Измена. Двойная правда

- Куницына, у тебя платье вечернее с собой? У нас выход в люди намечается!

Обожаю свою работу не в последнюю очередь за такие «внезапности». Конечно, у меня с собой всегда и платье, и шпильки, и визажист в кармане, чтобы выглядеть как звезда с обложки журнала.

Я и, правда, работаю в глянце, но не в гламурном издании для модниц, а в серьезном бизнес-проекте. В сфере недвижимости мы бесспорные лидеры.

Если бы не командировки и сдача номера до полуночи, мою работу можно было бы назвать идеальной. Хорошо, что первые бывают раз в два-три месяца, а задерживаться приходится только перед отправкой номера в печать.

Я работаю заместителем редактора в «Империи недвижимости». И сегодня как раз день, когда мне приходится уезжать из дома.

- Зачем платье-то? – уточняю у главреда. – Мы ведь на открытие мебельной фабрики едем. Где там красоваться? Среди диванов?

- В пятницу вечером прием. Дресс-код прислали, ты в почту загляни.

Проверяю обновленный тайминг.

9.00 – интервью с владельцем фабрики.

14.00 – торжественное открытие, официальная часть (бизнес-лук).

19.00 - торжественный прием (мужчины – костюм, туфли, женщины – вечерние платья, закрытая обувь).

- Николай Георгиевич, я пиджак сниму, и платье сойдет за вечернее.

- Куницына, ты же в кроссовках!

- Так для девушек не указано, что в туфлях надо. Главное, чтобы обувь была закрытая.

Начальник закатывает глаза, показывая, что разговор окончен.

Что ж, придется заскочить домой. «Дежурное» выходное платье для подобных мероприятий всегда наготове в шкафу у выхода. Там же хранится коробка с туфлями. Может, Костик уже будет дома. Успею его поцеловать на дорожку.

Единственное, что меня огорчает в командировках, так это реакция моего мужа. Каждый раз он так горько сожалеет, что мне приходится уезжать, что я пару раз писала заявление на увольнение. Но так и не решалась его отнести.

Вот уже полгода, как мне обещают повышение. Как только меня назначат начальником отдела, командировки прекратятся. По крайней мере, сейчас никто из руководителей по области не ездит. Кроме главного редактора. Но мне до него еще далеко.

- Ольчик, ну как же так? – муж разыгрывает по телефону очередную драму. – Мы же планировали завтра в ресторан сходить. У меня ж сделка, отметим.

- В субботу вечером сходим. Я к обеду должна вернуться.

- А сегодня ты как? Я уже домой собирался.

Отлично! Еле сдерживаюсь, чтобы не расколоться, что тоже буду дома. Прощаюсь и от радости слегка пританцовываю.

- Ох, Олька, ты в эти командировки таскаешься с таким лицом, будто тебе это доставляет удовольствие, - Соня, моя коллега и приятельница, с которой мы каждый обед перетираем офисные сплетни, укоризненно качает головой.

- А почему их не любить-то? Новые места, люди…

- Да какие там места? Мотаетесь по всяким дырам. Пожрать креветок и тарталетки с икрой, вот и вся радость.

Соня, как обычно, не блещет позитивом. Мир для нее либо черный, либо серо-коричневый. Но я все равно люблю ее – за честность и саркастический юмор.

***

Выезжать планировали сразу с редакции на служебном авто. Но раз мне нужно заскочить домой, убегаю пораньше.

Основные дела сделаны, Соня обещает подменить меня на телефоне. Успеваю даже заскочить в кондитерскую возле офиса и купить Косте его любимые пирожные «картошка». У нас их делают особенно вкусными.

У подъезда припаркован черный лэнд ровер. Значит, Костя уже дома! Предвкушаю нашу встречу и на радостях забегаю на пятый этаж по ступенькам.

Открываю дверь и слышу приглушенные голоса. Один из них точно принадлежит моему мужу. А вот второй явно женский.

Они в гостиной. Подхожу ближе и застываю в проходе.

- Лисенок, ты хочешь прямо здесь? Проказница!

Лисенок? Меня он никогда не называл подобными прозвищами. Только по имени и производными от него.

Все еще не верю, но глаза не обманешь. Костя сидит на новеньком диване, а на нем извивается светловолосая девица. Из одежды на ней только стринги, белыми полосками режут ее загорелое тело.

Она собирает кудри в хвост и хохочет, закинув голову назад. Муж, который час назад уверял, что вечер для него испорчен, раз меня не будет дома, жадно впивается в ее грудь.

Девица резко поворачивается и охает:

- Костя, кто это?

Такой простой вопрос разбивает мое сердце на мелкие осколки и вводит в ступор. Действительно, кто теперь я и как мне жить дальше?