Ольга Митюгина - Посланница преисподней
— Так я уже помиловал. Вы можете убираться на все четыре стороны с Атариды.
— Государь… — старик осёкся и, ослабев, уцепился за руку стражника. Мирут подхватил своего товарища, бросив на Эета взгляд, полный негодования, смешанного с мольбой.
— Вы же видите, ему плохо! Мы двое суток провели без воды и пищи, а вы!.. — голос мужчины сорвался.
«Эт, — внутреннего слуха опять коснулся мягкий голос Вира. — Притормози. Тебе что, нравится кадильницы в святилищах драить? Мортис тебе жрецов послала не для того, чтобы ты выпер их с острова».
«Вир, я всё понимаю, — мысленно улыбнулся лич. — Я просто хочу, чтобы они сами меня попросили».
«А если не попросят?»
«Пусть валят».
«Позволь мне тогда сыграть роль доброго советника и попросить за них самому?»
«Нет».
«Эт….»
«Вир, я понимаю, что милосердие — в твоей природе. Тариллины — воплощённое сострадание и благородство, но правителю иногда приходится быть жёстким. Для блага государства. Я не могу позволить, чтобы они мутили народ, хотя бы своих же юных воспитанников — заметь, будущих граждан. Мне нужна безоговорочная лояльность».
Вирлисс вздохнул — и внезапно громко спросил через весь зал:
— Верно ли я понял вас, господа, что вы согласны принести присягу нашему государю, чтобы остаться на Атариде?
Солдаты, опять было потащившие жрецов к выходу, замерли.
— Да! — быстро ответил Мирут. Ответ Эрута последовал эхом:
— Да.
«Снежок, ухи надеру», — улыбнувшись, мысленно пообещал Эет.
Вирлисс усмехнулся, на секунду приоткрыв клыки.
«Покусаю», — парировал он.
«Ну-ну….»
В зале царствовало молчание. Лишь чайки кричали за балконом, скользя на изогнутых крыльях над скалами.
Эет в задумчивости смотрел на жрецов, те — испытующе — на Эета.
— Хорошо, — наконец медленно произнёс государь. — Я позволю вам остаться, коль скоро за вас просит мой советник. Но имейте в виду: если до меня дойдёт хоть обрывок слухов, закрадётся хоть тень подозрения, что вы пытаетесь плести интриги, изгнанием вы не отделаетесь. Я прикажу казнить вас. Вы поняли?
— Да, — сглотнув, ответил Мирут. Эрут только беззвучно шевельнул губами.
— Жить вы будете в Храме, под присмотром, но не в бывших жреческих кельях. Я поселю вас в помещениях для прислуги, и вашей обязанностью будет поддержание порядка в святилищах, как и отправление всех положенных обрядов. Я также разрешаю вам преподавать вашим бывшим ученикам, и казна станет платить за их образование. Надеюсь, память у вас хорошая, и вы не станете пытаться, когда детишки подрастут, внушать им вздорные мысли. Узнаю о чём-то подобном — и вас не спасёт даже личное заступничество Мортис.
— Мы поняли, — поспешно кивнул Мирут. — Просто мы… нам сказали, что вы… что ваша Госпожа вам приказала… Но мы не знали… то есть…
— Достаточно, — Эет даже бровью не повёл при упоминании о Госпоже. — Сегодня можете отдохнуть и навестить своих воспитанников, а с завтрашнего дня приступайте к прямым обязанностям. Возобновить занятия с учениками можете через две недели — дети должны окрепнуть и прийти в себя. Мы поселим их в университетском общежитии, а в ближайшее время найдём среди жителей воспитательниц. Дарршис, — обернулся Эет к начальнику демонов. — Пусть ваши воины проводят этих господ в кельи прислуги и покажут все подсобные помещения. К главному Алтарю я провожу святых отцов сам, сегодня вечером. Аудиенция окончена!
Дарршис поклонился и дал знак своим воинам. Те, подталкивая древками копий, повели священников в глубь Храма.
«Ты с ними не слишком круто? — провожая глазами эту живописную группу, осведомился, по прежнему не раскрывая рта, Вирлисс. — Всё же мог бы и в верхнем коридоре отвести по келье….»
«Кельи верхнего коридора нужны для свиты Сегерика. Ты же знаешь, что герцог никогда, в отличие от дочери, не прибывает один. С ним всегда его советники и лейб-гвардия».
«Да уж, в этом смысле от Рири куда меньше проблем, — не сдержал улыбки Вирлисс. — Она всегда путешествует одна».
Эет кивнул.
«Потому что слишком взбалмошна и непоколебимо уверена в себе».
И перевёл взгляд на Арита.
Шаги жрецов уже стихли в коридоре.
— Господин профессор, — усмехнулся юноша уголками губ. — Впредь я попросил бы вас быть поосторожнее в рассказах обо мне.
Арит покраснел и поклонился.
— Простите… государь.
— Вас я не могу не простить, Арит, — мягко ответил Эет. — И, тем не менее… В будущем поаккуратнее. Ну, идите. У вас наверняка накопилась масса дел в университете.
Старый лич понимающе кивнул.
— До вечера, мой государь.
Юноша проводил взглядом старейшего мага Атариды.
Солнце заливало мягким светом вход в Верхний храм, опустевший зал святилища, и Эет чувствовал в сердце странное чувство, более всего напоминающее ностальгию.
И когда Арит скрылся за колоннами портика, государь обернулся к начальнику демонов всё с тем же странным, несколько рассеянным — но при этом решительным выражением лица.
— Дарршис…
— Да, повелитель?
— Дарршис, разработайте план перестройки Храма.
Вирлисс бросил на друга стремительный удивлённый взгляд, и, отвечая на него, Эет пояснил:
— Храм должен оставаться домом богини, но при том стать дворцом государя. Можете привлечь к планированию архитекторов хоть Преисподней, хоть гномов, хоть людей… Кого хотите. Лучших специалистов Невенара.
Дарршис с улыбкой поклонился.
— Я давно ожидал этого приказа… государь.
Эет улыбнулся и взмахом руки позволил демонам удалиться.
Чёрт возьми, услышать от них не просто «повелитель», но «государь» — это чего-то стоило!
Глава 16
Сюрпризы продолжаются
Эет
В зале Верхнего храма царила тишина, только вздыхали у подножия скал волны. Небо, открывавшееся с балкона, казалось как никогда высоким и бескрайним. Под своды портика залетал ветер — по-весеннему прохладный, с едва уловимым, терпким ароматом юной листвы, но солнечные лучи, ложившиеся наискось через весь зал, уже припекали совсем как летом.
Ни одной живой души не осталось здесь, лишь двое неумерших: государь и его советник.
Вирлисс сидел в кресле Эета, а сам правитель Атариды, присев перед троном на корточки, с тревогой всматривался в слишком бледное лицо Вира.
— Как ты?
Вир устало прикрыл глаза и уронил голову на спинку трона — но улыбка осталась прежней: озорной и бесшабашной.
— Нормально, — тихо ответил он. — Хотя от бокала крови не отказался бы.
