Луна убывает - Светлана Поделинская
Лаура неотрывно смотрела в лицо Кресенты, красивое даже в призрачной бледности небытия, и наконец решилась.
– «Твоя смерть – мое спасение» – вот что нужно сказать, – выговорила Лаура.
– Благодарю. – Кресента ласково провела по ее щеке рукой, сотканной из воздуха. – Мое время тает, но я хочу тебе кое-что посоветовать. Перестань грызть себя за то, кем ты являешься, таково твое предназначение. Ты родилась благодаря магическому вмешательству Эдгара, чтобы развеять его одиночество. Не в твоей власти что-то изменить. Но ты слишком добрая, в этом твоя трагедия. Отвергая свою сущность, ты мучаешь и его, и себя.
По щекам Лауры медленно покатились кровавые слезы. От соприкосновения с вампирской кровью пальцы Кресенты вспыхнули ярким светом, и привидение с изумлением отдернуло руку.
– Я не просила бессмертия, – прошептала Лаура. – Хотела обычной жизни: учеба в университете, интересная работа, семья и дети. К сожалению, я не ценила свои возможности, пока была человеком. Слишком поздно осознала, что потеряла.
Кресента посмотрела на нее с сочувствием и посетовала:
– И я хотела бы вернуться к жизни, а не блуждать в междумирье огненным духом. Одна радость у меня – наблюдать за вами, моими потомками.
– Тебе еще хуже, чем вампирам, – согласилась Лаура с грустью. – Нам доступны хоть какие-то человеческие блага, поэтому мы притворяемся людьми, стараясь жить обычной жизнью, обманываем себя.
– У вас есть любовь, – веско произнесла Кресента, – это главное. Верь, что настоящая любовь преодолеет все невзгоды.
– Из-за эксперимента у нас с Эдгаром прервалась связь, – сообщила Лаура и сглотнула горечь, вновь подступившую к горлу. – Я больше не чувствую его. В сердце поселилась всепоглощающая пустота, и становится страшно. Во мне почти не осталось светлых чувств. Так черная дыра безжалостно всасывает звезды и туманности.
Кресента склонила голову набок, ее пламенеющие волосы зашевелились будто бы от сквозняка.
– Все поправимо, если есть стремление. И не забывай, связь оборвалась только с твоей стороны. Наверняка Эдгар ощущает тебя на расстоянии, как и прежде. Не унывай, милая! А мне пора.
Платье Кресенты колыхнулось, продемонстрировав, что ее ноги не касаются пола. Мерцающий силуэт отдалился и начал рассеиваться во мраке снопами света. На Лауру повеяло фиалковым дурманом, а кожи на мгновение коснулся обжигающий мороз. Кресента испарилась без следа, оставив лишь тревожный аромат фиалок.
Лаура немного постояла, обдумывая слова прародительницы, а затем вздохнула и снова тронулась в путь. За первым же поворотом она наткнулась на Шарлотту.
– Ты не нашла его? – деловито поинтересовалась та. – Уже полчаса прошло! Надо поторапливаться, а то опоздаем на вечеринку. Отчего у тебя такое унылое выражение лица, сестрица?
– Я только что видела своего первого призрака и пребываю под впечатлением, – отозвалась Лаура.
– О, поздравляю! Это редкая способность. И кто это был?
– Неважно, – отмахнулась Лаура, не желая выкладывать Шарлотте все секреты. – Ты говорила, что часто видишь призраков. Это как-то помогает тебе, ты можешь с ними беседовать?
– У меня нет причин с ними разговаривать, – небрежно пожала плечами Шарлотта. – В отличие от призраков я обладаю плотью, которая меня вполне устраивает. Все они хотят вселиться в чье-то тело и завершить неоконченные дела, но, к счастью, наша бессмертная плоть не годится для этой цели.
– Ты не боишься встретить мать или сестру, когда гуляешь по городу? – осторожно спросила Лаура.
Мягкие черты Шарлотты словно окаменели, превращая ее лицо в бездушную маску.
– Нет, но с ними я пожелала бы встретиться в последнюю очередь. А от кого ты убежала бы без оглядки?
– От моей прапрапрабабушки Эвелины, – ответила Лаура, не раздумывая. – Она была сестрой Эдгара и его возлюбленной. У них даже родилась дочь. В нашем роду подобное не внове. Вышинских можно назвать польскими Борджиа, если ты понимаешь, о чем я.
– Вот как, – иронически рассмеялась Шарлотта, – удивительные у вас семейные традиции и родовое древо с причудливым переплетением ветвей. Ты рассказывала, что погрузилась в прошлое Эдгара, значит, стала свидетелем его былых отношений? И не ревновала его к прежней возлюбленной? Одно дело знать, а другое – видеть, как они любили друг друга. Их робкие поцелуи, первая ночь, а за ней еще множество страстных ночей…
– Нет, она ведь моя прапрапрабабушка, и во мне живет часть нее. Есть в этом некая преемственность, а к прошлому ревновать глупо. Это очень сложно понять и принять, но я привыкла. Ко всему ведь можно привыкнуть, не так ли, Черри?
Лаура намеренно назвала Шарлотту тем ласковым прозвищем, каким нарек ее Ричард, и пытливо посмотрела в глаза, поблескивающие в темноте. Шарлотта смутилась и прикусила губу, не зная, что ответить.
– Я учуяла его запах, он где-то рядом! – громким шепотом проговорила она, хватая Лауру за руку и тем самым уходя от неприятной темы. – Идем!
Девушки метнулись по коридору, как тени, однако их движения распугивали крыс, и те разбегались из-под ног, недовольно вереща. Лаура перестала считать повороты в путанице подземного лабиринта, который превратился для нее в обиталище мрака, крыс и безысходности. В круговерти каменных стен и арочных сводов все смешалось. Лаура удивилась, когда низкий потолок вдруг оборвался и они очутились в небольшом круглом зале, напоминающем колодец. Стены здесь насчитывали примерно пять метров в высоту, а в потолок была вделана вентиляционная решетка, сквозь прутья которой медленно падали снежные хлопья. Преследуемый стоял в круге электрического света, задрав голову, и, судя по всему, обдумывал, как взобраться наверх без лестницы. Увидев двух вампирш, парень издал отчаянный вопль и заметался по залу. Однако бежать ему было некуда, и он вжался в стену, как если бы это могло его защитить от неминуемой гибели.
– Убей его, – любезно предложила Шарлотта Лауре, даже не взглянув на жертву. – Тебе нужнее.
– Сама убей! – угрюмо огрызнулась Лаура. – Меня уже утомила охота. Я хочу наверх!
– Твоя воля, сестрица, – уступила Шарлотта, и ее глаза гипнотически засияли.
Она неспешно шагнула к парню, парализуя попытку сопротивления взглядом, а затем легким движением свернула ему шею. При этом с нежных уст Шарлотты не сходила улыбка.
– Для чего ты поступила так? – ужаснулась Лаура. – Ты даже не выпила его крови! Зачем же убивать впустую?
– Потому что мне это нравится, – пропела Шарлотта, продолжая жутко улыбаться. – Ты собираешься читать мне проповеди? Не забывай, что ты теперь одна из нас! Хотя и раньше не была безгрешна.
– Мы с Эдгаром никогда не убивали ради развлечения, – с возмущением возразила Лаура. – Это просто необходимость, как пелось в той песне: «Твоя смерть – мое спасение»!
Шарлотта сокрушенно покачала головой и взглянула
