Луна убывает - Светлана Поделинская
– Ты продолжишь себя утешать, оправдываться или, наконец, признаешь истину? Лаура, ты такая же, как мы! Неужели ты до сих пор не поняла этого?
– А вот ты раньше не была такой, – парировала Лаура, – я видела тебя при жизни – милая и добросердечная девушка.
Даже в теплом электрическом освещении было заметно, как лицо Шарлотты заливает мертвенная бледность.
– Да, только тогда все указывали мне, что делать и за кого выходить замуж! – взорвалась она. – Мое мнение никого не волновало! А сейчас я решаю, кому жить, а кому умереть и как – быстро и безболезненно или в мучениях. Преимущества вечной жизни для меня неоспоримы. Я стала сильной и могущественной!
– Продолжай убеждать себя в этом, если так спокойнее, – вернула Шарлотте ее слова Лаура. – А теперь давай поднимемся на поверхность. Надеюсь, нам с тобой не придется убирать труп?
Обиженная Шарлотта отрицательно мотнула головой. Весь обратный путь прошел в напряженном молчании, лишь на лестнице Шарлотта взяла Лауру за руку и примирительно сказала:
– А у меня ведь есть подарок: я сшила для тебя платье, пока ты спала. Надеюсь, угадала с размером. Зайди к нам в комнату через час. Ты могла бы надеть его сегодня на вечеринку в честь удачной охоты.
Лаура улыбнулась и с благодарностью согласилась, не желая терять свою единственную союзницу, пусть не совсем надежную.
* * *
Войдя в супружескую спальню, Шарлотта застала там Ричарда, который прихорашивался перед большим зеркалом.
– Как прошел твой вечер, дорогой? – поинтересовалась она тоном заботливой жены. – Убил кого-нибудь?
– Да, одного прямо в городе, – ответил Ричард и брезгливо прибавил: – Не люблю наши катакомбы, там темно, сыро и полно крыс. А вы охотились там? Я чувствую, как твое платье пропиталось сыростью, от него несет затхлостью подвалов, будто это какая-то ветошь.
По своему обыкновению Шарлотта сделала вид, что не расслышала его язвительных замечаний. Она исподволь рассматривала Ричарда, который выглядел аристократом в черном фраке с шелковыми лацканами и атласном жилете с узором пейсли. Сейчас Ричард опытной рукой завязывал шейный платок сложным узлом «водопад», который вызывал неизменное восхищение его элегантностью. Однако Лауре удалось посеять сомнения в зыбкой душе Шарлотты, и сейчас та взирала на мужа другими глазами.
Ричард поймал в зеркале ее внимательный взгляд и обернулся.
– Что ты так смотришь на меня?
– Я хотела бы задать тебе один вопрос, – нерешительно начала Шарлотта. – Откуда у тебя взялся ключ от замка?
– Какого замка? – Ричард сперва не понял, о чем речь.
– Того самого, где у нас было первое свидание.
– Ах, вот ты о чем! Я одолжил его у владельца замка за деньги.
– То есть ты знал, что мы с тобой попадем туда, верно? – не отступала Шарлотта. – Хотя даже ты не смог бы предсказать дождь. Получается, ты все спланировал!
Ричард напустил на себя безмятежный вид и объяснил:
– Я всего лишь старался, чтобы твое обращение прошло комфортно. Ты была романтичной особой, Черри. Если бы не дождь, я укусил бы тебя не в разрушенном замке, а на берегу Лоха на закате. Какая, черт возьми, разница? Не забывай, ты сама хотела этого, я не принуждал тебя.
Шарлотта неоднократно слышала эти аргументы, но сейчас они ее не убеждали.
– Ты не сказал мне ни слова о любви – ни тогда, в замке, ни потом, за все годы, проведенные вместе, – не унималась она. – Скажи, почему именно меня отправили в Лондон на переговоры с незнакомыми вампирами?
Ричард опешил от столь неожиданного потока вопросов и упреков. Глядя на жену, он уловил в ней нечто новое, не поддающееся контролю и оттого опасное.
– Кто поедет в Лондон, принимал решение не я, а Темнейший, – медленно проговорил он.
– Он не выбрал бы меня, не посоветовавшись с тобой! – воскликнула Шарлотта. – Ведь раньше мы выезжали за пределы Эдинбурга только вместе! Я плохо знаю Лондон. И неужели ты не боялся, что я могу не выполнить задание и сбежать?
Ричард издал презрительный смешок: поведение жены начинало его раздражать.
– И куда бы ты сбежала, милочка? Ты совершенно не приспособлена к миру! Черри, ты моя собственность. И не сможешь существовать одна, даже не мечтай.
У Шарлотты задрожали губы, как у ребенка, готовящегося заплакать.
– Ты прав, а все потому, что полтора века своей вечной жизни я провела в этом доме, в четырех стенах! Изначально ты обещал мне законный брак, а не жизнь в коммуне, как у хиппи! Мне был нужен только ты, когда я соглашалась пойти вслед за тобой, переступив грань смерти.
– К чему нам эти формальности, Черри? – продолжал обороняться Ричард. – Мы высшие существа, нам не требуются мнимые обязательства, как смертным. Если хочешь знать, я и не собирался жениться – ни на тебе, ни на ком другом.
– То есть ты обратил меня, чтобы использовать как игрушку для постельных утех? – от всей души возмутилась Шарлотта.
– Да.
Она схватила фарфоровую собачку с комода и швырнула в Ричарда. Тот увернулся, безделушка попала в дверцу шкафа и разбилась. Дорогое витражное стекло Тиффани треснуло, что привело Ричарда в неистовство. Он скрутил Шарлотте руки и повалил на кровать, задирая подол ее длинного платья.
– Ты моя жена и принадлежишь мне, телом и душой.
Зеленые глаза Шарлотты превратились в омуты, переполненные яростью.
– Я ненавижу тебя! – выдавила она.
– А я тебя люблю, – ведь это ты хотела услышать? – сказал Ричард, разорвал на Шарлотте кружевное белье и резко вошел в нее.
Сейчас обозленная Шарлотта не желала близости. Ее лоно было сухим, по-девичьи узким и противилось его грубому вторжению. Но Шарлотте в очередной раз пришлось ощутить, как рвется тонкая перегородка и внутри становится скользко от крови. Она даже не вскрикнула, лишь обреченно смежила веки в ожидании, когда все закончится, но муж схватил ее за подбородок.
– Нет уж, смотри мне в глаза!
Ричард задвигал бедрами изо всех сил, не щадя ее, вбиваясь глубоко, до самого предела, дальше которого она не сможет принять его. Он упивался своей властью и ее беззащитностью. Его учащенное дыхание и хриплые стоны свидетельствовали о приближении разрядки. Ричард совершил самый мощный толчок, вдавливая ее тело в кровать, и с громким стоном достиг апогея.
– Почему ты не лишил меня невинности там, в руинах замка, пока я была человеком? – тихо спросила Шарлотта, пока они лежали, все еще слитые воедино. Ричард не торопился покидать ее тело, его голова покоилась у нее на груди, а на лице застыло умиротворение. Он нередко гасил вспышки гнева внутри ее безотказного тела.
– Не захотел, – коротко бросил он.
– Я ведь тогда
