Измена. Двойная правда
- Оль, сколько можно? Сама же уверяла, что успеваете, а ты до сих пор на работе торчишь.
На часах девять вечера и да, я уверяла мужа, что сегодня вернусь вовремя. Но я же не знала, что в утвержденный и сто раз согласованный рекламный текст заказчик вдруг решит внести правки.
Подобные форс-мажоры у нас не редкость, но сегодня задерживаться приходится мне, потому что именно я ездила на интервью с владельцем фирмы.
- Кость, ну прости, - шепчу в трубку. – Не могу сейчас говорить.
Напротив меня сидит разъяренная дамочка, которая вопит так, что уже сорвала себе голос. И нет, она не владелец. Рядовая сотрудница, которой досталось за неправильный перечень товара в рекламном тексте. И в данный момент она срывает свою злость на мне.
Подозреваю, что ошибка произошла полностью по ее вине, но не могу сказать ей ни слова в свою защиту.
Клиент, зараза такая, всегда прав. У нас на офисной кухне даже плакат такой висит.
Дамочка не собирается извиняться и продолжает верещать. На таких истеричек у меня уже выработался иммунитет. Делаю вид, что слушаю, периодически киваю, а сама в уме составляю план дел на завтра, накидываю мысли по новым текстам или просто медитирую.
Чем громче ор, тем мне проще «отключиться» от внешнего мира. А орут они всегда по одному сценарию.
Стадия первая – выплеснуть пар и показать, кто здесь альфа.
Стадия вторая – добиться, чтобы журналист принес извинения за то, что ему прислали неправильную информацию.
Вот сейчас перечитайте последнее предложение. Звучит абсурдно, да. У нас переписку проверяет минимум три человека, и до публикации в печать текст проходит еще пять инстанций.
К тому же у меня в папке лежит подписанный этой же дамочкой сигнальный экземпляр. То есть в печать журнал должен был отправиться в том числе и с их разрешения. Это просто чудо, что главред решил пройтись еще раз по всем рекламодателям.
Стадия третья, финальная – с пафосным видом выдать нужные данные / внести правки.
Стадия четвертая – уставшие и замученные выдавливаем улыбку и обмениваемся прощальными вежливостями.
- Может, вы его уже выключите наконец? – дергается дамочка на мой телефон. А ведь она только замолкла.
Да мне самой надоело, что муж названивает каждые пять минут. Можно же понять, что я занята.
- Милочка, я ведь помочь вам хочу! – назидательным тоном с нотками слащавости начинает она. – Я ведь тоже когда-то была начинающим специалистом, и прекрасно понимаю, как вам сейчас тяжело.
Кем-кем, а вот начинающим я себя уже давно не считаю. Я в журналистике уже почти десять лет, а в «Империи недвижимости» работаю шесть.
- Вам сколько сейчас? Года двадцать три, не больше. Я вас минимум на один универ старше, так что советую прислушаться.
Мы обе очень хотим разойтись по домам. Но ждем две вещи. Во-первых, когда она спустит на меня весь пар. Во-вторых, когда у ее начальника закончится созвон с иностранными партнерами, и он лично сможет проверить макет.
Пыхтит на тему терпения и внимательности. Скукотень. Одно меня успокаивает – то, что подобные задержки оплачиваются в двойном размере. Так что ори на меня хоть до хрипоты или ишачьей Пасхи. Ты от своего босса получишь еще один нагоняй, а я – прибавку к окладу за переработку.
Телефон опять гудит. Костя.
Каждый раз у нас одно и то же: мини-скандал на тему «опять ты задерживаешься на работе». Причем когда он приходит домой позже, это считается нормальным, а я без предупреждения не могу ни на час задержаться. Сразу скандал.
В такие моменты злюсь настолько, что хочется сказать: «Кость, ты как кость в горле со своими претензиями! Понимаешь ведь, что уйти не смогу, но все равно ворчишь как старикан».
Знаю, что муж не любит вариации с его именем, его это бесит до безумия, поэтому держусь изо всех сил, используя нытье, уговоры и угрозы остаться на работе на сутки.
Трубку больше не поднимаю, чтобы не нервировать свою собеседницу. Муж начинает атаковать сообщениями.
Могла хотя бы предупредить, на сколько задерживаешься!
Не понимаю, чего он-то ругается. Все равно каждый вечер у нас проходит примерно по одному и тому же сценарию: ужин, сериал с периодическими отвлечениями на телефон, душ, сон. Иногда душ, секс, сон. К последним трем пунктам я чаще всего успеваю.
У меня, может, тоже дела!
Последняя смска тут же стирается из нашего чата. Но я все равно пишу.
Какие у тебя дела?
Никакие. Ошибся чатом.
В смысле, ошибся? Я прекрасно видела, что там было написано.
Оль, заканчивай уже свою супер-пупер-мега важную работу и дуй домой. Я с мамой переписываюсь, вот и ошибся.
Вот не может без того, чтобы не ткнуть меня моей работой. Знает ведь прекрасно, что она мне очень нравится, и что новую должность обещают. И зарплату недавно повысили.
Понятно, что с его доходами она выглядит как бюджет Бангладеш по сравнению с китайским, но ведь не все рождаются с огромными окладами.
- Так что когда тебе будет лет тридцать, вспомнишь мои слова! Вот мне сейчас двадцать девять. Да, работаю секретарем, но это будет не вечно. Знакомства нужные уже завела. И ты лет через семь связями обрастешь.
Ой, эта дамочка продолжала вещать, а я вылетела из ее потока важностей. Про что она там несла? Что-то было на тему возраста и какая она молодец.
- Мне уже двадцать девять, - прерываю ее.
- В смысле? – она удивленно таращится, машинально поправляя волосы.
Кажется, я только что нажила своего первого врага.
Ну да, я выгляжу чуть моложе, чем указано в паспорте. Не на десяток лет, а просто – слегка меньше. Скорее, это моей собеседнице можно дать лет тридцать пять, если не больше.
От дальнейшего разговора меня спасают иностранные партнеры. Наконец-то они попрощались с таким нужным мне сейчас боссом, и спустя пару минут у меня в папке лежит окончательный – надеюсь, это уже точно – макет.
