Телохранитель. Моя чужая женщина
Губы трогает лёгкая улыбка. Ему я готова улыбаться без просьб и приказов. Это то немногое, что сейчас я способна подарить Роману за его любовь.
Фин паркует машину возле офисного здания. Открывает для меня дверь отработанным движением. Подаёт руку.
В здание идёт за мной. Вся охрана на первом этаже подбирается, сотрудники здороваются. Я их не знаю, но во всех офисах мужа все отлично знают меня.
На лифте поднимаемся на последний, двадцать седьмой этаж.
— Дальше я сама справлюсь, — оставляю Фина в коридоре и без стука вхожу в кабинет к отцу.
Он мажет по мне взглядом, кивает на гостевой диванчик и продолжает говорить с кем-то по телефону. Хочется схватить тяжёлую пепельницу, стоящую на столе, и швырнуть её в окно, чтобы на меня обратили внимание.
Не дожидаясь, когда отец закончит беседу, выпаливаю то, что по-моему мнению, должно задеть любого мужчину, у которого есть дочь:
— Папа, муж мне изменяет! Он опять притащил в наш дом женщину! Я так больше не могу.
Добить его подробностями последней выходки Магомеда у меня не поворачивается язык.
— Прекрати истерику, Катерина, — неожиданно жёстко осаживает отец, пряча телефон в карман. — Мага жаловался, что ты холодна с ним. За четыре года брака пора бы научиться удовлетворять своего мужчину, чтобы он не смотрел по сторонам.
— Но отец… — у меня опускаются руки, а в носу начинает щипать. — Он бьёт меня, пап, — всхлипываю я.
— Всё, я сказал! Ты знаешь, сколько зависит от этого человека?
Мне остаётся лишь кивнуть в ответ. Знаю. Я всё знаю! Кроме того, как мне жить дальше и выносить всё это. Тыла нет. Отцу плевать на то, что ублюдок Шалиев меня калечит. Он ничего не попытался изменить за четыре года. Не попытался сам решить вопрос с лечением Марины. С чего я вдруг решила, что сейчас окажется иначе?
Девочка внутри меня ещё верила в существование семьи. Ждала с ней встреч и надеялась, что если однажды решиться признаться в том, как ей на самом деле плохо, больно и страшно жить с чудовищем, её защитят.
Да хотя бы поддержат, чёрт бы их всех побрал!
— Катя, — отец садится на диван рядом со мной. Протягивает коробку с бумажными платками. — Дочь, я уверен, ты преувеличиваешь масштабы трагедии. Магомед — темпераментный мужчина. Найди к нему подход. Если не знаешь сама, как это сделать, посоветуйся с матерью или с подругами. Мы всё потеряем, если ты начнёшь брыкаться. Марина останется без лечения, — давит он.
— Я думала, — поднимаю на него заплаканный взгляд, — ты хоть немного любишь меня.
— Я люблю… — неуверенно оправдывается папа.
— Любишь. Деньги моего мужа.
Резко поднимаюсь, толкнув журнальный столик коленями. Смотрю на расплывающуюся от слёз пепельницу. Беру её со стола. Взвешиваю в руке.
— Катерина? — напрягается отец.
Улыбнувшись ему солёными губами, швыряю пепельницу в стекло.
— Катя! — вскрикивает он. — Ты с ума сошла?!
— Наверное, — спокойно пожимаю плечами. — От горя, — зло смотрю ему в глаза. — У меня папа сегодня умер. Скорблю.
