Янтарь и Лазурит - Чайный Лис
— Я не умирать собралась, а отвоевать свой дом. Наш дом, — поправилась Кохаку и улыбнулась.
Солнце светило ей в спину, в его лучах её тёмные волосы отливали рыжим или даже пламенным — этот огонь разгорался и в её груди. Как никогда, Кохаку была готова взглянуть прошлому в глаза и вернуться на Чигусу.
— Ты ходишь по краю.
От удивления Кохаку изогнула брови. Ю Сынвон решил говорить метафорами — значит, она ему подыграет.
— Как будто я собиралась прыгать с него, а если и да, — она усмехнулась и облизнула засохшие губы, — то только с когтями на врага.
Ю Сынвон вздохнул.
— Ты не отступишь?
— Генерал Ю, вы опытны в ведении сражений, знаете, когда отступить и когда продолжать давить, я не буду ничего вам указывать, — Кохаку внезапно перешла на вежливый стиль речи, но говорила она искренне. — Однако позвольте мне самой решать свою судьбу. Моё сердце говорит… Нет! Оно кричит, призывает меня вернуться прямо сейчас, не теряя ни минуты. Генерал Ю, я не тащу вас за собой и не прошу умереть за меня, просто не останавливайте меня.
Она закрыла рот и выжидающе посмотрела на него. Пока Ю Сынвон размышлял над ответом, Кохаку решила добавить:
— Как принцесса Сонгусыля, я приказываю отпустить меня.
— Как генерал Его Величества, я должен нарушить этот приказ и вернуть сбежавшую принцессу во дворец… но как уроженец Чигусы, я последую за вами и буду защищать до последней капли крови.
Краем глаза она заметила, в каком шоке на неё смотрел монах Чуньли, но решила пока не обращать на него внимания. Кохаку улыбнулась, подняла руку и положила её генералу на плечо.
— Премного благодарю, но мне не нужна ваша жертва.
— Но Шуаньму поплывёт с тобой?
Кохаку вновь изогнула брови. Почему-то это генерал решил вспомнить о нём? Она обернулась и заметила, как Рури молча стоял в стороне и не вмешивался в серьёзный разговор важных особ. Затем она вновь посмотрела на Ю Сынвона и спокойным голосом ответила:
— Да.
— Тогда прошу разрешить и мне вернуться с вами на Чигусу.
— Хорошо, — она пожала плечами, словно её попросили о чём-то пустяковом. Кохаку уже собиралась переключиться на Чуньли и напомнить о корабле, как Ю Сынвон остановил её:
— Нет, я прошу сказать именно этими словами. Что вы разрешаете вернуться мне с вами.
Кохаку непонимающе смотрела на генерала, но тот выглядел непривычно серьёзным. Если после этих слов он отстанет от неё, то Кохаку не видела проблемы произнести их.
— Хорошо, генерал Ю, я разрешаю вам вернуться со мной на Чигусу, довольны? Или письменное разрешение нужно?
— Благодарю, принцесса.
Она покачала головой, не понимая, почему Ю Сынвон сначала прицепился и затем так легко согласился. Но не хотела тратить время на размышления. Она искренне верила, что сердце звало её домой, поэтому обогнула генерала и подошла к Чуньли.
Тот успел подняться со стула и согнуться пополам.
— Монах Чуньли, всё хорошо? — Кохаку не могла не забеспокоиться после такого поведения.
— В-вы принцесса?
Она успела позабыть, что изначально представлялась как дева Кон. Ей казалось, её и раньше называли принцессой в присутствии Чуньли, но в напряжённой ситуации тот мог просто не обратить внимания. А сейчас в спокойной обстановке он наконец-то вдумался в это обращение.
Непросто носить маски. Рано или поздно правда может вскрыться, и особенно обидно, когда это происходит по глупой случайности. Но Кохаку не видела смысла расстраиваться. Она собиралась оставить все маски в прошлом, а домой вернуться настоящей.
Улыбка озарила её лицо, пока тёплые солнечные лучи согревали спину и светили на чёрные волосы Чуньли, прячущие его глаза.
— Мгм, — довольно промычала она. — И всё-таки что с кораблём?
— Принцесса, для меня честь служить вам, — решительно отчеканил он. — Вы спасли наш орден от аккымов и открыли нам правду на мир, я лично отвезу вас на Цяньмо… Прошу прощения! На Чигусу!
Кохаку не выдержала и захохотала.
* * *
— Я отправлю письмо своим воинам.
Кохаку скрестила руки на груди, пока недовольным взглядом сверлила Ю Сынвона, который сидел на пристани с бумагой в одной руке и кистью в другой. Рядом с ним также стояла баночка с чернилами. Монахи успели высушить его чёрный наряд, поэтому он давно переоделся, а вот Кохаку осталась в тёмно-синем.
— Нам не нужны жертвы невинных людей!
— Принцесса, — Ю Сынвон тоже был серьёзен, — мы оба чуть не погибли в бою с Сюэжэнем и представить себе не можем, насколько сильнее окажется «отец» аккымов. Подкрепление не будет лишним.
— Я не хочу, чтобы погибли люди.
— Значит, хочешь погубить меня и монахов?
Кохаку бросила тоскливый взгляд на Рури, который помогал Чуньли и ещё двум монахам поднять необходимые припасы на корабль, и вздохнула. Она в принципе не хотела никого потерять, а его смерти желала в последнюю очередь.
— Я хочу сохранить как можно больше жизней, — со старательно скрываемой болью в голосе произнесла Кохаку.
Страхи прошлого всплывали из глубин её сознания и напоминали о себе. Картины горящей Чигусы, слёзы матери, крики — всё это мелькало перед глазами и заставляло сжиматься.
Кохаку не планировала посылать людей на Чигусу, пока не будет уверена, что сможет гарантировать их безопасность, но Ю Сынвон продолжал настаивать:
— Тогда позволь моим людям помочь.
Она уже не видела смысла спорить с ним: всё равно будет стоять на своём, а она только потратит своё время и нервы. Лучше поможет Рури и остальным.
— Делай что хочешь.
Кохаку отвернулась и подошла к монахам, которых Чуньли только успел представить — Дунси и Тяньинь, но она ещё не успела ближе пообщаться ни с кем из них. Он только сказал, что высокий Дунси умеет управлять кораблём и отвезёт их, а миниатюрный Тяньинь прекрасно ориентируются не только по картам, но и по звёздам, до вступления в орден часто бывал в море, поэтому с ними путники не пропадут.
Дунси выглядел крупным, таскание тяжёлых ящиков как будто не составляло для него труда, а вот Тяньинь весь покраснел и ходил с дрожащими руками. Он споткнулся и чуть не упал, несколько плодов спелой локвы вывалилось из ящика, что он держал в руках. Кохаку удачно оказалась рядом, шагнула в его сторону и схватилась руками за ящик. Тяньинь сумел удержать равновесие, а затем увидел перед собой принцессу и кинулся извиняться.
— Бра-ат, — протянула Кохаку и порылась в памяти. — Шишун*, шиди или как тебя там, мы тут все свои, не надо формальностей!
* Кохаку неправильно произносит «шисюн».
Имена и лица она запоминала хорошо, а с новыми
