?
- Боже мой, Кэм.
- Прости. Но нам надо с чего-то начать. А был у нее кто-нибудь более постоянный?
- Дэви Ридер все время просил ее выйти за него замуж, но она только смеялась над этим. Оскар Руди делал вид, что сильно неравнодушен, но я никогда не слыхал, чтобы он поднимался сюда. Сара говорила, что он боится своей жены. Думаю, как и многие другие. Она говорила, что здесь перебывало большинство взрослого населения Эммитсборо и треть штата. Но то, что она так болтает, еще ничего не значит.
- О'кей. Пойдем звонить.
- Кэм, ты думаешь, с ней что-то случилось? Что-то нехорошее?
Иногда ложь бывает предпочтительнее. - Я думаю, что она, наверное, разозлилась и удрала. Сара всегда сначала делает что-то, а потом думает.
- Да. - Бад ухватился за эту мысль как за последнюю соломинку. - Когда немного остынет, она вернется и уговорит Клайда снова взять ее на работу.
Но покидая маленькую комнатку, никто из них не верил в это.
Джолин Баттс сидела за кухонным столом и спешно составляла списки гостей. Она первый раз за многие недели взяла свободные полдня. Правда, в середине недели после обеда в пиццерии было не так уж много работы, и она рассчитывала, что Уилл справится и без нее.
Ведь не каждый день твой сын кончает школу.
Ее огорчало то, что Эрни не проявлял интереса к колледжу, Но она старалась не придавать этому большого значения. В конце концов, она и сама не училась в колледже, а все вот как хорошо обернулось. Уилл же уже видел Эрни с дипломом колледжа и был страшно разочарован. Но ведь он, собственно, так и не примирился и с тем, что Эрни отказался работать в пиццерии после школьных занятий.
"Оба они с Уиллом и подготовили это", - решила она. Они так усердно трудились, чтобы добиться успеха и ввести Эрни в процветающее дело. А он предпочел качать бензин.
Что ж, мальчику почти восемнадцать. В этом возрасте она-то уж. точно принесла родителям массу разочарований. Но ей все-таки хотелось... Джолин отложила в сторону ручку. Ей все-таки хотелось, чтобы ее сын почаще улыбался.
Она услышала, как он вошел в переднюю дверь и сразу же повеселела. Они уже так давно не садились поговорить на кухне. Как когда-то, когда он возвращался из школы и они ели что-нибудь вкусное, а затем вместе решали длинные примеры.
- Эрни. - Она слышала, как он остановился на лестнице. "Мальчик слишком много времени проводит у себя в комнате, - подумала она. - Слишком часто сидит один". - Эрни. Я на кухне. Иди сюда.
Он вошел в дверь, сунув руки в карманы джинсов. Ей показалось, что он был немного бледен, но она тут же вспомнила, что в воскресенье он плохо себя чувствовал. "Просто волнуется перед выпуском", - решила она и улыбнулась ему.
- Что ты здесь делаешь?
Это звучало как обвинение, но она сдержалась. - Я освободилась на несколько часов. Я никак не могу запомнить твое расписание. Ты работаешь сегодня?
- Только с пяти часов.
- Хорошо, значит у нас есть немного времени. - Она встала и сняла крышку с широкой керамической посудины для сладких блюд. Я приготовила шоколадный пудинг.
- Я не голоден.
- Ты почти не ешь вот уже два дня. Ты все еще плохое себя чувствуешь? Она протянула руку, чтобы пощупать ему лоб, но он отдернулся.
- Не хочу никаких пудингов, слышишь?
- Хорошо. - Ей казалось, что она смотрит на незнакомца, у которого глаза были слишком темны, а кожа слишком бледна. Он то и дело вынимал и засовывал руки в карманы. - Удачный был день в школе?
- Мы там ничего не делаем, только тянем время.
- Ну...- Она почувствовала, как улыбка сходит с ее лица и снова заставила себя взбодриться. - Я знаю, как это бывает. Последняя неделя до выпуска это все равно, что последняя неделя до истечения кредита. Я прогладила твою выпускную мантию.
- Хорошо. У меня полно дел.
- Я хотела поговорить с тобой. - Она стала собирать списки. - Насчет приема гостей.
- Каких гостей?
- Ты знаешь, мы ведь обсуждали это. В воскресенье после окончания школы. Приедут бабушка и Поп, тетя Марси, а также Нана и Фрэнк из Кливленда. Я, правда, не знаю, где все они будут спать, но...
- Зачем им приезжать?
- Как зачем? Ради тебя. Я знаю, что ты получил только два билета на само торжество, так как школа небольшая, но это не значит, что мы не можем собраться все вместе и устроить вечеринку.
- Я же сказал, что не хочу никаких гостей.
- Нет, ты сказал, что тебе все равно. - Она положила списки на стол, изо всех сил стараясь сдержаться.
- Так вот, мне не все равно, и я не хочу никаких вечеринок. Я не хочу видеть никого из этих людей. Я вообще не хочу никого видеть.
- Боюсь, что тебе придется это сделать. - Она слышала интонацию собственного голоса, ровную, холодную, неуступчивую, и поняла, что она звучит точно так же, как у ее матери. "Круг замкнулся", - устало подумала она. - Эрни, уже все предусмотрено. Мать и отчим твоего отца приедут уже в субботу вечером вместе с несколькими твоими кузенами. Остальные приедут утром в воскресенье. - Она подняла руку, как бы отталкивая его несогласие, подобно дорожному полицейскому, отгоняющему назад машины. "Еще одна манера ее матери", - подумалось ей. - Что ж, ты можешь не хотеть их видеть, но они все хотят видеть тебя. Они гордятся тобой и хотят присутствовать при этом событии в твоей жизни.
- Я заканчиваю школу. Почему, черт побери, из-за этого такой шум?
- Не смей говорить со мной таким тоном! - Она приблизилась к нему. Он был намного ее выше, но на ее стороне была власть материнства. - Мне все равно, сколько тебе лет, семнадцать или сто семь, но никогда больше не смей говорить со мной подобным образом.
- Я не хочу, чтобы здесь болталась куча идиотских родственников. - Он начал заикаться и испугался, что не сможет это преодолеть. - Мне не нужно никакого торжества. Ведь это я кончаю школу, не так ли? Разве я не имею права выбора.
Ее сердце переполнилось нежностью к нему. Она помнила, что это такое, быть связанным родительскими ограничениями. Она тоже не понимала в свое время их смысла. - Прости, но боюсь, что этого права у тебя нет. Эрни, ведь это всего только пара дней из твоей жизни.
- Вот именно. Моей жизни. - Он поддел ногой стул. - Это моя жизнь. Когда мы переезжали сюда, ты тоже меня не спрашивала. Потому что это должно было быть "полезным" для меня.
- Мы с твоим отцом считали. Мы думали, что это будет хорошо для всех нас.
- Точно. Здорово получается. Увозите меня от всех моих друзей и засовываете в какое-то захолустье, где у всех ребят только и разговору, что об охоте на оленей и выращивании свиней. А мужики занимаются тем, что убивают женщин.
- О чем ты говоришь? - Она положила ему руку на плечо, но он резко отстранился. - Эрни, я знаю, что напали на женщину, и это ужасно. Но ее не убили. Такое здесь не случается.
- Ты ничего не знаешь. - Его лицо покрылось мертвенной бледностью, в озлобленных глазах стояли слезы. - Ты ничего не знаешь об этом городе. Ты ничего не знаешь обо мне.
- Я знаю, что люблю тебя и беспокоюсь. Может быть, я слишком много времени отдавала ресторану и слишком мало тебе, мы так редко просто разговаривали друг с другом. Присядь. Сядь рядом со мной и давай обсудим все это.
- Слишком поздно. - Он закрыл лицо руками и зарыдал так, как она давно не слышала.
- О, детка. Дорогой, иди сюда. Скажи мне, чем я могу помочь?
Но когда она обняла его, он вырвался. Глаза его стали уже не озлобленными, а дикими. - Слишком поздно. Я сделал свой выбор. Я его уже сделал, и дороги назад нет. Просто оставь меня в покое. Оставь меня в покое, это лучшее, что ты можешь сделать.
