В этот раз в следующем году (ЛП) - Кент Элисон
Он вытащил руки из ее карманов, и приподнял край ее футболки. Когда прикоснулся к ее обнаженной коже и расстегнул лифчик, ее плечи напряглись, и она сделала один шаг назад.
Этого было достаточно.
Она не готова отправиться в это путешествие. Не сейчас. Не с ним.
— Прости, — пробормотала она, возвращаясь к плите и вилке, когда подняла ее, у Бренны руки тряслись. — Я не понимаю, почему это вообще показалось хорошей идеей.
Он прочистил горло, заставил притихнуть эрекцию, хотя напряжение в помещении удерживало его на взводе, а кровь кипела. Он сжал губы.
Вилка опять звякнула, и она положила ее на стол.
— Думаю, мне стоит перенести свои вещи из гостиной и переодеться во что-нибудь чистое. Может, постираю эти, если это не проблема.
— Стиральная машинка и сушилка в кладовке за этой дверью. — Он кивнул в сторону выхода из кухни, хотя она по-прежнему смотрела на сковороду с беконом, а не на него.
— Спасибо, — ответила она, ее голова была опущена, когда она выходила из кухни, а он остался стоять на месте раздумьях, как после этого они должны были прожить оставшуюся неделю.
Глава 6
Ой. Ой. Что вообще это было?
Что было с ней не так? Что она сделала? Где были ее мозги?
Почему этот поцелуй должен был быть не таким, как все остальные? И с кем? Диллоном Крейгом — мужчиной с ношей, которая была ей не по силам?
Мужчиной, которого по желанию бабушки она даже не должна была знать.
Привалившись к двери, Бренна прижала пальцы к своим губам, к груди и крепко сжала бедра, но все еще чувствовала его. Она чувствовала его всем телом, с каждым вдохом ощущала его аромат и вкус, когда скользила языком по губам.
Черт возьми, она не имела права целовать мужчину, в постели которого спала!
Отношения между ними и без того были напряжены. Теперь все станет еще хуже. Она должна найти способ добраться до бабушки. И тогда она задумалась, что подумала бы она, если бы узнала, где Бренна укрылась от бури?
Импульсивно она схватила телефон с прикроватной тумбочки. Батарея была разряжена, как и сказал Диллон. От этого ей стало немного легче. Он не соврал ради того, чтобы удержать ее здесь. Но ему и не нужно было врать, или все-таки нужно было, когда она явно была готова на авантюру.
Она плюхнулась на середину кровати и уставилась в потолок. Затем нахмурилась. Как и в доме бабушки, у Диллона над постелью был вентилятор. Лопасти неподвижно висели, кончик каждой был резной, и дата сливалась с затейливым узором. Каждая лопасть была украшена одинаково. Но даты были разными, а у основания лампы были вырезаны все даты, которые были ранее две тысячи седьмого года.
То, что она утром увидела в амбаре Диллона, не оставило сомнений, что свою работу он выполнил. Когда она неустанно задавала ему вопросы, то ее сердце разрывалось от его загнанного взгляда, и это все, что имело значение. Но теперь, она хотела знать, что же значат даты. Вряд ли он расскажет ей хоть что-то после поцелуя.
Ее мозги, наверное, немного подморозило. Другого объяснения просто и быть не могло. Она не целовалась с незнакомцами. Она не подстрекала, не бросала вызов и не позволяла им разрешать ей извиваться вокруг них. И, нет, она не совсем извивалась вокруг него, но Боже, она так хотела этого.
Бренна прижала оба кулака ко лбу и застонала. Она была завалена снегом с мужчиной и зависела от его гостеприимства, но не прошло и двенадцати часов, как она сошла с ума. Застряла в этой замороженной истории. Время, проведенное в снежном плену, стало причиной ее странного поведения.
Если не считать того, что она в это не верила. Диллон был причиной ее поведения. То, что ее к нему тянуло. Ей было интересно, кем он был, и почему бабушка держала информацию о нем в секрете. Она испытывала сочувствие к тому, через что ему пришлось пройти за границей, и чего ему стоило вернуться в цивилизованный мир. Ей был интересен смысл его творений. А теперь и поцелуй.
Ох, и этот мужчина умел целоваться. Тыльной стороной ладони она прикоснулась к губам, ощущая его прикосновения и то, как кололась его щетина, чувствовала мышцы его шеи и плеч, кончики коротко стриженых волос, жар его рук.
Честно говоря, ей не хотелось его останавливать. Прикосновение его кожи к ее, его пальцев к ее лифчику шокировали, и она замерла — неподвижными стали ее спина, плечи, наклон головы. Почему такая ее реакция не отпугнула Диллона?
Но что сделано, то сделано, не могло и речи быть о том, чтобы прятаться в спальне все ее пребывание здесь. Во-первых, не она одна увернулась и сбежала, когда обстановка накалилась. Во-вторых, она умирала с голоду.
Она села, поднялась с постели и схватила большую сумку, чтобы разобрать вещи. Выбрала другую пару джинсов и красный рождественский свитер, который бабушка связала ей в прошлом году. Пряжа была из мягкого шелковистого мохера, а оттенок идеально подходил к ее цвету волос, кожи и глаз.
Нужно было принять душ, вымыть голову и нанести свежий макияж, и она будет готова закончить приготовление завтрака, который бросила ради умопомрачительного поцелуя. Также она надеялась, что сможет убедить Диллона Крейга, что она не такая дрянь, какой, вероятно, он ее считал.
Бренна приготовила завтрак в одиночестве, съела его одна и вымыла посуду. И хотя она растянула это на час, ее хозяин так и не появился, не дав ей шанса в чем-либо себя убедить. Ладно. Будь что будет, раздумывала она, расхаживая по хижине и выискивая чем бы заняться.
Она предположила, что он вернулся в амбар, или, возможно, сейчас работал в клинике. Разыскивать его, чтобы не оставаться в одиночестве, казалось очень плохой идеей, особенно когда шторм пошел на второй виток. Шквальный ветер с грохотом бил в окна, и от его порывов огонь в камине плясал. Она поняла, что электричество было временным явлением в этом мире.
По крайней мере, у Диллона был генератор. У него так же было и телевидение, но кроме помех на экране телевизора ничего не показывало. Она даже не заморачивалась по поводу своего портативного компьютера; использовать в этих условиях смартфон в качестве точки доступа было бесполезно. У нее была электронная книга с сотней загруженных произведений, так что она расположилась в углу дивана, чтобы погрузиться в мир фантазий.
Одна книга, затем и вторая не привлекли ее внимание. Едва ли это было удивительным. Ее внимание целиком и полностью было сосредоточено на поцелуе, и попытка переключиться на что-то другое была тяжелой задачей. Если бы она была у бабушки, у нее не было такой проблемы.
Она пекла бы печенье и украшала елку. Она купила новые леденцы-палочки и украшения в виде кексов с присыпкой из стекляруса, чтобы продолжить съедобную тему декора на елке. Ей было интересно, ставил ли Диллон елку.
Вокруг был целый лес, как и у бабушки. Тот или иной знакомый всегда приносили бабуле елку, и как только наступало Рождество, Бренна и бабушка не оставляли ни единой ветки без украшения. Они нанизывали попкорн и клюкву, делали отверстия в печеньях перед выпечкой, чтобы потом продеть в них ленту и украсить ими елку.
Она посмотрела на парадную дверь и задумалась, как далеко придется идти, чтобы найти подходящее дерево.
Это было Рождество, черт побери, и без ели, выпечки и недели вместе с бабушкой все будет совершенно иначе.
Хотя она и не могла винить себя за произошедшее — она не превышала скорость, слушала прогноз погоды — и теперь могла лишь строить догадки. Что если бы она выехала из Роли на десять минут раньше, или позже? Что если бы она подумала о состоянии дорог, а не о предстоящем переезде? Что если бы она ехала, несмотря на то, что в машине было жарко, а не потянулась к терморегулятору?
Она закрыла глаза, встряхнула головой, снова посмотрела на дверь и поняла, что у нее не было и шанса срубить дерево, разве что ей придется пойти в амбар за пилой или топором. К тому же, ей придется соорудить подставку и дай Боже, чтобы у нее не случился приступ аллергии на древесную пыль.
