Телохранитель. Моя чужая женщина
Катерина
— Любимая, улыбнись мне, — требует муж, прислонившись к стене напротив.
— Что с деньгами на лечение Марины? Ты решил что-то?
До него не доходит, что мне совсем не до улыбок. А может, наоборот. И это требование как очередное издевательство.
— Ещё нет. Банковская система, любимая, мне, к сожалению, не подчиняется.
Подходит, присаживается на корточки и берёт меня за руки. Подносит к губам. Дышит на тыльную сторону ладони. Оставляет влажный след от поцелуя на коже. Взгляд его тёмных глаз блуждает по моему лицу, замирает на губах. Становится практически чёрным, а черты лица заостряются.
— Ты мне так и не рассказала, как погуляла с Романом, любимая.
Вчера Мага не сказал ни слова. Долго работал, а потом лёг спать в общей комнате люкса. Врачи рекомендовали воздержаться от полового акта перед сдачей анализов, и Шалиев выбрал самый простой способ, чему я оказалась безмерно рада.
— Роман возил меня в очень красивый парк с прудом, — говорю мужу чистую правду. — Мы брали в аренду лодку. Я каталась по воде и думала о Маришке. Мага, это ведь очень несправедливо, что маленькая девочка так страдает, — пряча страх, заглядываю ему в глаза, надеясь найти там хотя бы крупицу сочувствия.
Там нет и близко ничего похожего. Чёрная бездна, наполненная жестокостью, похотью и нездоровой любовью. Ничего нового. Ни грамма человеческого.
— Любимая, — произносит с тонной льда в голосе и целует меня в коленку, — если я узнаю, что Рома посягал на тебя, я поставлю его на колени посреди нашего двора и у тебя на глазах голыми руками вырву ему сердце, а потом найду другой способ расплатиться за помощь его бывшего подпола. Что касается твоей сестры. Я и так делаю всё, что в моих силах, Катерина. Вливаю огромные деньги в эту проклятую клинику. Свои, Катя! Твой отец не приносит мне столько прибыли, сколько я отдаю сюда. Вся твоя семья живёт только за счёт нашего брака. Настолько сильно я тебя люблю, что тащу на себе всех твоих родственников. Цени это. И не делай ошибок. Неправильный выбор может стоить кому-то жизни.
— Я даже не думала…
— Вот и не думай, — перебивает муж. — Все твои мысли должны быть только обо мне и о нашем ребёнке. А с Ромой я поговорю сам. Мне не понравилось, что он вчера увёз тебя от моих людей.
— Ты следишь за моим охранником? — у меня вырывается нервный смешок.
— Я слежу за своей женщиной. Она для меня слишком ценна, чтобы доверить её только одному человеку, каким бы высококлассным специалистом он не был.
— Ты параноик, Мага, — вздыхаю я, продолжая улыбаться, но уже обречённо.
— Возможно, — он даже не скрывает, — но меня ещё никто не посмел предать. А наш с тобой счёт, любимая, регулярно растёт в объёме. И моя компания расширяется за пределы нашей страны. Будь я не так пристален к деталям и чуть более доверчив к людям, которые меня окружают, ничего этого бы не было. И лечения у твоей сестры тоже не было бы.
Нас вызывают в процедурный кабинет. Потом мы расходимся по разным, потом снова встречаемся. Череда анализов, УЗИ, вопросов до самого обеда жутко выматывает. Результаты обследования будут завтра у нашего врача. Домой мы летим вечером. Надо ещё много всего успеть.
Я хочу встретиться с отцом и немного времени провести с сестрёнкой перед отъездом. Мага ведёт меня за руку в отделение к Марине.
— Заберу тебя через час, — сообщает мне и куда-то уходит.
— Ну что? — шёпотом спрашивает мама. — Что вам сказали врачи? У тебя всё хорошо? Ты сможешь родить Магомеду малыша?
— Не знаю пока, — присаживаюсь на кровать к сестрёнке. Смотрю, как Малинка раскрашивает попугая новыми карандашами. Целую её в макушку. Беру один из карандашей и помогаю Марине раскрасить пёрышко красивой птицы.
За дверями палаты сегодня Фин. Ромы нет, и я опять теряю равновесие в своей кем-то проклятой жизни.
Я же сломанная. Зачем я ему? Вокруг столько нормальных женщин. Неужели ему хочется со мной возиться?
Говорит, что влюбился. А я не уверена, что во мне осталась способность любить. Меня к нему тянет. С ним не страшно. Он целует иначе. Согревает. Мысли о нём не ассоциируются с болью. Стихия в его глазах мягко укутывает, убаюкивает. От него веет надёжностью. И мне хочется утонуть в ней. Я сейчас не способна отдать Роме столько, сколько даёт он. Я в силах лишь принимать, наполняться его отношением к себе. Каждый вдох рядом с этим мужчиной насыщает мои клетки надеждой. Я хочу дать ему что-то взамен. Рома тоже нуждается в любви. Он ищет её во мне, но Мага за четыре года брака всё уничтожил, разрушил меня до основания.
Мама больше ничего не спрашивает. К ней у меня нет претензий. Она всю себя отдаёт Маринке. Я кручу в голове предстоящий разговор с отцом. Не знаю, чего именно хочу этим добиться. Наверное, быть просто услышанной.
Да, чёрт возьми, я хочу, чтобы папа пожалел меня как своего ребёнка! Обнял, поцеловал, понял и пообещал, что поможет, даже если он не сможет этого сделать!
У меня звонит телефон. На экране: «Мага».
— Да, — отвечаю, нажав на зелёную.
— Любимая, ты хотела увидеться с отцом. Фин тебя отвезёт, а оттуда сразу в отель за вещами. Постарайся ничего не забыть. Роман заберёт тебя из отеля и отвезёт в аэропорт. Мы с тобой увидимся уже в самолёте. У меня появились неотложные дела. Вернуться в клинику я не успею.
Улыбнувшись Малинке, помогаю ей собрать карандаши. Она устала. Всё время прикладывает голову к подушке.
Обнимаю худенькое тельце.
— Ты ещё приедешь? — прижимается ко мне сестрёнка.
— Постараюсь. Будь умницей, ладно? — зацеловываю её щёчки. — Люблю тебя сильно–сильно, — отдаю ей всё тепло, что во мне есть.
— И я тебя, — шепчет Маришка.
Фин напоминает, что нам пора ехать. Обнимаю маму. Шепчу ей на ухо: «Держись», и выхожу из палаты. Не оглядываюсь. Страшно.
Сидя в машине, молча смотрю в окно на суетящийся город. Сейчас бы завернуться в Ромины руки, зажмуриться и слушать, как бьётся его сердце, украдкой вдыхая запах одеколона с футболки.
