Не дразни меня (СИ) - Рузанова Ольга
- С тормозами было все в порядке!... Экспертиза все верно показала!
- Откуда тебе знать это?!
- Мама! - я хватаюсь за голову и поворачиваюсь вокруг своей оси. Действительность раскачивается из стороны в сторону, - Зачем ты делаешь это?... Оставь Литовских в покое! Перестань поливать их грязью! Они все равно тебе не по зубам!
- Что это? - взвивается она, дернув меня за плечо, - Жалеешь их? Оправдание ищешь?...
- Да!
- Может, вернуться хочешь?!
В этот момент, плотина, сдерживающая мои эмоции, прорывается. Прижав обе ладони ко рту, я громко всхлипываю.
- Адам дал мне слово и сдержал его, понимаешь?...
- Не понимаю. Какое слово может дать такое ничтожество, как он?
- Замолчи!... Прошу тебя!... Хватит, мама!
- Если вернешься, откажись от наследства, - вдруг меняет тон, снизив градус агрессии, - На моих счетах не так много денег.
- Откажусь!... - киваю несколько раз подряд, - Боже, мама... мне ничего не нужно.
- У Лютых денег вагоны... Тебе гроши отца ничего не изменят.
- Да... да....
Виски простреливает резкая боль, в глазах темнеет от выброса кортизола в кровь. Словно проснувшись от затяжного сна, я захлебываюсь рвущими грудь рыданиями.
Выхожу из ее комнаты и, пошатываясь, иду по коридору. Однако с каждым шагом в голове проясняется, и к моменту, когда я начинаю спускаться на первый этаж, вызревает твердое решение поговорить с Адамом.
- Ясенька, что с тобой? - руки тетки Полины перехватываю на входе в малую гостиную и слегка встряхивают, - Ты плачешь?
- Где наш начбез? - спрашиваю хрипло.
- Кто?...
- Владимир Петрович.
- На улицу вышел только что.
Развернувшись на месте, я быстро пересекаю прихожую и выбегаю из дома без верхней одежды.
- Ты чего? - удивляется Шевченко, оглядываясь.
Стоя на открытой террасе, он курит.
- Скажите правду. Машина была исправна?
Прочистив горло, он озирается по сторонам. Щурится, когда табачный дым лезет в глаза.
- Я собираюсь увольняться.
- И?...
- Ты видела, сколько тачек в гараже твоего отца?
- Видела. Много - порядка двадцати.
- Ну... Он при мне уезжал. Сел в первую попавшуюся машину. Кто мог знать, какую именно он выберет?
- Это видно на камерах?
- Да, - усмехается Владимир Петрович.
Господи.... А ведь правда! Почему я не подумала об этом раньше. Это у Марата была любимица Ауди, изготовленная на заказ. Он ездил только на ней. Папа же каждый раз передвигался на разных.
- Почему вы его не остановили?
- У него было оружие. Он угрожал, Яра.
Растираю лоб ладонью. Забравшийся под блузку холод сотрясает тело.
- Ему стало плохо, он потерял сознание, и машина вылетела с трассы, - проговариваю я, - Так?
- Именно.
- И что мне делать теперь? - спрашиваю беспомощно, словно у Шевченко может быть ответ.
- Ничего. Литовский оформит развод, будешь жить, как раньше.
Закусываю обе губы и отворачиваюсь. Глаза быстро наполняются слезами.
Да, я же не об этом! Черт!... Я не хочу, как раньше! Я не смогу! Мысль том, что я разрушила всё своими собственными руками, рано или поздно убьет меня. Сожрет, как раковая опухоль.
Я не смогу простить себя за это!
Вернувшись в свою комнату, закрываюсь изнутри и заворачиваюсь в плед.В груди невыносимо жжет.
Я такая дура!...
Раскладывая факты по полочкам в своей голове, реву.
Адам меня не простит. Литовские не из тех, кто дает второй шанс.
Немного успокоившись, я нахожу свой телефон и выбираю его в контактах.
Вдох - выдох, и нажимаю на зеленую трубку.
Длинные гудки как ввинчивающееся в ухо металлическое сверло. Жмурюсь от того, как это больно.
Вызов прекращается, но я нажимаю снова. Если струшу сейчас, не знаю, когда решусь в следующий раз.
Тихий щелчок и низкий хрипловатый голос в динамике.
- Да, слушаю.
Меня всю обсыпает мурашками. По щекам струятся слёзы.
- Адам?...
- Говори.
- Адам, нам нужно встретится. Это важно.
- Обратись к моему адвокату, Ярослава. Он представляет мои интересы.
- Без адвокатов, Адам, - восклицаю я, - Я хочу поговорить с тобой, пожалуйста!...
- Нам не о чем говорить. Пока, - произносит ровно и отключается.
Первое мгновение я не могу в это поверить. Истерично тычу пальцем в экран и трясу телефон, словно он отключился, потому что неисправен.
Потом отбрасываю его в сторону и молча раскачиваюсь на месте. Все правильно, да. Нечему удивляться. Я предала его своим недоверием и обесценила данное мне слово. Он этого не простит.
Вытираю слёзы пледом и перекатываюсь на живот. От его голоса внутри до сих пор что-то вибрирует. Я так тоскую.
Но скоро Адам со мной разведется, и наши жизненные пути больше никогда не пересекутся, потому что мы с ним из разных вселенных.
Он так легко выбросил меня из своей жизни, что когда-нибудь я начну сомневаться - а не был ли наш брак плодом моего воображения.
Почему я так не могу?!
Даже считая убийцей своего отца, я не смогла заставить себя ненавидеть его, вырвать его из своего сердца раз и навсегда! Потому что так не бывает. Нельзя ампутировать чувства одним движением скальпеля!
При условии, конечно, что эти чувства были.
Глава 51
Ярослава
- Что это? - спрашиваю в который раз.
Адвокат Литовского заметно раздражается, а я правда, ничего не соображаю. На столе передо мной кипа бумаг, среди которых какие-то соглашения и заявления.
- Это соглашение, которым вы подтверждаете, что не имеете друг к другу никаких имущественных претензий.
- Я не имею.... - шепчу тихо.
Адвокат, представляющий мои интересы, двигает эти бумаги к себе и, собрав их в стопку, аккуратно складывает в папку.
- Ярослава Евгеньевна ознакомится с ними в течение пары дней. После этого я свяжусь с вами.
- Да, заявление на расторжение брака будет подано нашей стороной.
- Я могу встретиться с вашим доверителем? - спрашиваю, встречаясь взглядом в тучным седовласым мужчиной.
Поправив воротничок белой рубашки, он отводит глаза.
- Адам Викторович не планирует присутствовать лично, но я передам ему ваше пожелание.
- Не нужно, - отзываюсь негромко.
Он уходит первым. Мой адвокат, Киселев Сергей Семантьевич, тоже поднимается со стула.
- Думаю, всё пройдет быстро, Ярослава Евгеньевна. Я проверю документы и пришлю вам на подпись.
- Хорошо.
- Среди них соглашение о неразглашении. Вы видели?
Киваю, снимая со спинки стула свою сумку.
Да, слышала что-то похожее. Я подпишу всё, что он хочет. После этого останется пережить развод, а потом... Потом я отсюда уеду навсегда.
Это должно помочь.
- С разводом тоже не придется ждать. Надеюсь, через пару недель всё закончится.
- Да, я тоже.
- Вас подвезти, или вы с водителем?
- Я за рулем.
Он вроде бы облегченно выдыхает и, попрощавшись, тут же исчезает. Я выхожу из здания делового центра следом. Останавливаюсь около парковки и смотрю по сторонам. На углу соседнего здания замечаю кофейню.
Через несколько минут занимаю столик в углу и делаю заказ. Пока его готовят, кручу телефон в руках.
От волнения потеют ладони, пальцы совсем непослушные. Раздумывая, провожаю взглядом снующих мимо широких окон прохожих. Это будет последнее, что я сделаю. Клянусь.
Нахожу контакт Лены, жму на вызов и, прислонившись спиной к мягкой обивке стула, прижимаю телефон к уху.
Она отвечает после второго гудка. Моё сердце проваливается в живот.
- Яра?...
По голосу понимаю, что она куда-то идет. Похоже на то, что быстро поднимается по лестнице и заходит в комнату.
- Привет, Лена. Как дела? - мой голос, как поломанная соломина, тонкий и надтреснутый.
- У нас всё хорошо, а у тебя?
- Как ты себя чувствуешь?
- Отлично. Всё в норме.
Наш разговор не клеится. Мы больше не родственницы, и поэтому общих тем не осталось. А с чужими Литовские личное не обсуждают.
