Ольга Митюгина - Посланница преисподней
— Но ты всё же догадался.
Эет невольно фыркнул от смеха.
— Сили, теперь не догадался бы только полный кретин. А вот если бы этой пробежки к купальням не случилось, и ни один из нас так и не обратил бы внимания на определённые мелочи, ты в конце концов ткнула бы нас носом. Как тогда, у Алтаря, когда Вирлисса выбросило в человеческий облик, — Эет улыбнулся. — Мы полные идиоты, да?
— Вы самые дорогие для меня существа, — Силинель с мягким укором посмотрела на него. — Вира я люблю как брата, а тебя… Ты знаешь, как я тебя люблю.
— Знаю, — тихо ответил Эет и нагнулся к губам жены.
Оба чувствовали, что там, в мире людей, восходит солнце.
— Я вернусь, — с комом в горле прошептал он.
Никогда ещё ему не было так больно расставаться с Силинель.
И всё же юноша сделал это. И на этот раз — сам.
Пространство снов расступилось перед ним, и Эет раскрыл глаза — в собственной постели.
Он лежал, глядя в потолок, и улыбался — хотя в этой улыбке растворялось немало горечи. Одна ночь, одна восхитительная ночь, после которой он навсегда перестал быть обычным немёртвым, — хотя его тело и оставалось телом лича — и разлука с женщиной, которую он единственную любил по-настоящему всю жизнь — с первых детских молитв в храме родной деревушки.
— Мы обязательно будем вместе, Сили, — прошептал он и упруго поднялся с кровати.
Небо за окном наливалось синевой. Наверное, некоторые горожане уже встали…
В коридоре раздались шаги, и почти сразу в дверь постучались.
— Войдите, — крикнул Эет.
На пороге возник Дарршис — подтянутый, как всегда. Словно и не провёл бессонную ночь, ползая по горам и чащобам в поисках пропавших.
— Я не побеспокоил вас, повелитель?
— Нисколько, — покачал головой молодой лич. — Как видите, я не спал. Что у вас, Дарршис?
Демон позволил себе улыбнуться уголками губ.
— Я рад сообщить, что мы отыскали господина Арита и господина Таривила. Они задержались, потому что требовалась помощь…
— Что с ними случилось? — резко перебил Эет.
— О, с ними ничего, повелитель. В помощи нуждались те, кого обнаружили ваши друзья.
— Да продолжайте же, Дарршис, что я из вас всё как клещами вытаскиваю? — не сдержал раздражения юноша. — Ариту и Тару удалось раскрыть ещё один пространственный карман, я верно понял? И те, кто его создал, нуждаются в помощи?
— Да, повелитель, — демон склонил голову.
— И кто же там оказался? Вампиры? Личи?
— Там… — Дарршис слегка запнулся. — Там живые люди.
От изумления Эет широко распахнул глаза.
— Не может быть… Они отыскали Живых Рождённых? Конечно, Бессмертных?
— Там и Бессмертные, и Смертные, — ответил демон. — Там… дети.
— Что?
— Дети и два жреца Мортис. Видимо, школа при деревенском храме. Преподаватели спасали учеников.
— Как они? — быстро спросил Эет.
— Дети очень слабы, повелитель. Таривил всю ночь не отходил от них, ведь, кроме него, никто на всей Атариде не владеет магией Жизни…
— Я владею, — оборвал Эет. — Погодите, я захвачу всё необходимое, и мы отправимся…
— В этом нет необходимости, повелитель, — кашлянул военный. — Таривил прекрасно поработал, и теперь дети вне опасности. К вечеру малышей можно будет переправить в город через портал.
— А как сам Тар? Так долго пропускать через себя энергию Жизни для немёртвого…
— У него на Жезле защитная гарда, так что с ним всё в порядке, повелитель, — мягко успокоил Дарршис. — Правда, на то, чтобы утром открыть портал в город, его сил уже не хватило, но выспится — и будет как новенький.
— А что же Арит не открыл?
— Арит не мог бросить своего дракона, и заявил, что протаскивать ящера через портал… — Дарршис развёл руками, — нерационально. Так что господин профессор и жрецы с зарёй вылетели на Пончике в столицу, мой господин. Скоро будут здесь. Священники очень торопили господина Арита и даже позволили себе напомнить ему, что именно жрецам всегда принадлежала власть в государстве. И я подозреваю, что господин Арит не столько волновался за свой энергетический резерв, сколько рассчитывал дать нам время — предупредить вас.
— Вот как? — Эет быстро повернул голову и внимательно посмотрел на Дарршиса.
Демон развёл руками.
Эет кивнул.
— В таком случае, прикажите приготовить комнаты в университетском общежитии к приёму детей и горячий обед, а после ступайте в Верхний храм, Дарршис, и прихватите с собой пять-шесть гвардейцев. Правитель острова должен встретить жрецов Мортис как подобает, не так ли? — по губам Эета скользнула улыбка.
Демон понимающе улыбнулся в ответ, преклонил колено — и отправился выполнять приказы повелителя.
Эет покачал головой. Итак, вернулись святые отцы. И, видимо, ещё не осознали количество перемен на острове. Тем хуже.
Взгляд упал на тонкий браслет из чёрного бисера, обвивший запястье. Кто догадается, что Заклятье Подчинения выглядит именно так?
Эет невольно рассмеялся.
Теперь уже неважно, вернулись жрецы или нет, и неважно, на что они притязают.
Но, если бы ночью не случилось того, что случилось, этот день принёс бы освобождение. Что ж, пусть для остальных всё именно так и выглядит: бывший слуга Ларинны дождался жрецов и уже не обязан хранить Алтарь.
Зачем возводить между ним и его друзьями барьер, который невозможно преодолеть? Нет, если он и расскажет о случившемся, то только Виру — ведь Вирлисс и сам божественной природы…
Только в этом ли заключался сюрприз Силинель, или богиня имела в виду что-то ещё? Что он должен понять с приходом жрецов? На что намекала жена?
Что ж, наверное, всё станет ясно по мере развития событий.
Эет привёл в порядок волосы, убрав их в косу и, даже не переодевшись, в простой чёрной тунике с длинными рукавами, вышел в коридор.
— Вир, — осторожно постучал он в дверь напротив. — Вир, ты вернулся?
На стук никто не ответил, и Эет, вздохнув, прошёл в зал Верхнего святилища.
В рассветных лучах храм показался Эету как никогда просторным.
Привычным движением юноша подкинул благовоние в чашу для воскурений.
— Моя богиня… — прошептал он, не сдерживая нежности в голосе. — Моя Силинель.
Она смотрела на него, и глаза её сияли.
Эет любовался ею, не тая счастливой улыбки. Если бы можно было провести так весь день…
Увы, снаружи уже доносилось бряцание брони и голоса. По лестнице поднимались.
А через несколько минут в храм вошёл Дарршис во главе пятёрки воинов.
— Прости, любимая. Дела, — прошептал лич, виновато улыбнувшись уголком рта, и быстро прошёл навстречу гвардейцам. — Дарршис, стена напротив входа… Велите, чтобы чёрное кресло с высокой спинкой поставили ровно по её центру. Столы и стулья я уберу.
