Околдованная - Лора Таласса
Резко останавливаюсь, и Сибил оглядывается на меня.
– Что?
– Мемнон.
– Ты его видишь? Где он?
Она вертит головой, словно рассчитывает его увидеть.
Мне жутко хочется рассмеяться:
– Ты вообще представляешь, как он выглядит?
– Нет, но все эти козлы одинаковые. Уверена, что узнаю его в любой толпе.
Я прыскаю и признаюсь:
– Я его слышу. – Касаюсь виска. – Здесь.
Подруг поднимает брови:
– Ого. Круто. Ну да, ты же родственная душа.
Украдкой оглядываюсь, но не вижу Мемнона. Он явно играет со мной.
Хуже того – у него получается.
Меньше всего сейчас я думаю о веселье. Сейчас во мне бурлят гнев, обида, стыд, тревога – все эти уродливые эмоции, вместе с парочкой прочих, вроде возбуждения, надежды и того напряженного, шального чувства, которому мне не подобрать названия.
Мы добираемся до пирамиды из бокалов и берем себе по одному. Но, глядя на пунш, я хмурюсь.
– Я не могу.
– Чего не можешь?
Сибил уже отхлебнула.
Не могу продолжать пить, и смеяться, и притворяться. Богиня, я не хочу притворяться!
– Мне нужно найти Мемнона и разобраться с ним. – Я произношу эти слова – и чувствую, что они абсолютно правдивы. Отдаю подруге бокал. – Отнесешь его к нашему столику и прибережешь для меня?
– Но, Селена…
– Пожалуйста, Сибил. – Я бросаю на нее умоляющий взгляд. – Я только на минутку. – Растягиваю губы в вымученной улыбке. – А потом вместе повеселимся. Серьезно.
Она вздыхает, но кивает.
– Ладно, хорошо, отлично. Разберись с этим ничтожеством и найди меня. – Подруга игриво улыбается. – Но не слишком задерживайся, а то я выпью твой пунш!
На этот раз я улыбаюсь по-настоящему.
– Договорились.
Как только Сибил исчезает из виду, я углубляюсь в гущу растений, пробираясь мимо перешептывающихся парочек, – и оказываюсь в уединенном уголке, где никого нет.
Лишь далекий печальный напев да бормотание голосов напоминают тут о том, что вечеринка в самом разгаре.
Где ты? – окликаю я Мемнона по нашей связи.
Руки мои сжимаются в кулаки, и жажда мести опять нарастает. Я живо представляю, как наношу колдуну хороший удар – возможно, даже коленом по яйцам. Магия обильно течет из моих рук, радуясь перспективе.
Воздух вокруг меня колеблется – и вдруг широкая грудь касается моей спины.
– Прямо здесь, маленькая ведьма, – выдыхает Мемнон мне в ухо.
Сердце так и заходится от его голоса и от его близости, и я резко поворачиваюсь лицом к нему.
Вот мой шанс! Если я хочу что-то предпринять, пока он ничего не подозревает, лучшего момента нельзя и представить.
Но я медлю, мечты о мести отступают на второй план перед неистовым волнением, которое охватывает меня при виде него. Потом в голову приходит отрезвляющая мысль: неважно, как сильно я злюсь на Мемнона, он всегда будет тем мужчиной, которого я стану искать в толпе, только чтобы еще раз увидеть его лицо. Моя былая влюбленность в Кейна – ничто, абсолютно ничто по сравнению с этим.
Я тону в бездонных глазах Мемнона.
– Тебе никогда не нужна была магия, est amage, – шепчет он, и от его хриплого голоса мурашки бегут по моим рукам. – Ты несказанно очаровательна и без нее.
Чуть-чуть вскидываю подбородок:
– Ты надеялся, что теперь, когда ты сжег мои записи, я буду в смятении? Что буду умолять тебя вернуть мои воспоминания?
– М-м-м, – звук, который он издает, больше всего напоминает рычание. – Идея насчет «умолять» мне нравится, est amage. Ты всегда приводила такие… убедительные аргументы.
Не знаю, воспоминание ли это или мое воображение, но на долю секунды вижу себя, стоящую перед ним на коленях, с его членом во рту…
Картинка исчезает так же быстро, как и появилась, но я успеваю задохнуться и вспыхнуть.
Взгляд Мемнона скользит по моих зардевшимся щекам, и он гладит мою разгоряченную кожу, бормоча:
– Прекрасная, пьянящая ведьма.
И наклоняется, будто не в силах совладать с собой, и щекочет меня своими манящими губами, подстрекая меня оттолкнуть его.
Не знаю, какие чары он использует, но в этот миг все наши, казалось бы, неразрешимые проблемы превращаются для меня в ничто. Когда Мемнон стоит так близко, все кажется предельно простым.
Он мой.
Его губы скользят к моему подбородку.
– Еще после нашей первой встречи я обнаружил, что, если я целую тебя вот здесь… – он касается губами моей шеи, прямо под пульсирующей веной, и мое тело сотрясает дрожь. А он улыбается, – …то с тобой происходит вот это.
Я запрокидываю голову, открываясь для поцелуя, запускаю пальцы в его волосы, ерошу темные локоны, желая привлечь мужчину к себе. Я жажду большего, чем его губы на моей шее, большего, чем прижатые вот так вот друг к другу тела.
Я хочу повалить его на пол и разорвать его белую рубашку так, чтобы пуговицы полетели во все стороны. Я хочу чувствовать жар его кожи всем телом.
Хочу, чтобы он улыбался мне своей разбойничьей улыбкой, пока я делаю с ним то, что хочу, гася тот огонь, который он разжег во мне.
Он сжег твои дневники – твои воспоминания. Не карабкайся на этого мужика, как на дерево. Заставь его заплатить.
Едва не задыхаюсь от этой отрезвляющей мысли. Отпускаю его волосы и напрягаюсь в его объятиях – кстати, когда это его руки успели обвиться вокруг меня?
Черт, это именно то, что не следовало делать сегодня вечером.
Требуется немыслимое самообладание, но мне удается прижать ладони к его груди, на миг восхитившись великолепной твердостью его мускулов. Разве не глупо, что какие-то мышцы…
Селена, сосредоточься.
Я грубо отталкиваю Мемнона, добавляя немного магии, чтобы сдвинуть его громоздкое тело.
Колдун отшатывается – с мутными, пьяными от похоти глазами, не отрывающимися от моих губ.
– Ты уничтожил мои записные книжки и годы воспоминаний, хранившихся в них, – напоминаю я нам обоим.
Взгляд Мемнона слегка проясняется.
– То есть ты пытаешься заставить меня пожалеть об этом? – Он проводит по губе большим пальцем. – Хочешь, чтобы я почувствовал себя виноватым? Устыдился? – Он роняет руку и становится серьезным. – Потому что, моя царица, именно так ощущается победа.
– Победа над чем? Над нашими крайне неадекватными взаимоотношениями?
Мемнон улыбается – сверху вниз.
– Я ждал этого вечера очень и очень долго.
Я сдвигаю брови, чувствуя, как живот скручивает беспокойство.
– О чем ты?
– Как ты думаешь, чем я занимался все то время, что мы были в разлуке? – спрашивает он, наклоняя голову.
Откуда мне знать?
Он медленно качает головой.
– Ты не знаешь обо мне многого, очень многого, – Мемнон придвигается ближе. – Не знаешь, каков я. Как и ты, est amage,
