Девственница для Альфы
— У тебя получится, — шепчет милая Соня, игнорируя мой приказ.
Да, это именно она. Подстраивается под Маркуса, задевает его струны нестабильной души и вытягивает желание начистить мне рожу. Прелесть, а не девочка. Мне самому тяжело держать себя в руках и играть в порочную игру. Ее запах, голос сводит с ума, и я хочу затащить ее в спальню и не выпускать, пока не рухну без сил.
Маркус бегло смотрит на Соню, и та улыбается, а я делаю еще один шаг. Все же я ее утащу к себе и покажу кто тут ее Альфа.
— Непослушных девочек наказывают, Соня…
— Моя, — урчит Маркус.
Хруст костей, треск мышц, и он кидается на меня с разинутой пастью и когтями. Это случилось. Две его части слились воедино в стремлении оспорить сладкую и слабую Омегу. Я едва успеваю увернуться от когтей Маркуса.
— Моя!
— Нет, Маркуша, моя! — с хохотом обрастаю шерстью и кидаюсь на брата.
Отскакивает и вновь бросается на меня. Соня молча отползает к стене, круглыми глазами наблюдая, как мы с рыком и ревом наносим удары и глубокие раны. Кровь окрашивает шерсть в багровые пятна. То я валю Маркуса на пол, то он меня, и мы не замечаем, как в борьбе за испуганную Омегу, оказываемся у лестницы.
Кубарем вниз. Клыки рвут плоть, рык сотрясает стены, и я швыряю Маркуса к входной двери, в которую он меня выталкивает через секунду. Опять ступени, за которые Маркус успевает прыгнуть в волчью и человечью шкуру и вновь обратиться в монстра, которого он годами избегал.
— Убью… Разорву… — из него рыком рвется ненависть и злоба.
Валит на траву, сжимает пальцы на шее и в неконтролируемой ярости душит меня, вглядываясь в глаза. Да, Маркуша. Сделай это. Возможно, тогда ты поймешь меня и осознаешь, что тебе повезло, когда отец увидел во мне наследника.
— Нет! — Соня с визгом накидывается на Маркуса и колотит его слабыми кулаками. — Тупица! Он этого и хочет! Нет!
Она должна была забиться в угол и ждать, сотрясаясь в ознобе ужаса, а вместо этого… Вместо этого раскрывает свой хорошенький ротик и вгрызается в ухо Маркуса, чья хватка слабеет. Он отталкивает несдержанно Соню, которая валится на траву и выплевывает клочки белой шерсти. Тут уже я не могу сдержать в себе зверя, который возмущен агрессией Маркуса к моей Омеге.
Когтями по его тупой харе. Фыркаю от брызг крови и отшвыриваю его от себя к испуганно воскликнувший Соне.
— В дом! — рычу ей, а она щурится. — В дом пошла!
Давит в себе зачаток зверя, упрямая стерва.
— Не люблю драки… — шепчет он, а по губам стекает струйка крови. — Не люблю злых собак…
— Мы не собаки, — урчу в ответ, а она обиженно трет нос, размазывая кровь.
— Хочу пушистиков обратно.
— Иди в дом.
— Хочу пушистиков, — упрямо повторяет. — Пушистики милые, а вы… вы… злобные и противные твари!
И сама пугается своих слов, ведь на мгновение выныривает слабая Омега, которая всего боится. Хлопает ресницами, всхлипывает, а после зубки скалит:
— Ты облажался.
— Соня…
— Та похотливая тварь внутри меня двоих хочет. Понял? — дышит тяжело и прерывисто. — Я не против, чтобы вы друг другу глотки перегрызли и оба подохли, но… — зрачки расширяются, и она переходит на томный шепот. — Мальчики, не деритесь.
— Какие мы тебе мальчики?! — цежу я сквозь зубы.
— Это ты у нее спрашивай! — Соня истерично взвизгивает. — Говнюк! Сволочь! Мерзавец, — а затем постанывает. — Прости, мой Альфа…
— А ну иди сюда, — Маркус поддается в ее сторону и пытается раскрыть тонкий обруч, но ничего не выходит. — Давай, ну же…
И получает по харе пощечиной.
— Ненавижу!
— За что?
— А ты как думаешь?! — зло всматривается в глаза, а после вешается на его шею, прижавшись всем хрупким телом. — Такой большой и такой злой…
— Сними с нее ошейник, — Маркус в ярости зыркает на меня. — Освободи ее.
— Соня, — медленно выдыхаю. — Иди сюда.
Отстраняется от Маркуса и на четвереньках подползает ко мне. Возможно, она среагировала на мою злость? Омеги не злятся, но эта эмоция знакома человеку, от которого Соню за несколько часов не избавить.
Касаюсь пальцами тонкой полоски металла. Едва заметно вибрирует, но не поддается.
— Снимай! — рявкает Маркус. — Не тяни резину!
