Не дразни меня (СИ) - Рузанова Ольга
- Лена.... - вздыхаю прерывисто, - Ты знаешь... я хотела поговорить с Адамом, но он, похоже, не хочет меня видеть.
Она молчит. Не опровергает и из сострадания не подтверждает мои слова.
- Ты не могла бы передать ему кое-что?
- Что?
Моё горло стягивает, и я некоторое время вынуждена бороться с подступающими слезами.
- Передай ему... скажи ему, что мне очень жаль. Я была не права.
- Ох, Яра!...
- Я обвинила его в ужасных вещах. Я не должна была этого делать.
- Я так сожалею!...
- Я надумала себе то, чего нет и не было, - говорю торопливо, чтобы не сорваться на слёзы, - А сейчас мне всё известно.
- Ян рассказал мне, да....
В памяти тут же всплывает то сообщение от него:
«Все вышло так, как мы хотели. Ублюдок сдох. Выдыхай, брат»
Теперь я понимаю его смысл. Мой отец самоликвидировался - Литовские выдохнули с облегчением.
- Я знаю, что они братья хотели его смерти, но к ней не причастны, - говорю тише, - Я обвинила их вслепую.
На некоторое время в трубке повисает пауза. Лене не понравилось, что я сказала?
- Передай ему, пожалуйста. И... прощай.
- Подожди, Ясь, не отключайся.
Возле моего столика появляется официант. С улыбкой ставит на стол чашку эспрессо и уходит. Я смотрю в окно и не дышу.
- Яся!... - слышу, как тяжело сглатывает, - Я не знаю, в курсе ли ты истории с мамой Адама и Яна, но, поверь, у них были причины не любить твоего отца.
- Я не в курсе, - шепчу в трубку.
- Боже... меня за это по голове не погладят!...
Я помню, что их мать не воспитывала их и постоянно живет в другом городе. Никаких подробностей я не знаю, но всегда думала, что она уехала после развода с их отцом. А он просто не отдал ей детей.
При чем тут мой отец?!
- Расскажи, Лена! - прошу я.
- Это было давно. Адам и Ян были мальчишками... - по моей спине ползет холодный озноб, - Их маму похитили и изнасиловали.
Болезненный стон застревает в горле. Я прижимаю ладонь к лицу.
- Старший Литовский ее каким-то чудом вернул, но в стране не оставил. Слишком боялся, что это может повториться.
- И?...
- Он отправил ее в Бразилию и даже выдал там замуж.
- И?... Лена? Какое отношение к этому всему имеет мой отец? - спрашиваю и цепенею в ожидании ответа.
- Он.... - переводит дыхание, - Это он похитил их маму, Яра.
- Что?...
- Прости.
И без того окрашенный в серый мой мир в одно мгновение чернеет. Я ни секунды не сомневаюсь в её словах. Ужасно и подло с моей стороны, но верю Лене как самой себе. Шокирующая правда тут же укладывается в моей голове.
- Это она сама рассказала?
- Турок... то есть, твой отец сам признался. Екатерина Александровна подтвердила.
- Когда он признался?
- Незадолго до смерти.
- О, Господи!... - вырывается со слезами.
Я помню наши с Литовским последние дни посекундно. Его внезапные исчезновения, отстраненность и замкнутость. Почему он не пустил меня к себе в душу?! Он тоже мне не доверял?!
- Прости, Ясь. Наверное, Адам не хотел, чтобы ты знала.
- Он должен был рассказать мне!
- И Ян так считает, - поддерживает Лена, - Но Адам велел ему молчать.
- Он должен был мне рассказать! - вскрикиваю глухо, - Это и меня касается тоже!
- Он не хотел ранить тебя.
- И что?! Лена!... И что в итоге?! Он заставил меня ранить его!!!
Мне кажется, она начинает плакать, и ее тихий всхлип как отрезвляющая пощечина.
Я резко выдыхаю.
- Леночка, прости, пожалуйста! Я не хотела!...
- Нет - нет! - лепечет еле слышно, - Я тебя понимаю. Это ужасно!
- Спасибо, что рассказала! - восклицаю с пылом, - Ты мне очень помогла, правда!
- Я рада. Надеюсь, Адам не убьет меня за это!
Глава 52
Ярослава
Я дочь монстра.
Во мне течет кровь убийцы и насильника.
Желание Адама развестись и нежелание видеть меня становятся объяснимыми.
Положив голову на сложенные на руле руки, думаю. Мои планы относительно смены места жительства становятся более реальными.
У меня есть небольшие сбережения и дорогие вещи, которые можно быстро продать. Денег должно хватить на год аренды квартиры и покрытие первостепенных нужд. С работой, думаю, проблем не возникнет. С графическим дизайном я тоже знакома - небольшие заказы найти сумею.
Все не так страшно, если не брать во внимание сквозную дыру в груди. Но и она затянется со временем.
Однако прежде чем начать новую жизнь, я хочу увидеть Адама. Мне есть, что сказать ему.
Входящий на телефон вытягивает из плотного вакуума и заставляет пошевелиться. От долгого сидения на одном месте затекли мышцы.
- Ты где? - раздается в трубке требовательный мамин голос, - Киселев сказал, что встреча с адвокатом Литовского закончилась три часа назад.
Так давно?... Сколько я просидела в машине?
- У меня дела.
- Какие дела? Ты где?
- Дела... - проговариваю глухо.
- Какие у тебя могут быть дела в городе? Ты где? Ты спишь?!
- Оставь меня в покое. Я приеду, как только освобожусь.
- Я отправлю за тобой охрану, - давит мама.
- Только попробуй! Я тогда вообще не вернусь.
- Ты виделась с ним?
Не выдерживаю больше. Не могу. Кислорода не хватает, когда разговариваю с ней. Бросаю трубку и отключаю телефон.
Взяв из подставки картонный стаканчик с остывшим кофе и делаю небольшой глоток только для того, чтобы смочить горло.
Я не буду говорить с матерью о том, что произошло много лет назад. Если она не в курсе, то ей эта информация ни к чему. Зачем ей знать, что она всю жизнь любила подонка.
А если мама знала, то... подонки они оба.
Расчесав пальцами спутавшиеся волосы, собираю их в резинку и лезу в сумку по блеском для губ. Он не находится, потом заедает молния - меня начинает трясти от раздражения.
- Блядь! - выругиваюсь, кидая сумку на пассажирское сидение.
Завожу двигатель, забиваю в навигатор адрес дома Литовского и выезжаю с парковки.
С учетом вечерних пробок и довольно затрудненного движения на трассе, на дорогу уходит больше двух часов. В закрытый поселок меня пропускают после того, как я демонстрирую паспорт с прописанной там фамилией и ослепительно улыбаюсь.
Остановившись у высоких металлических ворот, нажимаю на клаксон. Холодная решимость, с которой я ехала сюда, в этот момент трещит по швам и пробуждает спящие до этого страх и неуверенность. Они разгоняют по телу волну дрожи и пускают по коже озноб.
Это будет не просто.
Но... пусть он выслушает меня! Больше ничего не требую!
Давлю на сигнал снова и снова, пока не закладывает уши. Спустя минуту, очевидно, после того, как охрана уведомила хозяина об инциденте, ворота отъезжают, и в образовавшемся проеме показывается один из охранников.
- Мне нужен Адам Викторович, - кричу в открытое окно, - Сообщите ему, что его хочет видеть его жена!
Он подходит к машине и, наклонившись, зачем-то заглядывает в салон, а затем произносит:
- Адама Викторовича сейчас здесь нет.
- Когда он приедет? - спрашиваю сразу.
- Не сообщал.
- Так, узнайте.
- Не имею таких полномочий.
С этим он разворачивается и исчезает за воротами, которые тут же закрываются. Я смотрю на черное железное полотно и считаю удары сердца в груди.
Если уеду сейчас, то завтра снова придется ехать.
Поэтому, освободив проезд на территорию дома, ставлю машину под высокий каменный забор и принимаюсь ждать. Рано или поздно Адам здесь появится.
Проходит час, второй. Я выбираюсь из машины и делаю вокруг неё несколько кругов, чтобы размяться. Затем забираюсь обратно и допиваю ледяной кофе.
Опустив спинку сидения назад, устраиваю голову на подголовнике и наблюдаю за дорогой.
Ночевать тут придется?... Окей.
Однако вскоре на горизонте появляется мутноватый белый свет. Вздрогнув всем телом, я вытягиваюсь в струну и перестаю дышать.
