У врага за пазухой (СИ) - Коваленко Марья (Мария) Сергеевна Solazzo
— Мой телеф-фон... — заикаясь, говорит она, — он вып-пал. В луж-жу.
— Он там? — Я кивком указываю на место, где она стояла. — Сбегать?
— Н-неет. — Кира тяжело сглатывает. — В кар-мане. Не работ-тает.
— Поэтому ты никуда не уехала? Не смогла взять такси? —
Мысленно благодарю ее телефон за то, что так удачно помер и избавил меня от необходимости гоняться за этой женщиной по всему городу.
— Они от-каз-за-лись. Мок-рая. Без ден-нег. — Кире все еще трудно говорить. — Ма-ма!..
Вместо слов она указывает на фото и сумочку.
— Это ее? — Беру женскую барсетку.
Самая бесполезная вещь, какую можно было придумать.
— Да. Я от-дала.
— А это прислали? — Я листаю бумаги.
— На поч-ту ред-дак-ции. И пот-том брос-си-ли из маш-шины...
— Какой еще машины? Здесь кто-то был?
Одно дело — письма с угрозами, а другое — реальный физический контакт. Если наши «клиенты» дошли до второго, на обычную осторожность рассчитывать больше не придется.
— Я дум-мала, она мен-ня соб-бьет. — Кира кусает губу.
— Блядь! Это было сразу после звонка?
— Да.
— Здесь достаточно камер. Сейчас скажу своим, чтобы получили доступ и пробили по номерам все машины.
— Пот-том! — Не дожидаясь, когда я долистаю до последних страниц, Самсонова сама достает их из пачки. Показывает. — Мама! Бо-юсь, что она... у них. Не до-звон-нилась. А пот-том те-леф-фон ум-мер.
— С тобой сейчас тоже что-нибудь случится, если срочно не отогреть. — Стираю с бледного лица холодные капли и заставляю ее поднять голову.
— Ма-ма, пож-жа-луй-ста... — Кира начинает дрожать еще сильнее.
— Жди. — Как чувствовал, что понадобится помощь Федора.
— Умо-ляю...
От моей бойкой акулы не остается и следа. Есть только женщина, замерзшая, перепуганная и такая беззащитная, что хочется усадить ее на колени и успокоить одним древним, надежным методом.
— Сейчас мы все выясним! — Поправляю на Кире плед. — Я послал водителя к твоей матери. Сразу же, как выехал к тебе.
— Спас-сибо. — Она даже не спрашивает, откуда у меня адрес.
Следующую минуту мы вместе ждем новостей. Федор уже добрался до нужного дома, позвонил в квартиру и даже включил видеосвязь. Нужно лишь, чтобы кто-то открыл дверь.
Трогая лоб и щеки Киры, я слежу за картинкой на мобильном. Роясь в аптечке, проклинаю Бухгалтера, Китайца и всех его пешек. А услышав громкое «Здравствуйте!» Федора и веселый женский голос, залипаю на лице.
На нем, как в диафильме моего детства, поочередно сменяются эмоции.
Радость.
Облегчение.
Благодарность.
Усталость.
Апатия.
После того как пожилая, смутно знакомая дамочка с бигуди и яркой помадой начинает откровенно кокетничать с моим водителем, Кира закрывает глаза и отворачивается.
— Федор, спасибо. Отбой. Можешь возвращаться, — быстро командую я и снова трогаю ее лоб.
— Спасибо за маму. — Она уже не заикается.
— Снегурочка, млин. Ты вообще отогреваться собираешься? —
Плед и включенная печка ни хрена не помогают. Такое ощущение, что Кира становится лишь холоднее.
— Не знаю. Но, если совсем растаю, никто и не заметит, — внезапно тихо произносит она.
— Я тебе растаю!
За грудиной царапает, как от чего-то своего. Настолько знакомого, что чувствую во рту привкус горечи.
— Прости, — вновь будто невпопад говорит Кира.
— Никаких «прости»! — Я завожу двигатель. — Операция «Снегурочка» отменяется! Едем греться!
Глава 26
Глава 26
Прикинув расстояние до временной квартиры Киры, сворачиваю в другую сторону. Она околеет, пока мы доберемся до нужного дома, — придется вызывать скорую и сдавать ее врачам.
Не самая хорошая перспектива. Я слабо знаю свою акулу, но почему-то уверен: эта сумасшедшая сбежит, так и не дождавшись помощи.
Другой вариант — мое жилье. Оно ближе, всего в пятнадцати минутах. Там есть все необходимые лекарства и, самое главное, горячая вода. Всегда! Вне всяких графиков, внезапных технических работ и прочей коммунальной херни.
— Мне кажется, мы едем не туда. — Даже полуживая, Кира все равно не теряет бдительности.
— Я везу тебя к себе. Ты там уже была.
— Меня вполне устроила другая твоя квартира. — Она словно боится моей берлоги.
— Рад за тебя. Но вначале нужно отогреться.
Видимо поняв, что спор бесполезен, Кира затихает. Пока веду машину, на заднем сиденье царит полная тишина. Голос Самсонова подает только возле дома.
— Можно я пойду в пледе? — Она смотрит так, будто я и правда могу выкинуть ее на улицу в мокрой одежде.
— Тебе даже идти не придется. — Косясь по сторонам, заезжаю на подземный паркинг.
Один раз удалось провести Киру незаметно. Второй раз может не повезти.
— Оставишь меня здесь?
— Лучше.
Припарковавшись, я иду открывать пассажирскую дверь.
— У тебя там, наверное, кто-то есть, — сбивает с ног загадочная женская логика.
— Я планировал завести рыбку. — С улыбкой раздумываю, как бы получше задрапировать Киру. — Не представлял, что начну с таких больших.
Нормальных идей нет, поэтому набрасываю ей на лицо угол пледа и подхватываю это чудо на руки.
— Я не инвалид. Не нужно.
Для загибающейся от переохлаждения возмущается она бодро. Поставить бы Гюльчатай на ноги и шлепком по попе направить в нужную сторону.
— С твоей скоростью я сам успею замерзнуть. К тому же... — Подкидываю выше.
— Что к тому же? — Она тянет вверх край пледа.
— У нас конспирация. — Убираю ее руки и натягиваю маскировку до самого подбородка.
***
Даже не представляю, что заставляет Киру замолчать, — слова о конспирации или крепкая хватка, — но до квартиры в пледе ни движений, ни звуков. Решаю было, что она, как обычно, уснула, однако, стоит запереть дверь, красавица оживает.
— Можно в душ? — Она до побелевших костяшек сжимает плед и шарахается от меня как от прокаженного.
— Не держу! — Дико хочется пойти следом. Еле сдерживаюсь. — Возьми на полке мочалку. Она новая. Хорошенько разотри кожу.
— Обязательно.
Дойдя до ванной комнаты, Кира на миг оборачивается, закусывает губу. Она словно хочет что-то сказать и не решается.
— Иди!
Только сейчас, под ее взглядом, осознаю, что тоже промок. Внешне мы одинаково мокрые. Разница лишь в том, что Кире холодно, а мне — жарко как возле печки.
— Я... постараюсь недолго. — Она все медлит.
— Быстро ты не согреешься.
Не нужно этого делать... Умом и той штукой, которая называется «интуиция», я понимаю, что даже приближаться к ней нельзя. Но иду.
— Спасибо, что ты приехал...
Точно ненормальная. То сторонится меня, то будто ждет. Не женщина, а маятник.
— Если ты сейчас же не войдешь в ванную, я войду туда с тобой. И греться мы будем вместе. Очень активно.
— Я никогда так не пугалась. — Плед падает на пол.
Это ни черта не предложение. Самая примитивная попытка сбежать от страха. Универсальное лекарство от всех бед.
Возможно, кто-то другой на моем месте отказался бы, но я ни хрена не благородный олень.
— Я тебя предупреждал.
Подхватываю Киру на руки и несу мимо бесполезной мажорной ванны в просторную, идеальную для двоих душевую.
Глава 27
Глава 27
Кира
Я схожу с ума.
Нужно избегать этого мужчину, но не могу. Нужно оттолкнуть его и закрыть дверь, но сама ловлю губами горячие губы и задыхаюсь от жадного поцелуя.
Это не «хочется» — это «надо».
Именно его, такого большого, сильного и грубого.
Именно сейчас, срочно, без разговоров и прелюдий.
Дико хочется списать все на аффект, адреналин или шок... Солгать себе не получается.
Несколько минут под дождем в страхе за маму словно выпотрошили весь мозг. Нет ни мыслей, ни сомнений, ни страхов. Остались только заледеневшая оболочка и потребность...
