Ольга Митюгина - Посланница преисподней
А через несколько минут в храм вошёл Дарршис во главе пятёрки воинов.
— Прости, любимая. Дела, — прошептал лич, виновато улыбнувшись уголком рта, и быстро прошёл навстречу гвардейцам. — Дарршис, стена напротив входа… Велите, чтобы чёрное кресло с высокой спинкой поставили ровно по её центру. Столы и стулья я уберу.
— А что делать с чайным уголком, повелитель? — осведомился Дарршис, кивком приказав солдатам выполнять распоряжение Эета.
Эет на секунду задумался, а потом с проказливой улыбкой щёлкнул пальцами — и барную стойку вместе со шкафчиками скрыл полог невидимости.
Настала очередь мебели. Когда магия Пространства переместила столы и стулья из Верхнего храма в пустующие кельи, Эет с наслаждением упал в оставленное кресло.
Зал выглядел безупречно.
— Двоих воинов у входа, двоих рядом с троном, — коротко распорядился молодой правитель. — Дарршис, вы и последний солдат встаньте у фрески.
— Сюда поднимается Арит со жрецами, повелитель, — почтительно сообщил демон.
Эет кивнул. Он и сам уже слышал отдалённый разговор, пока не разбирая слов.
— Что ж, мы успели вовремя.
Демоны замерли на указанных местах, а юный лич, закинув ногу на ногу, расположился в кресле.
Подперев рукой голову, он, тая улыбку в уголках губ, наблюдал за входом, прислушиваясь к приближавшимся голосам.
Беседа уже стала вполне внятной.
И оказалась чрезвычайно занимательной.
— Умоляю, господа, погодите… — взволнованно сыпал словами Арит. — Поймите меня правильно, я ведь должен его хотя бы предупредить! Да, конечно, я знаю, что служители богини — верховная власть страны, но… Ах, господа! Это жестоко, в конце концов!
— Пропустить только Арита, — отдал негромкий приказ Эет, даже не изменив позы.
От входа в коридор раздался какой-то шорох, но юноша сейчас не мог отвлекаться.
На пороге появился Арит. Над ним нависали две внушительные фигуры, закутанные в тоги жрецов.
В весьма потрёпанные.
Конечно, учитывая всё, что довелось пережить этим людям, не удивительно, что их одежда находится в плачевном состоянии.
Но, если они рассчитывают, что сан даёт им право на какие-то привилегии, а пережитое — на снисхождение к поведению, то святых отцов ожидает глубокое разочарование…
Арит вошёл в портик, и сразу перед жрецами скрестились копья.
— Что это значит?! — негодующе воскликнул один из них.
— Приказ повелителя: впустить только господина Арита, — невозмутимо ответил гвардеец. — Подождите здесь.
— Любой жрец всегда беспрепятственно мог войти в храм богини! — продолжал возмущаться священник. Его спутник положил ему руку на плечо и что-то прошептал. Первый яростно фыркнул, но прекратил протестовать.
Арит растерянно смотрел на эту сцену из-за крылатых плеч гвардейцев Эета.
— Господин Арит, рад вашему возвращению, — повысив голос, привлёк к себе внимание профессора правитель. — Между прочим, я беспокоился за вас. Надеюсь, вы со мной поздороваетесь?
Арит обернулся — и оторопел при виде открывшейся картины.
Никогда ещё Эет так явно не демонстрировал своё положение.
Похоже, учёный в глубине души полагал, что юноша, хотя и достойно исполняет обязанности правителя, при возвращении жрецов беспрекословно передаст им власть…
Эет усмехнулся.
Ага. Вот так прямо сейчас и передаст.
— Вы привели к нам гостей, господин Арит? — осведомился он.
Старый маг, пошатываясь от усталости, приблизился к трону.
— Прошу простить, если я заставил вас волноваться, — пробормотал учёный. Кроме того, что Арит чувствовал себя виноватым перед Эетом, он не знал, как обращаться к своему молодому другу в данной ситуации. По имени казалось слишком фамильярным, но как-либо титуловать юношу у старика не поворачивался язык.
Да и как его величать? Ведь не повелителем же! Эет повелитель для демонов — абсолютный и всевластный, а для нежити он…
Просто какое-то время руководил государством…
Арит глубоко вздохнул.
— Я… Мы с Таривилом нашли пространственный карман. Мы не могли бросить людей, не оказав помощь… — пробормотал старый волшебник.
— Арит, успокойтесь, — мягко улыбнулся Эет. — Итак, ваши спутники — жрецы Мортис, я верно понял донесение Дарршиса?
— Да… — Старик не знал, куда девать глаза. — Умоляю, простите меня. Эет, вы рассказывали… я помню. Вы дождались их, и теперь… По приказу вашей Госпожи вы теперь должны…
— Нет, Арит, — покачал головой Эет. — Я ничего никому не должен. Тем более сейчас. Я дождался жрецов и теперь полностью властен над своими поступками.
— Значит… — Арит в растерянности обернулся.
Он не успел ни продолжить, ни даже придумать, что сказать.
От входа в коридор вновь послышался шорох — и в зал, покачиваясь, вошёл Вирлисс.
Вампир был страшно бледен, даже губы терялись на лице, но выглядел Вир, как всегда, безукоризненно: в чёрной рубашке и чёрных брюках. Волосы ледяным водопадом струились по спине.
Вир двигался очень медленно, одну руку придерживая другой.
Видимо, даже ванна с кровью не смогла до конца залечить рану, нанесённую Фрейром…
Эет, содрогнувшись, представил, как Вирлисс проделывал весь путь из купален в верхние покои, да ещё и нёс Фрей… или он оставил тело девушки внизу, в ванне?
Зачем Вир вообще вышел сюда? Ему в постели лежать и кровь преступников глотать бочонками!
Одно Эет понимал совершенно ясно: Вирлисс знает, что делает, и мешать ему сейчас не надо.
Вир доковылял до возвышения, на котором стоял трон Эета, и — преклонил колени.
— Мой государь, — только и произнёс он, склонив голову.
Арит посмотрел на Вирлисса, на Эета, снова обернулся на жрецов, замерших у входа — и тоже опустился на колени перед троном Атариды.
— Мой государь… — выдохнул старый маг чуть ли не с облегчением.
Эет грустно улыбнулся.
Всё так. Всё правильно.
Кроме одного.
Вирлисс сейчас походил на призрака больше, чем за все последние сто с лишним лет.
Да какого чёрта! Пусть думают, что хотят! Государь на то и государь, чтобы поступать, как считает нужным.
Юноша поднялся.
— Встаньте, — коротко приказал он и, спустившись с возвышения, сам помог Вирлиссу. — Наконец-то вы вернулись.
— Мой государь, я счастлив принести вам клятву верности. Могу только сожалеть, что состояние здоровья не позволило мне сделать этого раньше, — промолвил Вирлисс и, хотя голос вампира был ещё слаб, в тишине слова прозвучали чётко и удивительно твёрдо.
Эет кивнул, принимая присягу тариллина.
