История зимы, что окрасила снег алым - Марина Лаврук
– Ты чего еле ковыляешь? – громко прошептал он, но ответа не последовало.
По спине Акио пробежал холод, и он провел пальцем по ладони девушки, которую все еще держал в руке. Шершавая и болезненно худая. Акио испуганно замер.
– Рика?
Но вновь остался без ответа.
Он обернулся и, крепче сжав руку Таро, осознал, что она не просто холодная, она окоченевшая. Акио нервно попытался выдернуть ладони, но его не отпускали, заставляя двигаться вперед.
Свет становился ярче, и Акио болезненно зажмурился. Ему понадобилось некоторое время, чтобы с усилием открыть глаза. Фигура впереди была женской, облаченной в синие одеяния с ицумадэ. Акио в приступе паники обернулся и утратил дар речи. Вырвать руки не удавалось, он запустил по ним взрывную энергию, и появившиеся змеи наконец высвободили его ладони из цепкой хватки мертвецов.
Акио отступил, вглядываясь в безжизненные высохшие лица, в которых еще можно было разглядеть родные черты.
– Отец? Луна?
Перед Акио в блеклом свете кристаллов стояли его отец и мать. Их кожа была высушенной и зеленоватой, абсолютно обезвоженные лица выглядели жутко, но Акио не мог ошибиться. Сердце безумно заколотилось от непонимания, что происходит. Где Таро и Рика? И почему здесь эти двое?
Отец и мать смотрели на Акио и не двигались. Он выбрал единственный вариант решения проблемы и, подорвавшись, побежал вперед. Мертвецы двинулись за ним.
Плохо освещенные туннели напоминали лабиринты, однако Акио продолжал бежать, оставляя панику позади. Скрежет костей родителей приводил его в ужас, но он никак не мог остановиться и бежал вперед. Завернув в очередной узкий коридор, Акио окончательно заблудился и, мотая головой из стороны в сторону, рванул в первый попавшийся, но тут же замер, преисполнившись такого ужаса, что даже мертвецы сзади показались отличными ребятами.
– Только не ты, – дрожавшим голосом пробормотал он.
В конце туннеля стояла она – светловолосая девушка в бело-золотом одеянии, окропленном кровью. Мира выглядела абсолютно живой, а ее взгляд был таким, будто она сама напугана. По ее ладоням стекала кровь, а странное высокое зеркало рядом с ней было разбито.
– Нет, прошу тебя. – Акио схватился за сердце.
До жути больно и страшно.
Он не нашел в себе сил поднять глаза на Миру и ринулся обратно, навстречу двум мертвецам. Собрав энергию в дрожавшей руке, Акио с яростью вонзил змею в тело матери и, быстро крутанувшись, разрубил неповоротливого мертвеца рядом.
Он бесцельно побежал вперед, но мертвецы быстро восстановились и снова догоняли его, пока Акио, окончательно обессилев, не рухнул на колени, все еще продолжая прокручивать в голове иллюзию Миры.
Мертвецы догнали его и почему-то вдруг протянули дряхлые ладони. Акио не мог взглянуть на них, но нехотя протянул руку отцу и поднялся.
Луна так и замерла, протягивая ладонь сыну, но он даже не желал смотреть в ее сторону, закипая от злости. Она вновь и вновь протягивала ему руку, пока он, разозлившись, не ударил по ее костяшкам что есть силы. Луна подняла на него взгляд чайных глаз – таких же, как у него самого. Тех, что всю жизнь смотрели сквозь него. Но сейчас ее взгляд был непривычно мягким, отчего внутренности Акио переворачивались.
Последний раз он видел мать в день ее и своей смерти.
Семь лет назад. День смерти Акио
Как только из комнаты, где был заточен Акио, почти что выбежал Иошихиро, к нему зашел самый неожиданный гость в жизни. Луна, к его удивлению, не улыбалась, хотя наконец-то убедилась в собственной правоте. Она выглядела разбитой и болезненной, но Акио ничего не испытывал, рассматривая эту женщину.
Луна осторожно опустилась на колени, впервые глядя на сына. В единственном уцелевшем глазе Акио мутнело, поэтому он не отрицал, что все это могло быть проделками воспаленного разума. Но его лица неожиданно коснулся шелковый платок – Луна вытирала кровь, тем самым заставив его замереть. У него не хватило сил говорить даже с Иошихиро, а на нее он не был готов потратить и доли оставшихся, продолжая молчать. Она заботливо вытерла его щеку и ласково провела ладонью.
– Акио, – впервые обратившись к сыну по имени, Луна ни капли не нервничала.
– Пришла издеваться?
Она покачала головой и посмотрела на него пугающе пристально. Будто впервые в жизни изучала его черты.
– Только не говори, что пришла извиняться, – едва выдавил Акио.
– Думаешь, мне есть за что просить прощения? – спокойно спросила она. – Я не любила тебя и вины за это не чувствую.
Акио всю жизнь знал это и никак не ожидал, что от прямых слов матери сердце все же болезненно сожмется. К глазам подступили горячие слезы.
– Даже сейчас, глядя на тебя, разбитого и рухнувшего на самое дно, я ничего не чувствую, понимаешь?
– Зачем ты пришла?
– Я хочу, чтобы ты знал кое-что. – Она опустила задумчивый взгляд, тяжело вздохнув. – Единственный человек, кого мне действительно жаль, – это ни в чем не повинная семнадцатилетняя девица, которой не оставили права на другую жизнь. Мне ведь и правда было всего семнадцать. Вспомни себя в эти годы, что занимало твои мысли? Моего отца знала вся империя, но я ведь писала не хуже его. – Луна закусила губу, на миг умолкнув. – Только вот матушка лишь устало вздыхала, убирая листы с моими письменами прочь. Какое кому дело, что интересно этой девице? О чем она думает и мечтает? Ей с рождения уготована другая судьба!
– Мне не интересна твоя жизнь! – холодно отрезал Акио, закашлявшись кровью.
– Мудзан оказался хорошим, и я обрадовалась, что смогу жить как хочу, стоит лишь подарить ему наследника. – Проигнорировав слова сына, Луна осторожно стерла кровь с его подбородка. – Я ждала появления своего сына с трепетом в сердце, но трепет этот был не от счастья. Я абсолютно ничего не чувствовала к этому ребенку. – Она опустила руку с окровавленным платком, продолжая смотреть на измученного Акио. – Я ждала лишь мига, когда это все закончится, когда я наконец обрету свободу. Я все еще пылала глупой надеждой на воплощение мечты. А после узнала, что случилось с первой женой Мудзана. Можешь представить, каково мне было?
Акио закрыл глаза, жалея, что не может зажать уши из-за прикованных рук.
– Я провела последние месяцы беременности почти в
