Э. Джеймс - Пятьдесят оттенков свободы
– Ты должен их оставить, – шепчу я.
– Непременно, Анастейша.
Он кладет руку мне на затылок, подхватывает сзади, притягивает к себе – и вот уже его рот на моем, и он целует меня так, словно от этого зависит его жизнь.
Ух ты!
Наши языки сплетаются, и он подталкивает меня назад, пока я не чувствую позади деревянный крест. Объятья все крепче, наши тела втискиваются одно в другое.
– Давай избавимся от этого. – Он тянет мое платье вверх – по ногам, по бедрам, по животу… восхитительно медленно ткань скользит по коже груди.
– Наклонись.
Я подчиняюсь, и он стягивает платье через голову и бросает на пол, оставив меня в босоножках, трусиках и лифчике. Глаза его горят, он хватает обе мои руки и поднимает над головой. Моргает один раз и наклоняет голову набок – спрашивает моего разрешения. Что он собирается со мной делать? Я сглатываю, затем киваю, и по его губам скользит довольная улыбка. Он пристегивает мои запястья кожаными наручниками к деревянной планке сверху и вновь вытаскивает шарф.
– Думаю, ты видела достаточно. – Снова завязывает мне глаза, и я ощущаю, как легкая дрожь предвкушения бежит по мне; все мои чувства обостряются. Его дыхание, мой возбужденный отклик, пульсация в ушах, запах Кристиана, смешанный с ароматом цитруса и полировки, – все это ощущается острее, потому что я не вижу. Его нос касается моего.
– Я сведу тебя с ума, – шепчет он и стискивает мои бедра, опускается, стаскивает с меня трусики, ладони скользят по ногам. Сведу с ума… ух ты!
– Подними ноги. – Я подчиняюсь, и он по очереди снимает с меня босоножки. Бережно ухватив за лодыжку, тянет мою ногу вправо.
– Шагни, – велит он. Пристегивает правую лодыжку к кресту, затем проделывает то же самое с левой. Я беспомощна, распята на кресте. Поднявшись, Кристиан делает шаг, и меня снова омывает его тепло. Секунду спустя он берет меня за подбородок и целомудренно целует.
– Теперь музыка и кое-какие игрушки. Вы великолепно смотритесь, миссис Грей. Пожалуй, воспользуюсь моментом, полюбуюсь видом. – Голос его мягок.
Все у меня внутри сжимается.
Несколько секунд спустя я слышу, как он тихо идет к комоду и выдвигает один из ящиков. Ящик со стеками? Понятия не имею. Достает что-то и кладет наверх, потом что-то еще. Динамики оживают, и через секунду фортепианные звуки нежной, спокойной мелодии наполняют комнату. Кажется, Бах, но что именно, не знаю. Что-то в этой музыке пробуждает во мне тревогу. Возможно, потому, что она слишком холодная, слишком отстраненная. Я хмурюсь, пытаясь понять, почему она меня беспокоит, но Кристиан берет меня за подбородок и мягко тянет, заставляя отпустить нижнюю губу. Я улыбаюсь, стараюсь успокоиться. Отчего я тревожусь? Из-за музыки?
Ладонь скользит вдоль шеи, вниз к груди. Большим пальцем стягивает чашку, высвобождая правую грудь из бюстгальтера. Тихо, одобрительно урчит и целует в шею. Губы его следуют по оставленной пальцами дорожке. Пальцы перемещаются к левой груди, освобождая и ее. Я мычу – он катает большим пальцем по левому соску, а губы смыкаются на правом, потягивая и мягко дразня, пока оба соска не поднимаются и не твердеют.
– А-а-а…
Он не останавливается. С изысканной осторожностью наращивает интенсивность ласк. Я тщетно натягиваю путы – острые стрелы удовольствия пронзают тело от сосков к паху. Я пытаюсь поерзать, но почти не могу двигаться, и мука становится невыносимой.
– Кристиан, – молю я.
– Знаю, – бормочет он хрипло. – Ты так же поступаешь со мной.
Что? Я стону, и он начинает опять, подвергая мои соски сладкой пытке снова и снова, подводя меня ближе и ближе.
– Пожалуйста, – хнычу я.
Он издает какой-то утробный, первобытный горловой звук, затем выпрямляется, оставив меня задыхаться и извиваться в оковах. Одна ладонь ложится на мое бедро, другая ползет по животу.
– Посмотрим, как ты тут, – мягко воркует он. Нежно обхватывает меня между ног, легонько касаясь большим пальцем клитора. Я вскрикиваю. Медленно вводит в меня один, затем два пальца. Я мечусь, верчусь, подаюсь навстречу его пальцам и ладони.
– Ох, Анастейша, ты такая… готовая, – говорит он.
Он водит пальцами внутри меня, снова и снова, подушечкой большого пальца поглаживая клитор, вперед-назад, еще и еще. Это единственная точка на моем теле, где он прикасается ко мне, и все напряжение, все тревоги дня сосредоточиваются в этой части моего тела.
О боже правый… это так пронзительно… и странно… музыка… напряжение внутри меня начинает нарастать…
Кристиан шевелится… Пальцы все еще ласкают меня снаружи и внутри… и я слышу какое-то низкое жужжание.
– Что? – выдыхаю я.
– Ш-ш-ш.
Губы на губах – надежная печать. Я приветствую более теплый, более интимный контакт, с жаром отвечая на поцелуй. Увы, недолгий. Он отстраняется. И жужжание становится ближе.
– Это массажер, детка. Он вибрирует.
Он прикладывает его к моей груди, и такое чувство, будто на мне вибрирует какой-то большой шарообразный предмет. Я вздрагиваю; массажер движется по мне, вниз между грудями, через один, потом через второй сосок – и я омыта ощущениями, легкими покалываниями всюду, и вот уже горячее, обжигающе порочное желание растекается внизу живота.
– А-а. – Пальцы продолжают двигаться внутри меня. Я уже близко… вся эта стимуляция… Я мычу, запрокинув голову, и пальцы замирают. Все как отрезало.
– Нет! Кристиан! – умоляю я, пытаясь подняться.
– Спокойно, детка, – говорит он. Между тем мой приближавшийся оргазм улетучивается. Кристиан снова наклоняется и целует меня.
– Такое разочарование, верно?
О нет! Внезапно до меня доходит, что за игру он ведет.
– Кристиан… пожалуйста…
– Ш-ш-ш, – отзывается он и целует меня.
Массажер и пальцы оживают, убийственное сочетание чувственной пытки. Кристиан чуть передвигается. Он по-прежнему одет, и мягкая джинсовая ткань трется о мою ногу. Так мучительно близко. Он снова подводит меня к краю и, когда мое тело начинает петь от нестерпимого желания, останавливается.
– Нет, – громко протестую я.
Кристиан осыпает мягкими поцелуями мое плечо, вынимает пальцы и ведет массажер вниз. Прибор вибрирует у меня на животе, на лобке, на клиторе.
– А-а! – вскрикиваю я, натягивая путы.
Мое тело так чувствительно, что, кажется, я вот-вот взорвусь, но в последний момент, у последней черты, Кристиан вновь останавливается.
– Кристиан! – вскрикиваю я.
– Какое разочарование, да? – бормочет он мне в шею. – И ты такая же. Обещаешь одно, а потом… – Он смолкает.
– Кристиан, пожалуйста, – умоляю я.
Он водит по мне массажером снова и снова, всякий раз останавливаясь в самый важный момент.
