Не дразни меня (СИ) - Рузанова Ольга
- И?...
Она перехватывает мой взгляд и, поджав губы, раздувает тонкие ноздри. Я невольно ерзать начинаю, потому что чувствую, как теряю контроль над ситуацией. Понятия не имею, что она скажет в следующую секунду.
- Я понимаю, что все это уже не имеет значения, но... ты должен был мне рассказать.
- Нахуя?...
Нет, я, правда, не понимаю. И если бы Лена не взяла на себя ответственность просветить Яру, я сам никогда бы этого не сделал.
- Что значит «нахуя»?! - взвивается она, - Ты требовал от меня доверия, не так ли?
- Ты не доверяла.
- А ты сам?... - выкрикивает, тыча в меня указательным пальцем, - Ты сам доверял?! Нет! Знали все, кроме меня!
- Ты ненормальная?! - усмехаюсь в шоке, - При чём тут доверие? Я не хотел для тебя этого дерьма!
- Серьезно?! Почему ты решаешь, должна я знать или нет?! Это мой отец, а не твой!
- И моя мать!
- При чем здесь это, Адам?! Ты же видел, как я волновалась за отца! Видел и молчал! - все повышает и повышает голос, - Ты сам позволил мне верить им!
- Они твои родители!
- А ты мой муж! Был!... - отбивает и резко замолкает.
Отворачивается и проводит рукой по лицу. У меня кровь в ушах шумит.
- В общем... - продолжает уже гораздо тише и спокойнее, - Соглашения, которые передал сегодня твой адвокат, я все подпишу. Никаких претензий у меня нет и не будет.
Я тяжело сглатываю. Давление внутри черепной коробки продолжает расти.
- Что думаешь делать потом?
- Уеду.
- Куда?
- Какая разница? Подальше отсюда, - шепчет еле слышно, а потом возвращает взгляд к моему лицу, - Собаки закрыты? Мне пора.
Глава 54
Ярослава
Внутри опустошение и до сих пор продолжающиеся непроизвольные спазмы мышц - последствия пережитого приступа.
Выхожу на улицу, останавливаюсь на террасе.
- Их закрыли? - спрашиваю, имея в виду собак.
- Да, - негромко отвечает Литовский.
Кивнув, я спускаюсь с крыльца и торопливо семеню к выходу. Охранник, завидев меня, сразу же открывает ворота.
Спину и поясницу под взглядом Адама невыносимо жжёт, но я иду, не оборачиваясь.
Разлившееся вдоль рёбер едкое разочарование наполняет рот горечью. Мне так плохо!
Молча шмыгнув мимо будки охраны, я ступаю за пределы территории Литовского и вдруг слышу громогласный рык:
- Яра, стоять!
Вжав голову в плечи, опрометью несусь к своей машине. Запрыгиваю в нее и тут же завожу мотор.
- Хрен тебе, Литовский! Понял?... Хрен тебе!!!
Врубаю свет и, сдав назад, резко выруливаю на дорогу. Меня начитает колотить. Откат или результат его последних слов, я не знаю, но тело всего за пару минут разогревается, а сознание проясняется.
Грудь разрывают рыдания и истеричный смех.
Я лечу по прямой и начинаю сигналить за двести метров до шлагбаума. Странно, но он тут же начинает подниматься. Пролетаю под ним, проезжаю участок дороги до трассы и вдруг вижу в зеркале заднего вида голубоватый свет ксенона.
- Черт!...
Втискиваюсь в первую же брешь и сразу перестраиваюсь в левую полосу. Литовский слишком быстро сокращает расстояние между нами. Буквально врезается в автомобильный поток и двигается через две машины позади меня.
Телефон в кармане молчит. Мозг атакуют флешбеки, и мой пульс разгоняется до двухсот.
Доезжаю до нужного перекрестка и пролетаю его на желтый. Сама себе довольно улыбаюсь, но услышав звуки клаксонов, вижу в боковое, как Адам, подрезав участников встречного движения, пересекает перекресток на красный и буквально дышит в спину.
- Придурок! - выкрикиваю звонко, - Больной идиот!...
Мигая фарами, поджимает сзади, требует остановки. Хохочу во все горло и, опустив стекло, вытаскиваю и показываю фак. Кровь в венах закипает. Адреналин бьет фонтаном.
Литовский сигналит снова и снова и, поймав момент, когда на трассе остаемся только мы, дает газу, встает со мной параллельно и полностью контролирует моё движение.
- Катись к черту! - ору я.
Через несколько секунд впереди показывается отворот вправо, и я, наконец, понимаю его задумку.
Вот же гад!
Делаю тщетную попытку вырваться вперед, но он поджимается, и парктроники в моей машине начинают истошно визжать. Я вынужденно съезжаю с полосы и ныряю на грунтовую проселочную дорогу.
Несусь по ней, не снижая скорости, а джип немного отстает и вальяжно катится за мной.
Знает, сволочь, что я уже никуда не денусь.
Горло пересыхает, и я бы многое отдала за глоток воды, но... уже месяц я не чувствовала себя такой живой.
Двигаясь вдоль лесополосы, постепенно снижаю скорость, а когда вижу, как он подает фарами сигнал к полной остановке, выкручиваю руль и ныряю в развилку между соснами.
Ударив по клаксону, он рывком срывается с места. Я смеюсь.
Пролетаю ещё три сотни метров и резко торможу, уткнувшись бампером в заросли молодняка.
Ставлю машину на ручник и выхожу. Литовский прыгает с подножки внедорожника и направляется ко мне стремительным шагом.
- Адам?... - деланно удивляюсь, - Сказать что-то забыл?
В пару шагов оказавшись около меня, толкает в плечо и обхватывает пальцами мою шею.
- Я тебя не отпускал!
- Все верно, я сама ушла.
- Яра!... Когда ты перестанешь ебать мою душу?!
Литовский не кричит, но хриплые нотки в низком голосе отдают вибрацией каждой моей клетки.
- Уже! Попрощались же, Адам!...
Молчит. Кружит глазами по моему лицу и молчит. Я тоже смотрю, жадно впитываю каждую черточку - волоски щетины, ресницы, густые брови, глаза цвета ртути.
- Что ты хочешь от меня? - спрашиваю тише.
- Ты не поверила моему слову.
- Я же попросила прощения! Ты представить не можешь, как я сожалею!
- Ты веришь всем, кроме меня.
- Я была не права, но и ты не был со мной честен до конца!...
- Блядь!... - выдыхает он, - Да потому что это твой отец!...
- Ну тогда чего ты удивляешься, что я им верила?! - восклицаю сипло, - Вы все мне лгали! Все!... Мать, отец, ты!... Сделали из меня дуру!
- Ты и есть дура, Яра.
- А ты идиот!
Берем тайм-аут, отводим взгляды в разные стороны и восстанавливаем дыхание. Его тежелое большое тело плотно прижато к моему, ладонь, съехав вниз, лежит у основания шеи, подушечка большого пальца контролирует пульс.
- Я подпишу все, что ты хочешь, - проговариваю тихо.
Адам поворачивает голову и смотрит сначала в глаза, потом сразу на губы. Мне становится жарко и душно, несмотря на то, что на улице довольно холодно.
- Хочешь развода?
- Ты сам начал бракоразводный процесс, - напоминаю я.
- Ты сама попросила развод!
- Я!? - вспыхиваю спичкой, - А если бы я убить себя попросила, ты убил бы?!
- Не гони. Ты изъявила желание больше никогда меня не видеть, я это желание исполнил.
- Но потом я звонила тебе! А ты послал меня на хер!
- Послал, - соглашается ровно, - Потому что тоже имею право на эмоции.
В горле сильно саднит. Я сглатываю несколько раз, прежде чем снова начать говорить.
- Ты хочешь со мной развестись, потому что узнал, что мой отец тогда сделал?... Я пойму, если так.
- Не так. Тебя ещё на свете не было, когда это случилось. Не стоит брать на себя ответственность за чужие грехи.
- Это ужасно...
- Я тебя не отпускаю, - вдруг говорит Литовский и поднимает руку к подбородку.
Я смотрю на его чуть приоткрытые губы, поднимаю взгляд к глазам. В них полыхает пламя.
- Почему?
- Не хочу, - бормочет, склоняясь, - Развода не будет.
- Почему?! - успеваю выкрикнуть пред тем, как он меня целует.
Сразу жёстко. Ворвавшись в рот, его наглый язык метит собой территорию, не оставляя без внимания ни одного участка.
Мне не хватает дыхания. Схватившись обеими руками за полы кожаной куртки, я поднимаюсь на носки. Отвечаю, сознательно трусь подбородком и щеками о жёсткую щетину.
- Почему, Адам?...
