Нора Робертс - Обожествлённое зло
- Сабатан.
Жрец вернулся к алтарю, повторяя восклицание. Он поднял кость и повернулся так, чтобы остальные участники ритуала могли пройти перед женщиной.
- Плоть безгрешна, - сказал он.
Были сброшены одеяния и песнопения зазвучали громче. Эрни слышал лишь их, когда его повлекли к алтарю. Он потряс головой, пытаясь прояснить мысли. Она взяла в руки его одеревеневший член и стала грубо манипулировать им, пока Эрни не задрожал. Под завывание молитв он услышал ее тихий и дразнящий смех.
- Ну, давай, мальчуган. Разве ты не хочешь показать этим старым козлам, на что ты способен?
Его охватила ярость, отвращение и вожделение. Он вонзился в нее, со всей силой овладевая ею, пока не увидел, как ее насмешка сходит с ее лица, уступая место выражению удовольствия.
Он знал, что они наблюдают за ним, но ему было все равно. Ее жаркое дыхание овевало ему лицо. Мускулы его дрожали. В глазах у него выступили слезы, когда звуки песнопений окутали его. Теперь он был одним из посвященных.
Закончив акт, он смотрел, как предавались сладострастию другие, и снова вожделел. Они занимались этим с ней по очереди, жадно совокупляясь, насыщаясь ее плотью. Они уже не выглядели могущественными, а напротив жалкими, пользуясь для своей похоти одним и тем же сосудом, демонстрируя при лунном свете свою дряблость и слабость.
Некоторые из них совсем старики, понял он. Жирные старики, сопящие во время совокупления. Его взгляд становился все более циничным по мере того, как наркотик выветривался и возбуждение спадало. От нетерпения некоторые мастурбировали прямо на землю. Они выли, опьяненные сексом и кровью.
Глаза Эрни насмешливо скользили по ним и встретились с глазами другого. На нем была маска, изображающая Мендеса. Его обнаженное тело было бледно и правильных пропорций, на груди покоился тяжелый серебряный брелок. Он не плясал вокруг костра, не взывал к луне, не падал сладострастно на женщину. Он просто стоял и наблюдал.
"Вот где была власть", - догадался Эрни. Сосредоточенная в этом человеке. Теперь он это знал, понимал. Когда тот двинулся к Эрни, юноша задрожал от догадки, мелькнувшей у него в голове.
- Ты вступил.
- Да. Но ритуал - он отличается от того, что я читал и изучал.
- Мы берем то, что нам надо. Добавляем то, что нам нравится. Ты против этого?
Эрни взглянул на женщину-алтарь, на который взбирались мужчины. Нет. - Именно этого он и жаждал: свободы, славы. - Но похоть лишь один из путей.
Лицо, скрытое маской, улыбнулось. - У тебя будут и другие. Но эта ночь специально для тебя.
- Но я хочу...
- Тебя отведут назад и ты будешь ждать нового вызова. Если хоть слово о том, что ты здесь видел и делал, проникнет за пределы этого круга, ты умрешь. И твоя семья умрет. - Он повернулся и пошел к голове алтаря.
Эрни отдали одежду и велели одеться. Сопровождаемый шедшими по бокам двумя мужчинами в балахонах, Эрни вернулся к грузовику. Он проехал затем примерно полмили, остановился, выключил зажигание и побежал назад.
"Он возьмет то, что ему хочется", - сказал он себе. Ритуал еще не закончился. Если он вступил в их круг, то имел право видеть все до конца.
Он стал одним из них.
Голова его раскалывалась, рот пересох. "Это от наркотика", - решил он. В следующий раз он постарается не пить, а только сделает вид. Ему нужно было ясное, а яе затуманенное сознание. Наркотики только для тупиц и трусов.
Хотя он несколько раз с испугом думал, что сбился с пути, он продолжал идти. Он был уверен, что узнал кое-кого этой ночью и намеревался распознать и остальных. Его лицо они видели. Он имел право видеть их лица. Он не допустит, чтобы здесь с ним снова обращались как с ребенком. Он станет полноправным участником и когда-нибудь будет стоять в центре круга, держа в руках голову жертвенного козла. Именно он будет призывать Силы Тьмы.
Он почувствовал запах дыма, смешанный с запахом козлиного мяса. Быстро перешел ручей, где много лет назад молодой Доппер встретил своего собственного дьявола. Из-за деревьев доносился низкий гул песнопений. Эрни замедлил шаг и, крадучись, двинулся вперед. Оттуда, с того самого места, где когда-то пряталась маленькая девочка, хотя он и не догадывался об этом, он стал наблюдать за продолжением церемонии.
Они не облачились в балахоны, продолжая стоять обнаженными. Женщина-алтарь лежала, сонливо-расслабленная, удовлетворенная, и ее кожа отливала серебром под лунным светом.
- Наша похоть насыщена. Наши тела чисты. Наши головы ясны. Наши тайные помысли выражены в движениях нашей плоти. Мы едины с нашим Повелителем.
- Ave, Сатана.
Жрец встал, расставив ноги, простирая руки к центру круга. Откинув назад голову, он выкрикнул заклинание. "Наверное, на латыни", - подумал Эрни, облизывая губы. Какой бы то ни был, этот язык звучал гораздо более страстно и мощно, чем английский.
- Вельзевул, приди и наполни меня Твоим гневом. Горе земле, так как ее преступление огромно. - Он повернулся к алтарю. Сара лениво приподнялся на локтях.
Она знала его, знала его аппетиты и тайны.
- Ты еще не использовал свое время, - сказала она и откинула назад взлохмаченные волосы. - Лучше приступай-ка сейчас. Ваши два часа скоро закончатся.
Он сильно ударил ее рукой по лицу. Ее голова ударилась о доску. - Не смей говорить.
Она пальцами стерла кровь, выступившую на губах. Глаза ее наполнились ненавистью, но она поняла, что, если ослушается, он ударит ее снова. Вместо этого она молча лежала и ждала. "Она отомстит", - думала она. - Бог свидетель, она отомстит. А за этот удар он заплатит гораздо больше, чем две сотни".
- Остерегайтесь блудницы, - произнес он. - Подобно Еве она соблазнит и предаст. Ее лоно несет нам радость. Но Закон стоит прежде сладострастия. Я толкователь Закона. Никто не избегнет его.
- Никто не избегнет.
- Жестоко наказание Закона. Никто не избегнет его.
- Никто не избегнет.
- Да падет проклятье на слабых. Та, кто выдает тайны, обречена. Таков Закон.
- Ave, Сатана.
Даже когда они окружили ее, Сара умудрилась приподняться. Ее руки и ноги были тут же прижаты к доске.
- Я ничего не рассказывала. Ничего. Я никогда... Второй удар заставил ее замолчать.
- Боги Ада требуют отмщения. - Они жаждут. Их мощные голоса разрывают тишину. - Повернувшись, он бросил что-то в яму, отчего огонь вспыхнул с новой силой.
А хоровое песнопение продолжалось, как аккомпанемент выкрикиваемым им словам.
- Я орудие уничтожения. Я посланник рока. Агония предателя насытит меня. Кровь ее утолит мою жажду.
- Умоляю. - В ужасе извиваясь, Сара смотрела на окружавших ее мужчин. Этого быть не могло. Она знала их всех, продавала им пиво и саму себя. - Я сделаю все, что вы хотите. Все, что угодно. Ради Бога.
- Нет бога, кроме Сатаны.
Когда ее руки и ноги были связаны, сборище отступило назад. Сидя в своем укрытии, Эрни обливался потом.
- Вот месть Повелителя.
Жрец взял в руки жертвенный нож, на котором еще не высохла кровь. Шагнул вперед.
Сара начала визжать.
Кричала она долго. Эрни стиснул уши, чтобы не слышать этого звука, но тот источался в воздухе подобно запаху. Даже с закрытыми глазами он видел, что с ней делали.
Это было не жертвоприношение. Не подношение божеству. А изувечивание.
Закрыв рот руками, он мчался вслепую сквозь лес, а ее крики преследовали его.
Но был еще один, кто не бежал. Был тот, кто присел на четвереньки как животное, и в глазах его блестело безумие. Этот наблюдал, ждал, с бьющимся сердцем, с пылом проклятого Богом существа.
Даже затихнув, крики продолжали отдаваться эхом в лесной тиши. И был тот, кто раскачивался взад и вперед, взад и вперед в непристойной пародии на половой акт, а слезы лились из глаз и содрогалось все тело. Как хорошо, как прекрасно было увидеть работу Повелителя.
Тот, кто наблюдал, жадно понюхал воздух, как волк, чующий кровь. Скоро поляна снова опустеет, но кровь останется. На время в лесу будут царить звериные запахи смерти, дыма и совокуплений. И скрюченная фигура исчезла в тени кустов. Темные божества скрыли от людских глаз эту маленькую поляну, несущую смерть и проклятья.
- Клер, детка, проснись. - Кэм привлек ее к себе и погладил по волосам. Она сильно дрожала. В растерянности он завозился, пытаясь укрыть ее простыней.
- Все в порядке. - Она задышала глубоко и протяжно. - Все в порядке. Это был просто сон.
- Это как будто моя привилегия. - Он повернул ее лицо к лунному свету и внимательно посмотрел. В нем не было ни кровинки. - Должно быть очень дурной сон.
- Да. - Дрожащими руками она провела по волосам.
- Не хочешь рассказать мне о нем? Как она могла рассказать? Как она вообще могла кому-нибудь рассказать? - Нет, нет, все в порядке.
- Похоже, тебе не помешал бы глоток бренди. - Он коснулся губами ее лба. - Жаль, что у меня нет.
- Лучше обними меня. - Она прильнула к нему. - Который час?
