Жестокие наследники (ЛП) - Вильденштейн Оливия

— Поэтому, если у тебя есть парень, тебе нужно будет быстро покончить с этим.

Карие глаза Грегора сияли так же ярко, как фейские огни, переливающиеся на тёмном корпусе. Неужели он вложил эту отвратительную идею в голову моего отца?

— По крайней мере, до окончания свадьбы. То, что ты будешь делать, когда выйдёшь замуж, полностью зависит от тебя.

Я открыла рот, чтобы спросить, не было ли это каким-то розыгрышем, но выдохнула только задержанный воздух. Я оглядела круг мужчин. Мой взгляд задержался на Римо, который явно злорадствовал, прежде чем скользнул обратно к Ибе.

Напряжённость между его глазами смягчила мой гнев, но никоим образом не мою покорность.

— В наши дни большинство людей обручаются в тридцать, — сказала я. — Я не понимаю, почему мне нужно торопиться с этим.

Грегор посмотрел на меня поверх своего крючковатого носа.

— Стабильность успокаивает людей.

Иба вздохнул, затем потёр подбородок, гладкий после свежего бритья.

— Это будет политический союз, чтобы успокоить людей, Амара. Как будущая королева, ты должна понимать, что политика всегда будет играть определённую роль в твоей жизни, — он потянул руку к чёрной тунике, окаймлённой золотой нитью. — Кроме того, это помолвка, аму, а не брак.

Я понимала, о чём он говорит. Я тысячу раз слышала историю о том, как мои родители поженились.

— Значит, мне не придётся выходить замуж за того, с кем ты хочешь, чтобы я была помолвлена?

Он не ответил. Я не была уверена, как истолковать его молчание.

— И кто же этот невезучий кандидат?

Я сделала невозмутимый вид, от которого Грегор расхохотался.

Он попытался придать своему жизнерадостному лицу обычную властную маску, но его улыбка не разглаживалась.

— Ты унаследовала юмор своей матери.

— Я также унаследовала её ядовитую кровь.

Я направила свою насмешку в адрес Римо, у которого даже не хватило порядочности вздрогнуть. Чего я ожидала? Что у него внезапно проснётся совесть, и он извинится за слухи, которые распускал, когда мне было тринадцать?

— Итак, кто?

Грегор обнял Римо за плечи.

— Мой внук.

Внутри меня разросся лёд.

— Ни за что, — я покачала головой и отступила назад. — Абсолютно нет. Кто угодно, только не он.

Римо поднёс дрожащие пальцы к своему удивительно бледному лбу и откинул янтарную чёлку в сторону. Хорошо. По крайней мере, он тоже был ошарашен. По какой-то причине это меня успокоило. Немного. Но достаточно, чтобы не объявлять войну витой.

За большим деревом прогремел гром.

Иба шагнул ко мне и положил ладонь мне на плечо.

— Амара, пожалуйста, успокойся. Я бы хотел, чтобы сегодня вечером на Неверру не обрушился ураган.

— Я обручусь, только не с ним.

Я дрожала так сильно, как лист на калимборе.

Иба повернулся и встал спиной к трём остальным. Голосом, который едва разносился сквозь раскаты грома, он сказал:

— Пожалуйста, аму. Мне нужно, чтобы ты сделала это для меня. Пожалуйста, — затем, ещё больше понизив голос, он добавил. — Я обещаю, что тебе не придётся выходить за него замуж.

Слёзы негодования защипали мне глаза.

— Это несправедливо.

— К сожалению, ты не можешь править королевством своим сердцем; ты должна править им своим умом.

— Ты женился на любви всей своей жизни.

Иба склонил рот к моему уху.

— И ты тоже однажды это сделаешь. Это альянс. Ничего больше.

Он заправил прядь волос мне за ухо и выпрямился во весь рост, а потом схватил меня за затылок и поцеловал в лоб, запечатлев своё извинение на моей коже.

Фу. Римо Фэрроу. Из тысяч неверрианцев, почему я должна была связать свою сущность в Котле с моим самым злобным врагом?

— Может быть, у него есть девушка?

Я выпалила, хватаясь за последний клочок надежды.

— У него их много, — сказал Грегор. — Было много. Он соберёт их всех сегодня вечером и покончит со всем этим.

Много? Я сморщила нос. Какая девушка в здравом уме добровольно стала бы встречаться с высокомерным багвой?

Лицо Римо порозовело. Поскольку я не назвала его вслух словом на Готтва, обозначающим осёл, я предположила, что его румянец был вызван недовольством.

Он прочистил горло.

— Я буду вести себя соответствующим образом во время нашей помолвки.

Ах, это же надо так повезти! Счастливица.

ГЛАВА 3. ПРИГОТОВЛЕНИЯ

И хотя ливень поутих, моё недовольство не уменьшилось. Когда мы летели обратно к королевским садам, капли дождя падали на наши тела и мгновенно улетучивались, Иба извинился за то, что принудил меня. Я ничего не сказала, потому что за нами следили охранники, и я не хотела давать им пищу для сплетен. Их казармы и так наверняка были полны достаточно пикантных придворных историй.

В тот момент, когда мои ботинки коснулись сада, пришвартованного к Розовому морю сотнями якорей, наши охранники разбежались по разным смотровым площадкам морского замка. Только двое парили высоко над нашими головами. Достаточно высоко, чтобы обеспечить нам конфиденциальность.

Круги под глазами моего отца портили его загорелую кожу, отчего его глаза казались темнее, как будто усталость просочилась в радужную оболочку.

— Иба, могу я, по крайней мере, спросить, зачем нам нужен этот союз?

— Позволь мне беспокоиться об этом.

— Я не спрашиваю о деталях.

Иба огляделся по сторонам, затем кивнул в сторону беседки, которую он приказал построить, чтобы отпраздновать мой Год Полёта, она была архитектурной жемчужиной из белой деревянной решетки и пудрово-розовых дроз.

— Сделай так, чтобы снова пошёл дождь, Амара.

Как только мы вошли внутрь, я подняла руки, согнула пальцы и представила ливень. Нити жидкой магии проплыли сквозь мои пальцы, заставляя их сверкать голубым свечением. Я рассекла воздух, и капли дождя последовали за траекторией моих рук, создавая шум, который заглушит наши голоса от лишних ушей.

— Это касается Кингстона, — голос Ибы был едва слышен за шелестом лепестков, украшавших беседку.

Я ненавидела Римо, но когда сводный брат Ибы был жив, я ненавидела его ещё больше.

— Он мёртв… не так ли?

Во времена моего дедушки Лайнуса, было нормально, даже для женатых фейри иметь нескольких партнёров. Что было неприемлемо, так это рожать детей вне брака. Бастарды однозначно предавались смерти, даже королевские бастарды, что побудило Лайнуса заставить моего отца заключить брак с его беременной спутницей. К счастью, наступил День Тумана, и Иба был избавлен от женитьбы на Анджелине, матери Кингстона.

После смерти Лайнуса Иба изменил закон о бастардах, что пошло на пользу не только Анджелине, но и Грегору, поскольку его дочь родилась вне брака, и хотя Фейт была взрослой к тому времени, когда мир фейри узнал о ней, ребёнок вариффа, тем не менее, встретил бы жестокий конец.

— До меня дошли тревожные слухи, Амара. Слухи о том, что он не был казнён.

Я моргнула, образы переворота Кингстона протянулись сквозь меня, как колючая проволока, цепляясь за оставшиеся струпья страха и ужаса, покрывшие моё сердце в тот день. Иба летел, а потом падал, оставляя за собой следы дыма, словно разбившаяся ракета, а мы с Нимой бессильно наблюдали за ним из Розового моря.

Прошло четыре года, но воспоминание всё ещё было свежим и болезненным.

— Думаю, что Грегор спрятал его где-то и готовит ко второму перевороту.

Моё сердце резко остановилось.

— Сайлас пытается узнать больше. А пока он считает, что союз с его сыном может обеспечить нам безопасность, поскольку привязанность Грегора к Римо превосходит его ненависть ко мне.

— Почему Сайлас не заглянет в разум Грегора?

Одной из способностей драка было читать то, что скрывалось в наших головах.

— Грегор знал бы, что мы прощупываем его, и либо переместил бы Кингстона прежде, чем мы смогли бы добраться до него, либо начал бы атаку самостоятельно. Я, возможно, и король, но я не обманываю себя, думая, что у меня есть голоса всех моих подданных.